– Говорю, – кивнул вождь. – Римляне сделали очень многое, потому что их вела мудрость почтенных старейшин, а не воля жадного до славы рейкса.
Эйрих вообще не понимал, чего эти старики все так тщательно взвешивают.
«Им предлагается невиданная ими доселе власть, какая и не снилась их отцам, – подумал Эйрих недоуменно. – В чем дело? Ищут подвох?»
– Сегодня ты говорил мудрые и правильные слова, – заговорил старейшина Одила. – Но ответь на один вопрос… В чем ваша выгода?
– Позволь ответить мне, отец, – попросил Эйрих, изобразив полупоклон.
– Отвечай, – разрешил Зевта с внутренним облегчением.
Да, они обсуждали возможные вопросы от старейшин, но это не значит, что Зевте было бы легко все это объяснять. Зевта – это в первую очередь воин. Да, он вождь, могущественный, но в душе он все тот же дружинник, которого устраивала его обычная жизнь. Иногда было сложновато, конечно, но он сумел вырастить достойно минимум одного сына, а еще их дела постепенно пошли на лад, когда начались набеги на римлян. Он просто не был предназначен для стези вождя, поэтому чувствовал себя не в своем стойбище.
– Наша выгода в том, – начал Эйрих, – что готы станут необоримой силой. Пока каждый сам за себя, мы в опасности. Мы бы не затеяли все это, не будь угрозы гуннов…
Торисмуд, сидевший тихо, пробормотал что-то поддерживающее. Старик простыл в пути и не очень хорошо себя чувствовал.
– Гуннские купцы – это недостаточно веский повод, чтобы считать, что они собираются идти походом, – произнес Дурисаз.
Вероятно, отец уже успел рассказать им о наблюдениях Эйриха, но не сумел сделать это убедительно. Все-таки переговоры – это не самая сильная сторона Зевты.
– У нас есть пленный римлянин, который знает гуннов, – вздохнул Эйрих. – С помощью купцов гунны узнают все о землях, которые собираются покорять. Но даже если римлянину верить нельзя, вспомните, что было, прежде чем гунны напали в прошлый раз.
Возникла небольшая пауза.
– А я помню, – произнес Вунжо Старый. – Мне удалось выгодно купить двадцать овец и одного неплохого коня… у гуннского купца. Недолго у меня были эти овцы, потому что осенью напали гунны.
– Малец-то прав… – произнес Берканан. – Давайте думать.
Вновь возникла пауза, но уже подольше.
Думали старейшины долго, потому что каждый из них накатил на грудь по несколько чарок браги, что несколько затрудняло трезвое мышление.
– Да что тут думать? – произнес Одила. – Нам нужно объединяться, но не под властью рейкса, как визиготы, а как сделали римляне прошлого. Идея-то хорошая. Ты, Зевта, молодец, что это придумал. Но как это все будет устроено? Кто будет старшим?
– Принцепс, – ответил Эйрих. – Это старший старейшина у римлян. Но очень много власти у него не будет, потому что он будет первым среди равных. Заседать совет старейшин будет постоянно в нашей деревне. Решать ему предлагается мирские проблемы, но уже сообща. Кому-то чего-то не хватает – Сен… совет старейшин разбирается. У кого-то чего-то слишком много, аж некуда девать, – совет старейшин разбирается. Обмен товарами, общее войско, но все решения только сообща.
– А вы что? А другие вожди? – спросил Одила.
– Мы – это магистратура, – ответил Эйрих. – Сенат, как называют римляне совет старейшин, – это тот, кто говорит. Магистратура – это те, кто делает.
– А-а-а, вот оно что… – задумался Одила.
Остальные старейшины тоже задумались.
– Консулами, думаю, будет выгоднее назначить Зевту и меня, – продолжал ковать горячее железо Эйрих. – Остальным вождям должности поменьше. У меня в запасе много должностей, поэтому многие старейшины получат свои, за которые полагаются блага и награды. Если сделаем так, как сделали римляне, сможем пережить набег гуннов.
Если рвать, то рвать все: Эйрих не собирался довольствоваться низшей должностью, а сразу хотел забраться на самый верх учреждаемой магистратуры, чтобы дальше было еще легче.
– Прежде чем делить титулы, неплохо было бы узнать, какие вообще есть, – резонно отметил Вунжо Старый. – Давай, юноша, рассказывай все, не забегая поперед старших.
– Низшая должность магистратуры – квестор, это человек, который… – начал описание ступеней исполнительной власти Эйрих.
5 марта 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония
Отряд из двухсот воинов при обозах ехал в направлении деревни старейшины Ваза. Переговоры с четырьмя старейшинами завершились в целом успешно.
Эйрих, конечно, не получил должность консула, потому что старейшины сочли, что отдавать две высшие должности крепко связанным между собой людям – это плохая идея. Они были правы, потому что Эйрих собирался использовать эту целиком оккупированную вершину магистратуры в личных целях, но это все равно не радовало.
Часы бурных споров спустя Эйрих вытребовал себе должность претора, что стоит на ступень ниже консула.
Должность второго консула оставили свободной, чтобы было чем уговорить этого самого старейшину Ваза, который обладает самой крупной деревней, расположенной довольно близко к Дунаю. Он, конечно, больше всех теряет, если придут гунны, но нрав у Ваза был суровый, а человек он был крайне несговорчивый. Вождем в его деревне Зевта «избрался» почти чудом, потому что Ваз захворал, его лихорадило, и он не сумел ничего предпринять, а когда оклемался, Зевта уже был состоявшимся вождем.
Еще старейшины решили, что избирать будут старейшин, а уже старейшины будут назначать людей в магистратуру. У римлян было наоборот. И Эйрих был сильно не уверен, что это может начать работать. Впрочем, в будущем будет время, чтобы исправить все.
«Старейшины, дай им Тенгри здоровья, не вечные», – подумал Эйрих.
– Эйрих! – позвал его отец.
Зевта был в центре походной колонны, на буром коне, подаренном старейшиной Одилой, благодарным за щедрые дары и хорошие вести. Ездил Зевта не очень уверенно, потому что до этого нечасто был в седле. Содержать лошадь, когда у тебя детям особо нечего есть – это испытание не для каждого. Это даже не испытание, а безумие.
Эйрих вернулся к центру колонны и поехал вровень с отцом.
– Съезди, узнай, что там в деревне Ваза, – велел Зевта. – Вчерашний гонец обещал, что нас встретят у излучины реки. Мы уже давно проехали излучину. Что-то не так.
– Понял, отец, – кивнул Эйрих. – Все проверю.
Надев шлем поверх тонкой шапки, он подстегнул коня и помчался вперед по заснеженной дороге.
Смида успел сделать комплект стремян, а Эйрих к моменту изготовления качественных железных дуг для ног нарезал ремней и соорудил правильную сбрую. Инцитат чувствовал неудобство от нового типа сбруи, но к сегодняшнему дню уже привык.
Вновь почувствовав себя кочевником, Эйрих начал ездить с удовольствием, потому что теперь можно проворачивать в седле такое, что и не снилось местным конникам. Удары копьем, рубка на скаку, маневры в седле – такого не знают даже римляне…
Остаток расстояния до деревни Ваза он преодолел за полчаса. И увиденное заставило его лихорадочно быстро вытащить лук из саадака.
Гунны уже здесь.
Глава двадцать третья. Проклятое семя
5 марта 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония
Деревня старейшины Ваза уже была взята гуннами, некоторые дома разгорались, а на площади лежали мертвецы – простые жители и воины. Вероятно, нападение застало их врасплох, поэтому достойного сопротивления оказано не было.
– Тыт амаше! – крикнул один из гуннских воинов, указав в сторону Эйриха.
Ближайшие всадники развернули коней и направились к нему, готовя луки.
– Грязь подкопытная, – процедил Эйрих, вскинув лук и выстрелив.
Стрела врезалась в грудь вероятного командира, то есть воина, отдавшего команду. Непонятно, состоялось ли пробитие, но с коня этот воин упал. На стременах бедолага не повис, потому что не было у него стремян…[60]
