— Очень рад это слышать, — ответил я ему искренней улыбкой.

На душе стало тепло — хорошо, когда людей оценивают по достоинству. У Петра талант и с таким стартом его ждет блестящее будущее. Может и до градостроительного дела дойдет, кто знает.

Ну а меня после завтрака ждали дела. Я выбрал одну из ограбленных лавок и отправился туда, изучить место преступления.

Купец Козьма Терентьев лишь недавно получил баронство за вклад в промышленность. Он владел несколькими текстильными мануфактурами, поставляющими продукцию для лейб-гвардии и сотни слуг императорского двора.

Отдельной страстью барона были предметы искусства. Терентьев организовывал аукционы, а для более простых вещиц открыл заведение, где и продавал что угодно, от картин до скульптур.

Лавка находилась на пологом берегу Васильевского острова, вблизи от залива. Тут царили неугомонный морской ветер и шум волн, белыми барашками атакующие низкую набережную.

Меня встретил управляющий и любезно показал самые интересные, по его мнению, образцы современных мастеров.

Быстро заметив, что новомодные вещи меня не вдохновляют, управляющий переключился на классику и тут я на самом деле заинтересовался. Особенно когда мы вышли во двор, защищенный от непогоды прозрачной крышей.

Там, на аккуратно подстриженном газоне, в творческом беспорядке, были расставлены крупные статуи, предназначенные для улицы.

Это была любовь с первого взгляда.

Неказистая и потемневшая, уже с сетью трещин и сколов. Горгулья! Ладно, не совсем горгулья, скульптор вложил своё видение в эту статую. Получилась помесь горгульи, крокодила и дракона. Прелестное создание, короче говоря.

Статую поставили в самый дальний угол, за низкое вишневое дерево, которое густо цвело. Но я её заметил.

Как заметил и управляющий мой интерес. Профессионал сообразил, что меня это творение зацепило и принялся рассказывать про автора небылицы. Гений своего времени, человек глубоко несчастной судьбы и прочие слова, каждое из которых повышало стоимость покупки.

Я же, обращая мало внимания на его речь, положил руку на щербатый гребень чудовища и прислушался к камню. Статуе было всего пару лет. Добротная работа, сила равномерно распределена по всей поверхности. И то, что камень пришел в неподобающий вид, тоже заслуга мастера. Он так видел, вероятно.

— Какой, вы говорите, возраст этого экземпляра? — прищурился я на управляющего.

— Не менее полувека! — не моргнув соврал он. — Жизнь мастера была недолгой и он не успел одарить мир многими работами. Боюсь, эта последняя…

— Сколько? — перебил его я, мрачнея.

Сказать, что я кристально честный человек, было нельзя. Но так нагло врать за мои же деньги… Я бы купил статую в любом случае, но теперь я решил сначала проучить этого подлеца.

Названная им цифра меня ввергла в легкий шок. Тем не менее я выдавил из себя улыбку и протянул руку, подтверждая согласие.

И, как только управляющий ответил рукопожатием, я чуть усилил хватку.

— Два года, — ледяным тоном сказал я. — Статуе два года, что и подтвердит экспертиза, которую я обязательно закажу. Как и выявит настоящего мастера, который её создал. После лично вас посадят за обман аристократа, а лавка вашего хозяина будет разорена судебными издержками.

Цвет его лица сравнялся с белоснежными цветками вишни. Глаза пройдохи забегали, он пытался найти решение этой безвыходной ситуации.

Я убрал руку и брезгливо вытер её о полу пиджака.

— П-п-произошло недоразумение, — пролепетал он.

— Недоразумение это то, что произошло по ошибке. Вы же меня обманули сознательно и этот факт докажет любой менталист.

— Не губите, господин! — управляющий неожиданно бросился на колени и вцепился в брюки.

— Поднимитесь, не позорьтесь ещё больше, — я отошел от него на шаг. — И позовите хозяина, далее я буду разговаривать только с ним.

Мужчина больше не стал разыгрывать раскаяние, поднялся и с обреченным видом ушел в здание.

Барон появился через несколько минут. Красный и со сбитыми костяшками на обеих руках. В его эмоциях была смесь возмущения, злости и стыда. Это для меня стало облегчением — значит купец ничего не знал.

Уже немолодой и излишне располневший, Козьма Терентьев при этом умудрялся быть в неплохой форме. Полнота его была скорее крепкой, так что досталось обманщику неслабо. Вот и прекрасно.

Барон представился, извинился как подобает, и предложил решить проблему за чашкой кофе. Я согласился и Терентьев проводил меня в свой кабинет, лично занявшись сервировкой.

— Я понимаю, ваше сиятельство, что вам нанесли оскорбление, — начал он, когда мы устроились за столом. — Неважно, что я не представлял, какую змею пригрел у себя. Я несу ответственность за своих людей. Прошу рассмотреть возможность возмещения ущерба компенсацией в ту сумму, которую вы посчитаете необходимой. И конечно же за статую я с вас не возьму ни копейки.

Я сделал вид, что задумался. Вся эта суета вокруг меня дала время хорошенько изучить охранную систему лавки, за чем я и приехал. И обнаруженное вынудило меня пересмотреть дальнейшие планы.

В связи с этим какой-то мелкий шулер меня вообще перестал волновать.

— Я куплю её за честную цену. А в качестве извинений вы дадите мне адрес мастерской, где она изготовлена, с личной рекомендацией для мастера.

Я уже решил, в виде чего я сделаю артефакт для купеческой гильдии.

Мои слова не просто удивили барона, он впал в ступор от неожиданности. И выронил из рук изящную фарфоровую чашку, которая вдребезги разбилась о мраморный пол.

— Но…

Купец вроде как хотел возразить, но вовремя понял, что это неуместно. Не уговаривать же меня взыскать компенсацию.

— А что с этой сволочью делать? — Терентьев поморщился, потирая разбитые костяшки.

— Сдайте жандармам, — я пожал плечами. — И проверьте все сделки, которые он заключал. Наверняка не в первый раз всё себе в карман забирал.

Как барон будет разбираться с обманутыми клиентами, его дело. Честно скажет или придумает что-нибудь, чтобы возместить разницу стоимости… Я по его эмоциям понял, что купец постарается всё исправить. А большего мне было и не нужно.

Я получил от него единственное, что мне требовалось — адрес мастерской в пригороде. Терентьев при мне позвонил туда и сообщил, что когда я изволю посетить мастера, чтобы меня встречали как родного.

Ну и горгулью я конечно же приобрел.

Реальная цена оказалась в пять раз меньше, причем мне показалось, что она занижена. Впрочем, другие ориентировались на внешний вид, я же смотрел глубже.

Барон рассказал мне про мастера, как добраться и вообще был очень услужлив в благодарность за то, что я не стал устраивать скандал или разорять его.

— Обращайтесь в любое время дня и ночи! — на прощание заверил меня Терентьев, всовывая в руки свою карточку с личными номерами.

Интересно, у них это профессиональное? Батист то же самое предлагал. В каком невероятном случае мне посреди ночи может срочно понадобиться садовая статуя? Хотя… Я же артефактор, так что такое вполне возможно.

Время близилось к обеду, а мне ещё нужно было многое успеть.

Поэтому я совместил приятное с полезным и устроил следующую встречу в беседке Михайловского сада, последовав примеру графа Воронцова. Удобное всё же место.

Ещё несколько ограбленных лавок я планировал посетить позже, общая картина мне была уже более-менее ясна.

Почти все охранные сети работали на эфире. Более сложные варианты имели дублирующие контуры, ловушки и обманные плетения. Золотой стандарт, в этой современности недалеко ушедший от тех, что помнил я по прошлой жизни.

В лавке Терентьева сеть грубо разорвали, будто магическим взрывом разметало ключевые точки. Там либо работал неслабый эфирник, либо был использован артефакт.

И мне была нужна консультация специалиста. По высококлассным грабежам, да.