Он застонал и открыл глаза.

— Ты мне в сознании нужен, — спокойно объяснил я. — Так душу проще будет вытащить. Так что будь любезен, не вырубайся больше.

— Не надо… — вяло запротестовал он. — Из меня дурной призрак получится… ваше сиятельство.

— У меня дурных не получается, — равнодушно ответил я. — Разве что немым тебя сделаю, толку от твоего языка нет.

— Что те… вам нужно? — ощерился парень в последней попытке отстоять свою жизнь.

Вот так быстро манерам и обучаются. Неужели так сложно сразу вести себя прилично? Я вздохнул и с неохотой спросил:

— Кто тебя нанял?

— Не могу я сказать! Убьют меня! — лихорадочно заговорил он. — Не могу, богом клянусь!

— Послушай, голубчик, — я присел рядом, у меня уже шея затекла смотреть вниз. — Сам подумай. Какие у тебя варианты? Остаться навечно тут в виде безмолвной страшилки для детишек. Или оказаться в заботливых и живых руках жандармов, если заговоришь. Бить они, конечно же, будут. Но вряд ли убьют. Если полезен будешь, то и от твоих подельников защитят. Это в их же интересах. Выбирай.

Парень жалостливо сморщился и выпалил:

— Призраком буду!

Ну не дурак ли? Я покачал головой, снова тяжело вздохнул и сходил в лабораторию. Взял накопитель с магией иллюзий, оставалось там уже немного, но этого должно было хватить.

Вернувшись, я показал парню склянку и принялся подробно объяснять:

— Вот сюда я твою душу заберу. Больно будет, но уж терпи. Потом полегчает. Совсем не отпустит, вечно ныть будет и ждать шанса вырваться на свободу. Но его не будет. Оттого с немыми проще, не надо выслушивать постоянный вой и нытьё.

Его затрясло мелкой дрожью. Я подождал несколько секунд, но парень упрямо трясся.

Пришлось подключать эффекты. Я резко схватил его за шею, одновременно выпуская из накопителя силу, перенаправляя её в образы и ощущения. Добавил чуть магии смерти, чтобы зрителю стало очень нехорошо. Одним мороком ощущения наступления смерти не добьёшься.

Ему казалось, что он видит свою душу, которая кричит и пытается удержаться в теле. Её я создал в виде туманной фигуры, которая металась в тенях. Сжал тёмной магией бешено колотящееся сердце и остановил на несколько мгновений.

После чего пришлось вливать жизненную силу — на самом деле чуть не угробил. Зато сработало.

Парень истошно заорал и забился, стараясь вырваться из моей хватки. Руки его шарили по телу, он залез в карман, и я заметил нож. Отпустил горло, выбил оружие и вогнал его в плечо. Туда, где очень больно, но не смертельно.

— Аааа, — он перешёл на новый уровень воплей. — Отпустите! Отпустиииите! Я всё скажу! Пожалуйста!

Вот так уже лучше. Когда меня вежливо просят, я всегда готов выслушать. Я поднялся и отряхнул штаны — запачкался, пока душил этого упрямца.

— Кто тебя нанял? — повторил я вопрос.

— Саламандры! Саламандры заплатили!

— Да не ори ты, — я огляделся, так он всех соседей разбудит. — Что за саламандры?

— Беспредельщики, гастролёры. Которые купцов щиплют последние недели. Ааа, — заныл он, взявшись за рукоятку, торчащую из тела.

— Лучше не трогай, — посоветовал я. — Пусть лекари вытаскивают. Саламандры, говоришь? И что было приказано сделать?

— Лабу подорвать. По возможности вас выманить и… ну, повредить.

— Всего-то повредить? — недоверчиво переспросил я, взглянув на его окоченевшего подельника. — Мне кажется, твой друг желал совсем иного.

За такие намерения охранная сеть не пришибла бы.

— Не друг он мне! Псих! Я не хотел с ним идти, но шибко отвалили хорошо. Ему отдельно сказали, мол может делать что хочет.

— И где эти Саламандры обитают?

— Не знаю я. Честное слово, не знаю, ваше сиятельство! В дыре на Ваське встречались. Такие дыры меняют же сразу. Нам наперёд заплатили, так что больше и не должны были свидеться.

— Хорошо, опиши, с кем встречался, и все подробности.

Парень сбивчиво рассказал всё, что знал и помнил. Старался изо всех сил, ничего не утаивал. Но и бледнел, рана всё же кровоточила, и на здоровье его это влияло не лучшим образом.

Вытащив из него всё возможное, я взял телефон и нашёл в Эфире номер нашего участка. С сожалением взглянул на дом. Поспать мне удастся ещё нескоро. И набрал жандармерию.

— Дежурный! — гаркнуло оттуда.

— Доброй ночи. Будьте любезны, приезжайте в особняк Вознесенских. У нас тут небольшое происшествие.

— Ну и какого рода ваше происшествие? — послышался разочарованный голос.

— На нашу территорию проникли двое преступников. Один пока ещё живой. Но, возможно это ненадолго. Так что лучше вам поторопиться.

Жандармы приехали довольно быстро. Я успел всего лишь сходишь за кофе и удобным стулом. Устроился рядом со слабо стонущем парнем и следил, чтобы он не присоединился к своему напарнику.

Я рассчитывал на то, что следователь сможет вытащить из него что-нибудь полезное. Всё-таки дело ограбления лавок было шумным. Возможно, грабителей поймают раньше, чем они придут в хранилище гильдии. Пусть и немного жалко — очень хотелось испытать василиск в работе.

Вообще, вроде простой с первого взгляда заказ по охранному артефакту оказался очень интересным.

Я усмехнулся, и парень прекратил стонать. Не верил, что я не превращу его в призрак. Пожалуй, так сильно приезда жандармов из его братии ещё никто не жаждал.

За деревьями появились всполохи сигнальных огней, сиреной стражи не пользовались, всё же глубокая ночь на дворе.

Я оставил львов приглядывать за нарушителем и пошёл встречать жандармов. Забредут куда не следует, и будут новые жертвы. Сеть я частично отключил, достаточно для того чтобы освободить путь от ворот до дома и места проникновения.

Не удивился, когда увидел вылезающего из машины пристава Заужского. Сам же предлагал вернуться в родной участок.

— Доброй ночи, Лаврентий Павлович, — поздоровался я.

— Вот уж какая она добрая, ваше сиятельство? Мы же с вами договаривались, если что…

— Так я спал! — деланно возмутился я. — Уж не думаете ли вы, ваше благородие, что я специально зову неблагополучные слои населения к себе в гости по ночам?

— Нет-нет, — поспешил успокоить меня жандарм. — Ну что вы, ваше сиятельство. Просто мы…

Он явно хотел сказать «слишком часто видимся», но деликатно не закончил фразу. Заверять, что такого больше не повторится, я не стал. Повторится. И Лаврентий Павлович привыкнет со временем.

В конец концов я ему преступника сдаю. Возможно, важного свидетеля.

За машинами жандармерии припарковался и лекарский фургон. Оттуда вышел заспанный низенький мужчина с отпечатком то ли подушки, то ли подобного, на лице.

— Прошу за мной, — я жестом указал дорогу и сопроводил пристава, двух его крепких помощников и целителя.

Гаргулье я отправил мысленный приказ вернуться на крышу дома и наблюдать оттуда. С прибывших хватит и львов. Их я отпускать не стал, кто знает на что способен ночной гость.

Пристав нервно дёрнулся, когда услышал довольно шумный звук крыльев, но ничего не заметил.

На месте жандармы шарахнулись назад, как только увидели моих котиков, сидящих рядом с преступником. Лекарь был спокойнее, хотя я ощущал исходящий от него страх. Мужчина предпочёл пока что к своему пациенту не приближаться.

Заужский тоже испугался, но не отступил, молодец.

— Это что? — севшим голосом спросил он.

— Охранная система, — официальным тоном ответил я. — Не беспокойтесь, они не причинят вреда тем, кто не хочет навредить мне, в свою очередь.

Я едва заметно шевельнул рукой, и львы неторопливо поднялись, один скрылся в зарослях, а второй подошёл ко мне и сел рядом.

Целитель сначала проверил скорченный труп и жестом показал, что тот готов. Затем занялся раненным, надев перчатки.

— Ноги парализованы, нужны носилки и помощь, — он быстро оценил состояние парня.

— И как же его парализовало? — этот вопрос пристав задал уже мне, доставая свой блокнот.