Он напоминает мне бездомного котенка, которого принесли в клинику на прошлой неделе, едва живого, очевидно, подвергшегося серьезным пыткам. Он царапал и кусал всех, кто приближался к нему, даже если нужно было просто дать бедняжке немного еды. Однажды вечером, когда я была одна в клинике, я оставила дверцу клетки открытой и занялась своими ночными делами. Ничего не произошло. Я повторяла свои действия в течение трех дней. Котенок оставался в задней части своего вольера. На четвертый день маленький негодяй наконец покинул клетку, запрыгнул на прилавок и просто наблюдал за моей работой. На следующий день он позволил мне покормить его.

У меня такое чувство, что я нахожусь в похожей ситуации с моим незнакомцем. В его прошлом скрывается что-то ужасное. И в его настоящем, скорее всего, тоже. У меня есть подозрения, что это может быть. Он не причинит мне вреда, если я буду слишком настойчива, в этом я уверена. Он просто… исчезнет.

Но если я оставлю дверь открытой, позволю ему сделать этот шаг…

— Я не против разделить твою тьму. Тебе просто нужно впустить меня. — Я прислоняюсь к его груди и вдыхаю его запах. — Я никогда не боялась темноты, демон, потому что рано или поздно за ней всегда следует дневной свет.

— Не всегда, моя прекрасная сияющая звездочка. — Он целует меня в макушку. — Твои друзья направляются сюда.

Я смотрю в его глаза, пока он отходит.

— Не уходи.

— Не уйду. Пока ты окажешься в безопасности дома.

Еще один шаг. Потом еще два, пока он не исчезает в толпе.

— Нера! — Дания хватает меня за руку. — Мы думали, с тобой что-то случилось! Что ты здесь делаешь?

— Кто был тот парень, с которым ты разговаривала? — бросается Джайя.

— Никто, — шепчу я. — Просто темнота.

Телефон в моем кармане снова начинает вибрировать. Уже четвертый раз за последние десять минут. Я игнорирую его и не свожу глаз с моей девочки, пока она стоит со своими подругами за высоким столом на другом конце клуба. Абонент на другом конце входящего звонка настойчив, поэтому, проклиная этого придурка про себя, я достаю телефон и подношу его к уху.

— Твоя цель все еще жива, — кричит в трубку капитан Крюгер. — Объясни.

— В контракте указано, что есть шестидневный срок.

— Рекомендуемое оптимальное время для устранения цели было сегодня, пока он был занят в спа-салоне.

Парень передо мной двигается, отходя влево и загораживая мне обзор группы. Я хватаю его за волосы на затылке и пихаю на прежнее место. Зарычав, он разворачивается, чтобы наброситься на меня с поднятым кулаком.

— Твой совет был отвергнут, Крюгер, — говорю я и бью кулаком этого тупоголового придурка. Он опускается на пол. — Цель будет нейтрализована завтра вечером. Убедись, чтобы оплата была произведена.

На линии воцаряется недолгая тишина, но я все еще слышу его дыхание. Я знаю, что он зол. Он злился почти десять лет, с тех самых пор, как я потребовал 50 процентов гонорара за каждое убийство и настоял на том, чтобы я сам выбирал, на какой контракт соглашаться. После этой маленькой встречи тет-а-тет он кипел, как ядовитая жижа, пытаясь подчинить меня себе, но он не может позволить себе открыто выступать против меня или моих методов. У человека, которого нужно убрать Крюгеру, есть небольшая армия охраны, которая следует за ним повсюду, куда бы он ни пошел. Если я откажусь от этой работы, Крюгеру придется отправить одну из своих постоянных групп. А вероятность успеха их миссии составляет всего 63 процента.

— Где ты? Твой GPS-навигатор отключен, — ворчит он.

— На данный момент нет никакой вероятности, что я погибну. Если это изменится, я обязательно включу его обратно, чтобы вы могли найти мое тело в случае провала миссии.

Крюгер продолжает болтать бог знает о чем, но я прерываю разговор и крадусь вдоль стены, приближаясь к Нере и ее друзьям. Я выбираю место в углу и прислоняюсь плечом к стене, чтобы наблюдать за своей девочкой.

Длинное фиолетовое платье, в которое она одета, облегает ее изгибы, словно вторая кожа. Это платье привезла ее сестра несколько месяцев назад, и я чуть язык не проглотил, увидев ее в нем. А потом — без него. У платья нет спины, оно просто завязывается вокруг стройной шеи, оставляя обнаженной ее великолепную плоть. Я не мог удержаться — мне хотелось почувствовать ее гладкую кожу. Не удержался и провел рукой по ее спине, вдыхая ее пьянящий аромат. Расставаться с ней снова было настоящей пыткой. Моя единственное спасение — продолжать наблюдать за ней, пока она веселится.

Одна из девушек за столом Неры что-то говорит, и остальные члены группы разражаются смехом. Мой тигренок тоже смеется, в уголках ее глаз появляются морщинки, и я наклоняюсь вперед, словно меня тянет к ней невидимая нить. Я хочу почувствовать немного того теплого света, который она излучает. Чтобы впитать ее и скрасить мою несчастную душу. Она тянется за своим напитком, широко улыбаясь, но вдруг поднимает глаза, и ее взгляд сужается прямо на том месте, где я стою. Я быстро делаю шаг назад. Отступаю в тень, где мне самое место, где я могу просто наблюдать за ней.

Это было ошибкой — позволить себе подойти к ней ближе. Если посмотреть на Неру сейчас, когда она смеется со своими друзьями, все становится намного понятнее. Я должен держаться от нее подальше. Ради нее.

Музыка сменяется медленной мелодией, и верхний свет приглушается. Несколько парней подходят к столику друзей Неры, разговаривают с девушками и заставляют их хихикать. Один из новичков — парень лет двадцати пяти, одетый в белую рубашку и брюки цвета хаки, — протягивает Нере руку. Она качает головой, но женщина справа от нее, кажется, подбадривает ее, шепча на ухо моей девочке. Рука парня обхватывает нежные пальцы Неры, а затем он тянет ее к танцполу.

Ярость разгорается в моей груди, когда я вижу, как он обхватывает ее за спину, притягивая ближе.

Моя! Голос в моей голове ревет, призывая покончить с ублюдком, посмевшим прикоснуться к ней.

Я нахожусь на полпути к ним, на танцполе, и даже не успеваю осознать, что переместился. Увидев их так близко, я внезапно замираю. Я не могу смириться с тем, что они, кажется, подходят друг другу. Обе молодые. Блондин. Одежда парня кажется качественной и дорогой. Возможно, он, как и она, студент, который собирается стать кем-то великим в жизни. Адвокатом. Или, может быть, врачом.

Он явно не из тех, кто убивает людей ради денег, потому что это единственное, что я умею.

Мои глаза остаются прикованы к ним, когда я делаю шаг назад.

Я не подхожу. Нет.

Он не ничтожный подонок, который едва умеет читать словно школьник с начальной школы.

Еще один шаг, потом еще несколько, пока я не возвращаюсь на свое место в углу, наблюдая за своим тигренком в объятиях другого мужчины. Огонь внутри меня все еще пылает, прямо в груди, испепеляя все на своем пути. И я позволил этому. Я позволил сжечь глупую надежду, которая пустила там корни, которая росла каждый раз, когда я приходил посмотреть на свою девочку, питая себя ложью о том, что у меня есть шанс на что-то хорошее в жизни. Наверное, я забыл, что надежда — это роскошь, на которую обреченные души вроде меня не имеют права.

Музыка продолжается, а я продолжаю смотреть, представляя себя на месте того блондина.

— Как насчет еще одного танца? — спрашивает меня парень после окончания песни.

Он кажется милым и довольно симпатичным. Наверное, он бы меня привлек. Раньше. Сейчас? Я даже не помню, как его звали, когда он представлялся.

— Спасибо, но я, пожалуй, пойду к своим подругам.

— Почему? У тебя есть кто-то?

Да. Нет. Я вздыхаю. Хотела бы я знать ответ на этот вопрос.

— Возможно.

— Ну, его ведь здесь нет, верно? — Он перекладывает руку на поясницу, опускаясь ниже.