Тем не менее прямо сейчас Максимилиана Боргура интересовал совсем другой повелитель неба. А именно тот, чья корпорация прямо сейчас стремительно ширила хаос в его империи, попутно создавая множество внутренних врагов и невероятных возможностей.

Дверь личного кабинета императора открылась, и внутрь зашел глава тайной службы, чьего имени боялся каждый аристократ в империи.

Вошедший в кабинет мужчина волей-неволей, но притягивал взгляд. Всё, начиная от его кожи и заканчивая бровями, было абсолютно белого цвета. Единственное, что показывало, что глава шпионской службы не был альбиносом, это черные глаза. Впрочем, при желании Бертрам Хойц, а именно так его звали, мог сделать их ярко красными, ведь вот уже как тысячу лет он был высшим вампиром.

Ещё дед Максимилиана в своём древнем походе на врагов Центральной священной империи столкнулся с небольшим королевством на тот момент ещё молодого вампира. Разбив его армию, Плутарх Боргур, к удивлению даже самого вампира, решил дать тому возможность служить в своей свите.

Как потом оказалось, император желал вытащить вампирских правителей из тени и заставить их стать полноценной частью Империи, дабы они платили налоги и отправляли свои войска. Очевидно, высокомерные вампиры не согласились, и не смотря на все гонения, угрозы и нападения, так и остались независимыми.

Более того, отец Максимилиана, Дориан Боргур, был до последнего уверен, что за смертью его отца стояли интриги именно мстительных вампиров, не забывших «доброту» Плутарха.

Тем не менее, хоть Плутарх и был разочарован неудачей, но за годы войны с вампирами он более чем оценил живой ум и преданность своего неожиданного слуги. Благодаря всему тому, что сделал Бертрам на службе императора, возвращение к вампирам было для него очевидным смертным приговором. Именно поэтому после смерти своего первого начальства, Хойц предложил свои услуги и Дориану, который после некоторых сомнений их принял.

Как итог, уже шестисотлетний Бертрам перешел в наследство и молодому Максимилиану, с кем он и работал последние пять с лишним сотен лет.

— Приветствую вас, император, — просто поприветствовал своего господина вампир, после чего без всяких церемоний сел за стол напротив. Если бы столь наплевательское отношение к этикету увидели бы царедворцы, то у них случился бы сердечный приступ, но между этими двумя разумными давно не требовались столь примитивные ритуалы. — Как понимаю, вы желаете услышать от меня, что я ещё узнал о известном нам молодом драконе?

— Именно, мой старый друг. В прошлый раз ты убедил меня в том, почему в наших же интересах пока никак его не трогать. Хотя я до сих пор считаю, что нам надо было раздавить его до того, как он набрал бы такую силу и власть.

— Император, вы же и сами понимаете, что с тем вниманием, которое было обращено на этого ящера в тот момент, мы не могли действовать бездумно. — успокаивающим тоном заговорил Бертрам.

Мало кто знал, но именно ужасный и безжалостный начальник секретной службы стоял за тем, что многие разумные выжили, не познав «милости императора». Хойц умел находить применение даже самым вредным и неприятным разумным.

— Какая ирония, — покачал головой император. — Если бы не нападение того бронзового дракона, то твои люди уже бы объяснили этому выскочке, почему не стоит раскачивать лодку, которой я правлю. Кроме того, ещё раз объясни мне, почему мы терпим эту пародию на орден охотников на драконов? Ты сам мне докладывал, что они и шагу не могут ступить, без приказа своих металлических хозяев!

Кого-то могло бы удивить то, что Император могущественнейшей империи мира знает о каком-то мелком баламуте, но его проблема заключалась в расе этого самого смутьяна. Драконы были очень старыми жителями Тароса и за прошедшие тысячи лет заставили всех считаться с собой.

— Это было сделано потому, так как сейчас очень неудачное время для политических инцидентов, — ничуть не смутившись, вновь принялся повторять вампир. Из-за возраста Максимилиан иногда забывал некоторые вещи, но для своих лет его голова всё ещё соображала очень хорошо. — Герцогства эльфов только и видят, как наши легионы будут сожжены, заморожены и растворены в драконьем пламени. Их князьям очень не нравятся те договоры, которые они были вынуждены подписать с вашим дорогим дедушкой.

Бертрама ощутимо передернуло от пришедших воспоминаний. Он был достаточно стар, чтобы помнить, когда дым от тысячи пожаров заслонил солнце.

— Второй же причиной я хотел бы назвать сложность войны с драконами. Ваш дедушка, несмотря на весь свой воинский гений, так и не смог заставить драконов подчиниться. Более того, если бы он всё же не прислушался к дипломатам металлических драконов, беспокоящихся о своём бизнесе в Империи, то всё могло бы обернуться расколом или и вовсе уничтожением государства. И как вы прекрасно знаете, результатом того договора стало вхождение нескольких металлических драконов в вашу ближнюю свиту. Будет очень трудно начать войну, не насторожив их.

— Я это прекрасно понимаю, но это не значит, что мы должны просто с этим мириться! — нахмурился Максимилиан. — Как было выполнено моё последнее распоряжение об охотниках на драконов?

— Их тренировки были усилены и орден получил нескольких новых меценатов. Хоть драконы и контролируют их, но в случае необходимости они сумеют оказать достойный отпор и передать свои знания легионам.

— Отлично, — Император чуть успокоился и решил переходить к цели сегодняшней встречи. — Но хватит глупостей. Теперь нам следует раз и навсегда решить, что делать с будто бы сошедшим с ума миром. Сотни лет жили, как жили наши предки, а теперь новинка на новинке, проблема на проблеме!

Последние пять лет были для Центральной священной империи и, в целом, для всего мира невероятно активными. Кто бы мог подумать, что зародившаяся где-то в западных герцогствах небольшая группа наёмников сумеет породить движение, столь прибыльное, что им захотят заняться все сильные сего мира?

Когда Аргалориум показал всему Таросу, как можно делать золото, то повсюду начали зарождаться похожие компании. И если бы это происходило лишь за границей!

Его собственные дворяне решили, что чем они хуже, и тоже принялись организовываться, скидывая свой капитал в масштабные проекты различных заводов, мануфактур и мастерских.

Надо ли говорить, что этих дуболомов совершенно не волновало, что, сгоняя крестьян на свои заводы, они лишь усугубляют голод в стране, ведь купить зерно было бы трудно из-за таких же, как и они, идиотов.

Единственной хорошей новостью была их полная бездарность в подобных вещах, из-за чего в конкурентной борьбе они в основном проигрывали, отказываясь от планов быстрого обогащения и возвращаясь к тому, что умели лучше всего — грабить налогами беспомощных крестьян или горожан.

Вот только в их проигрыше была маленькая сложность. Каждое их поражение играло на руку настоящим игрокам, которые прекрасно знали, что они делают.

И самыми большими выгодоприобретателями стали две корпорации: громадный и неуклюжий Гномпром и, что удивительно, небольшой, но стремительно развивающийся Аргалориум.

Смотря на разницу в масштабах между этими двумя компаниями, могло бы показаться, что Гномпром раздавит жалких выскочек и не поморщится, но тем поразительнее оказалось продолжающееся сопротивление красного дракона.

— Как вы знаете, император, — заговорил вампир. — Между Гномпромом и Аргалориумом вот уже сколько лет идёт холодная война. Для гномов, как одних из самых влиятельных нечеловеческих рас, было настоящим оскорблением, что кроме них был ещё один претендент на место главного промышленного гиганта Империи. Пользуясь своим гигантским состоянием и связями, пять лет назад они попытались задавить Аргалориум, выбросив на рынок огромное количество более дешевой и качественной стали. Тогда всем казалось, что дни красной корпорации сочтены, однако ко всеобщему удивлению это оказалось далеко от правды.