— Знаешь, если мы выживем, — неожиданно убеждённо заявил Мориц, привлекая удивлённый взгляд кобольда. — Я лично заплачу нескольким менестрелям, чтобы они разнесли весть о нас с тобой. Может быть, во мне говорит кровь Аргалора, но я отказываюсь быть безвестной ссылкой в чьей-то истории. И ведь мы уже добились в этом начинании с прошлого раз заметного прогресса!..

— Подожди, — Асириус поднял лапу, к чему-то прислушиваясь, после чего пояснил. — Кажется, к нашему разговору решил присоединиться ещё кое-кто. И если ты хочешь сделать, то, будь добр, стать видимым для всех участников беседы. Среди разумных это считается признаком вежливости.

— Как пожелаешь, маленький шаман, — рядом с товарищами из ниоткуда возник небольшой фонтан расплавленной породы, от которого, на удивление, почти не шло жары. — Так лучше?

— Определенно, — Асириус проигнорировал тонкую издёвку большого духа. В отличие от Аргалора, в большинстве случаев выбирающего в переговорах тактику тяжелого молота, кобольд больше любил действовать подобно воде — изгибаться под давлением, но в долгосрочной перспективе пробивать даже самые крепкие горные хребты. — Зачем прибыл, Террус?

— Хотел кое-что спросить, — элементаль проигнорировал пораженного его видом Морица. — Почему ваш повелитель так яростно отказался от моего предложения? Я много раз имел дело с шаманами, но впервые получил столь непреклонный ответ. Ваш господин готов был сжечь всё, чего достиг, лишь бы нанести мне урон. И хоть он понимал, что я сильнее, он отказался бы сдаться. Почему?

— Пф-ф-ф, тут не нужно быть мистером «любимый прислужник», — не выдержал засмеявшийся Мориц, ответив прежде Асириуса. — Наш, а теперь и твой повелитель, дракон. И ты с ходу совершил сразу две главных ошибки в переговорах с драконами. Во-первых, ты начал ставить условия, и, поверь мне, наш господин этого не любит. Во-вторых же, ты посмел ещё и ударить по его гордости, решив, что ты поставил его в безвыходное положение. Если мы люди, и, видимо, вы элементали, существа логики. Мы стараемся быть последовательными, то драконы сделаны из совсем другого теста. Понял?

— Нет. — решительно заявил большой дух.

— Ха, ещё поймешь, если переживёшь бой.

— У меня тоже есть вопрос, раз уж ты задал свой, — вмешался Асириус. — Почему ты так легко сдался? Как ты правильно сказал, с твоей силой у нас не было бы шансов тебя как-то остановить. И хоть ты бы тоже не смог нас убить, но… почему?

— Почему я должен говорить? — высокомерно спросил дух, заставив друзей переглянуться. Но прежде чем Мориц успел нагрубить, более привычный к заскокам духов Асириус поспешно объяснил.

Всё же, несмотря на весь свой интеллект, элементали являлись невероятно чуждыми для материального плана существами, из-за чего частенько ошибались в совершенно тривиальных вещах.

— Потому что в будущем у тебя могут не раз возникнуть вопросы и просто проблемы с пониманием нашего господина и окружающих. Поэтому лучше наладить с нами связь, чтобы легче решать такие проблемы.

— Я не стал спорить, так как я очень заинтересован в энергии этого… города? Все подобные места обычно у мелких разумных, живущих под землёй, давно заняты, и ими владеют могущественные духи. Если я хочу когда-нибудь сравниться с ними, мне нужно такое же место.

Асириус уже собирался спросить что-то ещё, как сигнал тревоги заставил их всех замолчать и посмотреть в сторону горизонта. Там вдалеке виднелась небольшая, но стремительно приближающаяся коричневая точка, окруженная всполохами электричества.

Овернас уже был здесь.

Аргалор с широким оскалом смотрел на приближающегося Овернаса. С каждым взмахом крыла бронзовая точка становилась все ближе, а значит, и больше, прекрасно показывая всю тяжесть предстоящего боя.

Надо ли говорить, что красный дракон был невероятно рад такому обстоятельству?

Достижения его сестёр и брата сильно ударили по уверенности Льва в свои силы и достижения. Хоть он этого никому и не показал, но Аргалор был полон решимости совершить нечто, что разом перекроет все успехи его родственников.

В этом плане прибытие взрослого дракона было истинным подарком судьбы. И хоть он был куда сильнее, чем могло бы быть в идеале, но так было даже лучше, ведь победа над ним разом уберет любые сомнения насчет отсутствия у Аргалора значимых достижений.

Мог ли Аргалор умереть при этом? С легкостью, но дракона не сильно заботила подобная перспектива, ведь если он победит, то продолжит свою легенду ещё одним значимым достижением.

Первый из драконов за многие столетия, кто прошел все испытания Олдвинга, цветной дракон, подчинивший целое графство в крупнейшей империи мира, не достигнув даже полувека. «Убийца дракона, что почти в десять раз был тебя старше» — это достижение уже грело душу, когда Аргалор мысленно убил и разделал своего противника.

Если же Лев проиграет… То так тому и быть. В таком случае его уже не будет беспокоить всё остальное, поэтому можно и не беспокоиться на этот счёт.

Аргалор стоял возле Стальбурга, не слишком далеко, чтобы его войска сразу могли прийти на помощь, но и не слишком близко, чтобы минимизировать разрушения от магических атак бронзового ящера.

Овернас приземлился там же, за пару десятков метров от красного дракона. И разница в их размерах была более чем заметной.

Если Лев в холке достигал около трёх метров, то можно без прикрас сказать, что Овернас был ровно в два раза выше, будучи шестиметровым драконом.

И хоть благодаря шее Электрический вихрь возвышался на целых двенадцать метров, но у разбирающихся в драконьей физиологии могли бы возникнуть вопросы, почему трёхсотлетний дракон был столь низок.

Дело в том, что сам Лев был мало того, что цветным драконом, изначально отличающимися большей статью, так ещё и сам Аргалор рос аномально высокими темпами.

Также стоило помнить, что бронзовые драконы являлись одними из самых низкорослых даже среди металлических собратьев. Единственными, кто был примерно их «весовой категории», были любящие шутки медные, что изрядно подбешивало драчливых бронзовых. Самыми же крупными из металлических оказались заносчивые золотые.

Ну и последним пунктом было постепенное замедление роста драконов с возрастом. У разных драконов этот показатель сильно варьировался, завися сразу от множества показателей. Но принято было считать, что на данном этапе, ориентировано от ста лет, скорость роста дракона зависит от его достижений, количества клада, размера логова и того, насколько высока самооценка у конкретного ящера.

Проще говоря, чем более успешным был дракон во время своей «молодости», тем больше он должен был бы стать.

В этом плане шестиметровый рост Овернаса и то, как он опирался на примитивный, уродливый протез, отлично иллюстрировало «успешность» этого экземпляра правителя небес.

Впрочем, не стоило его недооценивать. Совершенно глупые и слабые драконы не доживают до такого возраста, поэтому сил Электрического вихря более чем хватило бы, чтобы превратить в пустошь всё графство, а его защитников смешать с пеплом их разрушенных домов.

В паре мест чешуя Электрического вихря носила следы старого боя. Великаны давно вели войну с драконами и прекрасно знали, как нанести раны, с которыми не могла справиться регенерация повелителей небес.

Золотистые глаза встретились с красными, и ни один из них не собирался сдаваться, опуская взгляд. Оба смотрели друг на друга, оценивая.

Протез Овернаса явно имел големскую природу. Он мог сокращаться и удерживать на себе вес двенадцатиметрового дракона, но Лев прекрасно знал рынок, поэтому ни о какой реакции не шло и речи. Максимум это был просто очень прочный и тяжелый кусок покрытой рунами стали.

— Твой протез — говно. — ёмко выразил своё отношение Аргалор, во всей красе демонстрируя всю глубину дипломатичности драконов.

Где-то в стороне раздался громкий шлепок от встречи лапы с мордой.