Выбросьте это, так даже лучше.

Я чувствую твердый член Маркуса у своей задницы, в то время как член его брата трется о мое бедро, но, когда я тянусь к ширинке брюк Леви, Маркус ловит мое запястье и заводит его себе за шею.

Похоже, Леви доволен тем, что это шоу сэндвича Шейн, и я не собираюсь лгать, я более чем счастлива отплатить ему за это в другой раз. Поэтому, вместо того чтобы сопротивляться, я впиваюсь ногтями в шею Маркуса и позволяю братьям побаловать меня заслуженной благодарностью.

Моя киска сжимается, когда Леви нежно сжимает мой клитор и перекатывает его между пальцами, и как раз в тот момент, когда я подумала, что лучше уже быть не может, я чувствую Маркуса позади себя. Он опускается ниже и засовывает свои толстые пальцы в мою киску, пропитывая их моей влагой и проталкивая лед еще глубже внутрь меня. Он вытаскивает пальцы, распространяя влагу по моей заднице, дразня меня, прежде чем медленно ввести пальцы внутрь.

Низкий стон вырывается из глубины меня, и я насиживаюсь на его пальцы, принимая его глубже, растягиваясь вокруг него.

— Твою мать, — выдыхаю я, закрывая глаза, когда Леви снова перекатывает мой клитор между пальцами. — Блядь, блядь, блядь. ДА. Еще.

Парни не разочаровывают, наращивая темп и трахая меня пальцами. Мои глаза закатываются к затылку, и я еще глубже впиваюсь ногтями в грудь Леви, зная, что он выдержит это.

Глубокое рычание вибрирует в его груди, и одна мысль о том, как он вонзает свой толстый член глубоко в меня, приводит меня к гибели. Я сильно кончаю, громкий крик срывается с моих губ, но они не осмеливаются остановиться. Моя киска содрогается вокруг тающего кусочка льда, когда я сжимаюсь вокруг сильных пальцев Маркуса.

Оба брата не двигаются, позволяя мне пережить это. Они неумолимы с моим телом, пока мой оргазм прорывается сквозь меня, и это больше, чем я когда-либо знала, что мне нужно.

Кто бы мог подумать, что братья ДеАнджелис способны заставить женщину чувствовать себя так чертовски хорошо? Если бы кто-то спросил, я бы ответила, что жестко, грубо и быстро — это единственная скорость, которую они знают. Я бы записала их в эгоисты, берущие все, что им нужно, и оставляющие свою женщину наедине с собой.

Но это? Черт.

Я никогда не чувствовала себя такой живой. Мое тело на пределе, моя киска горит от сладчайшего наслаждения, и, черт возьми, они всего лишь дали мне почувствовать вкус того, чего я действительно хочу. Они двое вместе… Это то, чего я никогда не знала, чего хотела, но теперь я не остановлюсь, пока они оба не будут похоронены глубоко внутри меня.

Меня, наконец, отпускает от кайфа, и Леви отступает от меня, его понимающий взгляд опускается на мой, прежде чем эта чертовски самодовольная ухмылка появляется на его губах. Затем, все еще держа стакан в руке, он делает заслуженный глоток и уходит, его брат следует за ним, ни один из них не произносит ни слова, оставляя меня слабой и жаждущей продолжения.

Мне нужно время, чтобы восстановить силы, пока последний лед, наконец, тает, я хватаюсь за края своего порванного платья и туго натягиваю их на себя, прежде чем опуститься на тот самый диван, на котором всего минуту назад сидел Роман.

Я подтягиваю ноги, чувствуя восхитительный жар внутри, когда откупориваю бутылку бурбона и делаю быстрый глоток, не уверенная в том, что, черт возьми, происходит, каковы их намерения или что, блять, со мной произойдет.

Я откидываю голову на мягкую подушку, и пока смотрю в массивное окно, оба больших черных волка с важным видом входят в комнату. Один опускается на место подо мной, где должны были быть мои ноги, в то время как другой запрыгивает на сиденье рядом со мной, устраиваясь поудобнее и кладя свою большую голову мне на колени.

Мое сердце бешено колотится, страх перед их близостью сводит меня с ума, но что в этом нового? Полагаю, теперь я официально часть семьи. За последние несколько дней случались и более странные вещи, поэтому, сделав еще один глоток бурбона, моя рука опускается на голову большого волка, и я откидываюсь на спинку дивана, чувствуя себя в этом гигантском замке более непринужденно, чем когда-либо прежде.

19

Вода льется на меня, когда я откидываю голову назад под горячую струю самого лучшего душа, который у меня когда-либо был. Моя жилищная ситуация не совсем идеальна, но я определенно могу привыкнуть к этому потрясающему душу. Моя комната немного скучна, но я не собираюсь жаловаться на это братьям. Зная мою удачу, Роман просто отправит обратно в камеру пыток, а Маркус предложит покрасить стены кровью, чтобы сделать их ярче.

Я честно заработала свою новую комнату. Я сыграла с ними в их же игру, и в кои-то веки риск оправдался. Правда, Роман еще не совсем остыл после визита отца сегодня днем, так что у него еще есть время, чтобы вернуть свое слово. В конце концов, речь шла о том, что я буду держать рот на замке, а я не смогла выполнить свое обещание.

Усталость от вчерашней вечеринки в сочетании с побоями, которые я постоянно получаю от братьев, полностью поглотили меня, и, просидев весь день на диване с двумя огромными волками, я проснулась в оцепенении и обнаружила, что лежу одна на диване, а солнца нигде не видно.

Заснуть под открытым небом, вероятно, было не самым лучшим моментом. Я оставила себя беззащитной в незнакомом месте. Сюда мог зайти кто угодно, а что, если люди со вчерашней вечеринки все еще задержались в замке?

Подтверждение Леви, что они никогда не собирались убивать меня, значительно облегчило мой постоянный страх. Не поймите меня неправильно, он все еще есть и так же отнимает много сил, как и прежде, но, кажется, я лучше справляюсь с ним. В конце концов, всего за несколько дней меня похитили, пытали и преследовали. Не говоря уже о том факте, что по меньшей мере три человека погибли во время вчерашней вечеринки, а доктор всего за несколько часов до этого. Черт возьми, я даже пырнула парня ножом. Но то, что они не собираются меня убивать, еще не означает, что я в безопасности.

Проснувшись в гостиной и не увидев никого из парней в поле зрения, я использовала это в своих интересах, пролетая по комнатам и пытаясь найти выход отсюда. Каждая дверь была заперта на электронный замок, и ни одно из окон нельзя было открыть. Этот замок — крепость, но я думаю, что так и должно быть, когда у тебя так много врагов. Это последняя защита от того, чтобы не пускать их в свой дом, но, думаю, то же самое можно было бы сказать, если бы кто-то пытался удержать их внутри.

Я отодвигаю это на задний план, пока не спеша расчесываю волосы и пытаюсь смыть ужасные воспоминания, накопившиеся у меня за последние несколько дней, но это не так просто. Ощущение, что я вонзаю лезвие в тело этого человека, будет преследовать меня всю жизнь. Черт возьми, я ударила и Маркуса ножом.

Что, блять, на меня нашло? Этим парням нужно держать меня подальше от ножей, хотя, честно говоря, девушке нужна любая защита, которую она может получить в таком месте, как это.

Во время принятия душа я трачу время на то, чтобы смыть грязь с ног и провести бритвой по ногам. Хотя облупившийся черный лак на моих ногтях на данный момент кажется безнадежным делом.

Мое тело все еще болит после пережитого за неделю насилия, поэтому, сделав все возможное, чтобы снова почувствовать себя женщиной, я стою, запрокинув голову и закрыв глаза, наслаждаясь редким моментом спокойствия.

Так продолжается до тех пор, пока мудак номер один не вышибает дверь моей ванной и не врывается внутрь, как будто у него есть на это полное право. Он просто стоит там, стиснув зубы, пока я спешу прикрыться полотенцем.

— Ты когда-нибудь слышал о такой волшебной вещи, как уединение? — Я визжу. — Убирайся к черту.

Роман усмехается.

— Ты была голой в этой адской дыре больше, чем одетой.

Он, блядь, прав, но я не собираюсь аплодировать его быстрому ответу.