Я кладу руку на его руку, лежащую на моей майке, и я высвобождаю материал из его сжатых пальцев, прежде чем неохотно шагнуть к открытой двери. Я не спускаю с него глаз, слишком боясь того, что он может сделать, когда повернусь к нему спиной, и, проходя через узкий дверной проем, я наконец позволяю себе заглянуть туда, где, как предполагаю, меня ждет гибель.

Только я обнаруживаю, что на меня смотрит мужчина, который не имеет никакого сходства с братом ДеАнджелиса. С моих губ срывается вздох, и прежде, чем я успеваю спросить, что, черт возьми, происходит, Роман появляется у меня за спиной, пропихивает меня до конца в дверь и захлопывает ее за мной, оставляя меня в ловушке с этим странным мужчиной.

Я осторожно оглядываю его, когда он проделывает то же самое со мной, но мне требуется всего мгновение, чтобы заметить стетоскоп, болтающийся у него на шее.

— Вы врач? — Спрашиваю я, выпрямляя спину, когда крошечный лучик надежды восходит из пепла внутри меня.

Мужчина кивает.

— Да, — говорит он, отводя взгляд, отказываясь встречаться со мной взглядом. — Пожалуйста, присаживайтесь.

Я качаю головой, уставившись на него так, словно он только что помочился на кактус.

— Нет… нет. Что значит "присаживайся"? Вы должны вытащить меня отсюда. Вы должны помочь мне. Пожалуйста.

— Мисс Мариано, пожалуйста, займите свое место, чтобы мы могли начать.

— Начать? — Я требую. — Начать что?

— Ваш прием. Я здесь, чтобы обсудить ваши потребности в контрацепции и провести тщательный медицинский осмотр, не более того.

Я таращусь на него, едва способная поверить в то, что слышу.

— Что? — поспешно спрашиваю я. — Я не собираюсь обсуждать с вами контрацепцию. Эти ублюдки держат меня в заложницах. Они похитили меня прямо из моей квартиры. Пожалуйста, вы меня слышите? Мне нужна помощь. Мне нужна ваша гребаная помощь. Вы должны вытащить меня отсюда. Клянусь, я сделаю все, что угодно. Пожалуйста. То, что они заставляют меня делать… Черт. Я так больше не могу. Они собираются убить меня. Вы хоть представляете, на что способны эти парни? То, что они уже сделали…

Слезы наполняют мои глаза, когда доктор просто смотрит на меня с жалостью.

— Пожалуйста, мисс Мариано. Присядьте. Нам не нужно усложнять ситуацию. Поверьте, если бы я мог вам помочь, я бы помог. Я защищаю и сохраняю жизни, а не разрушаю их, но сейчас я больше хочу защитить свою семью от этих ублюдков. Итак, сегодня мы обсудим ваши потребности в контрацепции, а затем проведем тщательный медицинский осмотр. Все ясно?

Этот маленький лучик надежды умирает во мне, и я понимаю, что, сколько бы я ни умоляла, что бы я ни говорила и ни делала, ничто не изменит его решения, да и не должно. Не тогда, когда на карту поставлена его семья.

— Хорошо, — сочувственно продолжает он. — Вы раньше пользовались контрацепцией?

— Какое это имеет значение? — Спрашиваю я, на глаза наворачиваются слезы. — Я скоро умру. Ну и что, если они обрюхатят меня? Вряд ли я протяну достаточно долго, чтобы дожить до доношенной беременности.

Доктор наклоняется вперед, его глаза ищут мои.

— Суть в том, что, если вы каким-то образом выживете во всем этом, вы не захотите выйти от сюда с одним из их порождений зла внутри вас. Защитить себя — это меньшее, что вы можете сделать. Кроме того, если бы вы забеременели, что, по-вашему, произошло бы? Есть ли у вас средства для ухода за ребенком, финансовая поддержка или как насчет отца? Будет ли он участвовать в жизни ребенка? Я не думаю, что эти ублюдки поведут себя правильно, когда речь зайдет об опеке, и не думаю, что они отпустят вас, пока вы носите их ребенка.

— Хорошо, — торопливо говорю я, прерывая его прежде, чем он успевает обрисовать более четкую картину. — Я поняла вашу точку зрения. Просто… делайте что угодно. Мне все равно.

Доктор кивает и возвращается в свое кресло.

— Они используют какую-нибудь форму защиты, когда… прикасаются к вам?

Я сжимаю челюсть и отвожу взгляд, не понимая, почему мне так стыдно за момент, который я разделила с Маркусом, тем более что этот парень автоматически предполагает, что он принудил меня к этому. Так почему же, черт возьми, я не делаю все возможное, чтобы дать ему понять, что все было по обоюдному согласию? Но, думаю, это действительно не его дело. Не похоже, что у него есть намерение помочь мне выпутаться из этой ситуации.

— Нет, — наконец говорю я ему. — Я была только с одним из них, но это было без презерватива.

— А после?

Я качаю головой.

— Понятно, я полагаю, что мне не нужно предупреждать вас о рисках, связанных с практикой безопасного секса?

— Вы что издеваетесь надо мной прямо сейчас? — Я требую ответа, раздраженно глядя на него. — Вы хоть представляете, о ком вы здесь говорите? Это братья ДеАнджелис. Они перерезают глотки ради развлечения. Вы действительно думаете, что они из тех парней, которые сначала остановятся и наденут резинку?

— Не усложняйте ситуацию больше, чем нужно, мисс Мариано. Вы по глупости полагаете, что вы первая женщина в этой ситуации, о которой мне пришлось заботиться? Последняя девушка, забеременевшая от этих братьев, не поладила с их отцом.

Я в ужасе смотрю на него.

— Их отец убил беременную девушку?

Доктор пожимает плечами.

— Я не знаю, это всего лишь мое предположение, но что я точно знаю, так это то, что у нее было всего три месяца беременности, прежде чем прекратились визиты. Поэтому, пожалуйста, просто ответьте на мои вопросы, чтобы мы могли защитить вас. Вам нужна какая-либо информация о практике безопасного секса?

Я тяжело вздыхаю и качаю головой.

— Нет. Я знаю то, что мне нужно знать, но мои… условия жизни делают чистоту практически невозможной. Практиковать безопасный секс — это не то, на что у меня есть возможность. Я просто должна скрестить пальцы и надеяться, что они меня ничем не “одарят”.

— Хорошо, я понимаю, — говорит доктор, прежде чем сделать паузу и по-настоящему обдумать мою ситуацию, прежде чем схватить свою сумку и порыться в ней. Он вытаскивает кучу коробок, просматривает их этикетки, прежде чем, наконец, положить маленькую коробочку на край стола. — Вы слышали о противозачаточных имплантатах? — спрашивает он.

Я прищуривается глаза к маленькой коробочке, и я качаю головой.

— До сих пор незапланированная беременность никогда по-настоящему не была тем, о чем мне приходилось думать.

— В идеале я бы назначил вам противозачаточные таблетки. Это неинвазивный метод, и им легко управлять. Однако в вашей уникальной ситуации я не могу гарантировать, что вам будет разрешено принимать таблетки каждый день, и я не могу гарантировать, что это предписание будет выполнено.

Я качаю головой.

— Я принимала таблетки несколько лет назад, и это повлияло на мой организм. Я все время была разъяренной сукой, и мне пришлось прекратить ими пользоваться.

Врач кивает.

— Я мог бы установить вам ВМС. Однако это инвазивная, а для некоторых и неудобная процедура. Лучший вариант — это имплантат. Он будет установлен в вашу руку, и вы можете чувствовать онемение в течение нескольких часов после этого, возможно, с небольшими кровоподтеками.

Я тяжело сглатываю, когда меня охватывает нервозность.

— Это… это навсегда?

— Нет, — говорит он, страх в его глазах отражает мой страх совсем по другим причинам. — Удалить имплантат так же просто, как записаться на прием. Это простая процедура, которая должна занять всего минуту или две.

Одинокая слеза скатывается по моей щеке, и я киваю, прежде чем подойти к маленькому смотровому столу, установленному в центре комнаты. Я никогда раньше не задумывалась ни о чем подобном, но прямо сейчас я чувствую себя так, словно у меня только что отобрали решение защищать собственное тело. Несмотря на то, что я знаю, что это в моих интересах, я просто не могу быть этому рада.

— Это хорошо, — говорит мне доктор, видя страдание, отразившееся прямо на моем лице. — Если вы освободитесь от всего этого и каким-то образом сумеете преодолеть травму и захотите создать собственную семью, вы будете счастлива, что сделали это сейчас. Вы очищаете свое будущее, даете себе шанс.