Крупные цифры на экране смартфона показали 8:51. За ночь воздух в спальне остыл, и мне понадобилась вся сила воли, чтобы выползти из-под одеяла. За страдания наградила тело велюровым спортивным костюмом, ступни — мягкими тапками. Закручивая пучок на макушке, выглянула в коридор. Перед зеркалом в прихожей Константин застёгивал пуговицы на рубашке.

Дзынь, дзынь, дзы-ы-ы-ы-ынь!

В глянцевой плоскости отразились огромные глаза.

Я ускорила шаг и, проходя мимо Кольдта, бросила ему «Доброе утро». В глазке маячил молодой человек в униформе. Загремел замок. С улыбкой до ушей, явно перепивший кофе, курьер вручил мне фирменные пакеты.

— Что это было? — справился мой гость, когда дверь за парнем закрылась.

— У меня нет слуг.

— И?

— Ходить в магазин долго и лениво. Я заказала — они принесли.

Покопавшись в сумках, отобрала те, что были с едой, остальные придвинула к мужчине.

— Это тебе! Иди, — махнула в сторону гостиной, — примерь.

— Ты купила вещи для меня? — он скрестил руки на груди.

— Не для тебя, а ради конспирации!

Я унесла продукты на кухню, снова бросив Кольдта наедине с гордостью. Что он выберет на этот раз — её или здравый смысл?

Практичность победила. Голубые джинсы сидели идеально. Белая футболка была чуть великовата, но при этом не скрадывала бицепсов, широких плеч, рельефной груди. Константин выглядел скорее стройным, чем накачанным, и мне это нравилось. Я-то полагала, в современной одежде он будет смотреться попроще, а получила обратный эффект. Не будь мы во всех смыслах из разных миров, бросила бы нож, подошла вплотную, завела руки ему за спину и запустила пальцы в накладные карманы… Я сжала зубы и воткнула лезвие в брусок красной рыбы. На плите бурлила турка, шипела сковорода.

— Помочь?

— А умеешь?

— Я быстро учусь.

— Посиди, — снисходительно попросила я и указала кончиком ножа на стул у окна.

После завтрака грязные тарелки отправились в мойку. Мы прихлёбывали бодрящий напиток из мензурок для эспрессо. За окном завывал ветер. Разлитый по кухне искусственный свет создавал некое подобие уюта. Константин застал меня врасплох.

— Хочу извиниться перед тобой, — неожиданно изрёк он, отставляя чашку.

— За что?!

Как ни напрягала мозги, хоть убей не могла припомнить, что он сделал.

— За грубость. Когда мы встретились, я даже не представлял, как сложно выжить в чужом мире. Теперь понятно, почему ты так любишь Шелли, он помог тебе освоиться.

— Ну да… То есть «люблю»? Считаешь, я влюблена в Ника?!

— Разве нет?

Я рассмеялась.

— Рыжий младше меня, и у него есть невеста.

— Это ли преграда для любящих сердец? — он смутился.

— Да ты что?! Николас обожает Мэри. А я… Признательность, дружба, — вот что я к нему испытываю.

Константин зачем-то схватил пустую чашку, перекатил между ладонями. По ресницам пробегали медные искорки, в то время как он гипнотизировал фарфор.

— В общем, благодарю тебя за Сэм и от себя лично, и ещё… — начал он, но я перебила.

— Да ладно, брось! А хотя… Ты можешь кое-что для меня сделать, и будем квиты. Идёт?

— По рукам.

— Никуда не уходи.

Хотя куда он денется? Я побежала в спальню и притащила оттуда стекляшку, ручку и кусочек картона. Вчера в гардеробе обнаружилось нечто полезное, помимо телефона. На открытке поставила подпись и дату. Перевернула её и поднесла к зелёным глазам.

— Это Красная площадь — сердце моего города. Я обещала Николасу карточку из дома. Передашь?

Он кивнул и указал на прозрачный квадратик на столе.

— А это?

— В прошлом году я увидела в… волшебном зеркале, как парень сделал для девушки вечную снежинку, и захотела так же. Взяла стекло, клей. Положила в морозилку. В этот ледяной шкаф. Дождалась снегопада. Высунулась в окно. Поймала крупную красавицу на одно стёклышко, залила клеем и накрыла другим. Благодаря тому, что материалы были холодными, она не растаяла, а сохранилась внутри. Видишь?

Константин повертел сувенир в пальцах.

— Отдай её Сэмми. Однажды я сказала…

— …Что она похожа на снежинку, прелесть которой люди с непривычки не в силах оценить. Помню.

Я не верила своим ушам.

— Правда? Вот уж не думала!..

— Это хороший подарок, — сказал Константин серьёзно. — Маги топят снег вокруг городов, деревень и поместий, чтобы не пропустить ловушку. Я выполню твою просьбу.

— Спасибо.

Мы помолчали немного, размышляя каждый о своём. Мне до сих пор было не ясно, как он собирается искать ту женщину, ведь Москва огромна. Не давать же, в самом деле, объявление в газету? Я озвучила сомнения.

— Давай сходим на место, с которого всё началось? — предложил он.

— А потом?

— Погуляем по городу.

— Хочешь экскурсию? — улыбнулась я.

— Хочу засечь магический след.

— Думаешь, сработает?

Он пожал плечами.

— Обычно у меня неплохо получается.

— Тогда совместим приятное с полезным, — я подняла указательный палец вверх. — Мне всё равно нужно в город. Кое-что без документов не купишь, — взглянула на окно и добавила: — Там в пакетах должны быть тёплые вещи. Не пренебрегай ими, прошу.

Кольдт медленно поднялся со стула и покинул кухню. Я домыла посуду и тоже пошла переодеваться.

— Ну и ну! — присвистнул он, положив ладони на раму. — Высоковато будет!

Сквозь стекло был виден кусочек неба. Мне не хотелось приближаться — пугали воспоминания. Я держалась поодаль, наблюдая за Константином, казавшимся на фоне светлого квадрата лишь тёмным силуэтом. Когда-то я с зажатым в руке мобильником и 112 на проводе стояла там, где сейчас застыл он.

Тогда нам с Лёшей не встретился консьерж. На этот раз пришлось выжидать, когда пожилой господин в униформе отлучится. Благо я помнила, который из лифтов останавливается на четвёртом этаже. Та же тяжеловесная роскошь, тот же длинный коридор, те же серебряные цифры, — всё осталось прежним. Новой была только печать на двери.

Лёша говорил, что семья предпринимателя живёт за границей. Значит, за наследством пока никто не явился. Это было даже не плохо — перспектива столкнуться с кем-то из родственников убитого не радовала. Так или иначе, мы не собирались входить.

Я не могла сдержать дрожь, когда спросила Константина, должны ли мы попасть внутрь, и не могла скрыть облегчение, когда тот ответил, что это вовсе не обязательно, потому что магией, по его ощущениям, не фонит.

По дороге на Котельническую набережную мы посетили салон связи, и консультант вставил новую симку в мой аппарат. Опытным путём я выяснила, что Лёшин телефон заблокирован. В списке контактов нашлась староста группы. Спустя два долгих гудка в трубке раздалось ленивое «алё».

— Олеся!

— Кто это?

— Это я, Карина Майер, у меня другой номер.

— Карина?! — переспросил изумлённый голос. — Но я… Ты же… Я думала, ты умерла! Это розыгрыш?

— Нет… Почему ты решила, будто меня нет в живых? Так сказали в полиции?

— Ох, там такое было! Преподы между собой обсуждали, а я совершенно случайно услышала… Одна из наружных камер показала, как ты и тот тип выпали из окна. Момент приземления заснять помешала яркая вспышка. Удар молнии, гроза же собиралась… После этого камера вышла из строя. Труп мужика нашли, осколки смартфона тоже, а тебя как ветром сдуло. По окончании предварительного расследования объявили без вести пропавшей.

— А Воронцов?

— В Швейцарию укатил. Сначала на лечение, потом родители уговорили подать документы в Бернский университет. Будет работать с отцом за границей. Да я вообще не понимаю, что он у нас забыл, почему в Юридическую академию не поступил…

Олеся говорила и говорила. Её деятельная натура не знала покоя. Бьющая через край энергия искала выход, требовала свободных ушей. Но мне было всё равно. Я узнала главное — Лёшу спасли.

— Каринка? — позвали из трубки, видимо, почувствовав, что я отвлеклась.

— М?

— Что там вообще произошло? Как выжила? Где пропадала?