— Ого! — прокомментировала я.

— У меня там матрас, — парень показал большим пальцем себе за спину, — и вообще романтика. А ты чего здесь?

— Так это, — пощёлкала пальцами вспоминая, — госпожа Шелли велела идти завтракать.

— А-а-а, — довольно прищурился рыжий, — что у нас сегодня?

— Оладьи! — я похлопала себя по животу.

— Вижу, ты не избежала матушкиного гостеприимства. Что ж, оладьи — это неплохо. А травяной чай ещё остался?

— Кто первый — того и чай! — выкрикнула я и, крутанувшись на пятках, со всех ног помчалась к основному дому.

Было досадно, что Николас догнал меня и даже перегнал. К тому времени, как я объявилась в кухне, он успел сократить популяцию блинообразных и выдуть всю заварку. Пожалуй, мне пришлось бы отдать ему свой значок ГТО, будь он у меня с собой.

Глава семейства вернулся домой на закате. За вечерней трапезой он внимательно слушал рассказ жены о том, как прошёл её день. К ужасу Николаса, они повспоминали забавные случаи из его детства, и я почувствовала себя отмщённой за проигранный спринт.

После десерта Молли вновь вызвалась уложить Сэм, а мы с Томасом и Ником расположились у камина, заняв те же, что и вчера, места.

— Узнал что-нибудь? — сразу перешел к делу Шелли-младший.

— Кое-что, — признал оранти. — Я навестил Калеба в Эмбертоне. За кружкой мёда тот развлёк старого друга легендой, согласно которой под Пирополем простирается сеть древних катакомб. Считается, что одна их половина заполнена водой, чтобы горожане не погибли от жажды, если вдруг столицу окружат, а другая пуста, и через неё дождь возвращается в реку. Быть может, не только капли горазды ходить тем путём.

— Это правда, — подтвердил Ник. — Для нас проводили инструктаж на случай осады. Если я помню верно, коридоры под восточной частью Пирополя, ближе к которой находится королевский зверинец, свободны от вод. Попасть в подземелье можно через сточные отверстия. Но ориентироваться внутри без схемы? Нет, нельзя, — он покачал головой: — Слишком высок риск заплутать и остаться там навсегда.

Бурная фантазия услужливо подбросила образ скелета, белеющего под толщей земли, истоптанной жителями города, залитого розовыми лучами чужого «солнца». Мне не хотелось умирать. Вообще и в особенности так.

— Хорошо, что в своё время Калеб наткнулся на копию карты в закрытой секции храмовой библиотеки.

Николас поперхнулся и закашлялся, а я нетактично вытаращилась на его отца.

— Томас… — я не понимала, чей голос, жалкий и дрожащий, произносит будто бы по моей воле слова. — Но ведь вы сами говорили, что животных охраняют.

Он усмехнулся.

— Чего только нет в брошюрах, выпущенных к юбилеям городов! В них содержатся прелюбопытные сведения: начиная от даты основания и заканчивая подробным описанием достопримечательностей. Например, зоологического сада с новейшей системой безопасности, благодаря которой каждая клетка защищена заклинанием «стена огня», безвредным для зверя и губительным для вора. Чем не повод для гордости?

— Губительным для вора, отец, — многозначительно сказал Николас, — а в данном случае воры — мы!

— Что значит «мы»? — удивилась я.

— Это значит, я иду с тобой, — огорошил рыжий.

— Ну уж нет! Что будет, если нас поймают? Об этом ты подумал? Ты же дезертир! Можешь сколько угодно морщить нос, но факт есть факт. Ладно я, меня и на Земле никто не ждёт, а у тебя дом, родители, Мэри…

Я осеклась, напоровшись на сочувственные взгляды. В горле пересохло, слёзы навернулись на глаза. Я не могла плакать на Земле и — надо же! — совсем расклеилась на Амираби. Чем не доказательство, что никакой справедливости на свете нет?

Ник прикоснулся к моим пальцам. Он тянулся через разделявший нас низкий стол.

— Не надо… — тихо сказал он. — Я всё равно пойду. Разве это большая плата за жизнь? За возможность вернуться домой, обнять отца и мать? Поцеловать любимую? Ты же видела, что творилось на Багровом поле! Небольшое приключение не идёт ни в какое сравнение со службой Дому неуёмного пламени. Это будет даже интересно, правда.

— Это разумно, — поддержал сына Томас. — Не то чтобы я не верил в твои силы, Кара, но в одиночку, без элементарных знаний о нашем мире, тебе не справиться, будем честны.

Я боялась, что расплачусь, если встречусь взглядом с кем-то из них, и потому, пялясь на свои ничем не примечательные колени, пробурчала себе под нос:

— Просто у вас в армии слишком жутко. Ваш главнокомандующий — псих.

— Это она про Кольдта? — уточнил у сына Шелли-старший.

— Угу, — подтвердил тот.

Они даже не побеспокоились, что их смех может разбудить Сэм! Я злилась на себя больше, чем на них, потому что секунду назад всерьёз собиралась реветь. Томасу, конечно, весело, он ведь огненный торнадо не видел! Я озвучила эту мысль, а в ответ получила новый взрыв хохота. Нет уж, отныне буду молчать.

— Ну не сердись, бука, — ласково проговорил рыжий. — Такая сила, как у альтеора, способна повредить разум, это точно. Но Кольдт не сумасшедший. Он жесток, этого от него требует положение и семья.

— Этому нет оправдания.

Мои слова прозвучали еле слышно, однако мужчины застыли, словно поражённые громом.

— Быть может, ты права даже больше, чем думаешь, дитя моё, — без улыбки сказал оранти.

— Неприятно прерывать философскую беседу, — вмешался Николас, — но хотелось бы кое-что прояснить. Например, как рассчитываете обойти «стену огня»? Это первое. Второе — перо феникса в карман не положишь. Одежда сгорит вместе с кожным покровом. И наконец… Отец, помнишь, как-то матушка, ты и я целый день провели в столице? Денег на ресторацию не хватило, но мы здорово погуляли в Главном парке. Чего там только ни было! Яблоки в карамели, душистые кренделя, быстрые карусели, животные из разных уголков Амираби и, конечно же, он — феникс. Это создание невозможно выкинуть из головы, и я не верю, что его образ стёрся из твоей памяти.

— Это был очень хороший день, сынок, и ты прав, я не забуду его никогда.

— Тогда, скажи, как перо взять? Не в том смысле, чтобы прикоснуться. Как его получить?

— Я понял, что ты имеешь в виду. — Томас тяжело поднялся с кресла. На мягких подлокотниках остались отпечатки его пальцев. Только сейчас я осознала, насколько оранти утомлён. Похоже, в последнее время он отдыхал совсем мало. Я уже не надеялась, что услышу ответ, когда раздался его ровный голос: — Из всех преданий, что попадались мне на глаза, а их было немало, вытекает, что перо феникса — это благодать, даруемая просящему. Её примет тот, кто достоин.

— Очень достоин, — заметила я, — только в курсе ли зверь?

— Вот именно, — поддакнул Николас, — как узнать, подходишь ты или нет?

Шелли-старший пожал плечами.

— Довольно просто. Нужно всего лишь спросить.

— Всего-то! — не удержавшись от сарказма, фыркнула я.

— Как это? — в отличие от меня, Ник был полностью сосредоточен. — Есть какой-то особый способ?

— Нет, — покачал головой Томас. — В книгах сказано буквально: «Спросить». Иного мне не ведомо.

Парень тяжело вздохнул.

— Что ж, это уже что-то. А что там со «стеной огня» и хранением фениксова подарочка?

— Ты мне веришь? — неожиданно оранти обратился ко мне.

— Конечно.

— Тогда дай мне несколько дней на поиск решения.

Янтарные глаза глядели выжидающе, и я с готовностью кивнула.

— Доброй ночи вам обоим. Да благословит ваши сны Солис!

Хозяин дома удалился в спальню, а мы, обменявшись понимающими взглядами, повторили всё то, что проделывали с грязными тарелками прошлым вечером.

Практически всю следующую неделю Томас отсутствовал. Он появлялся в доме изредка, чаще — после заката. Я, бывало, подходила к нему, чтобы уточнить значение того или иного слова из дневника принцессы. Мне разрешили читать его при условии, что реликвия не покинет пределов жилища.

Николаса книга интересовала мало, её содержание было бесполезно для его стихийной магии. К слову, собственные возможности также не особо вдохновляли парня. Он с гораздо большей охотой возился в саду, чем вызывал неудовольствие учёного мужа, каким был его отец.