Свой верный мерседес оставил в этот раз на видном месте. Подошел ко входу в подвал. Спустился к железной двери и не успел даже постучать, как со всех сторон — из-за угла, откуда-то сверху и сзади меня, выросли ухмыляющиеся каратисты. Довольные, что меня подловили, аж усики топорщатся. Тараканы! Окружили плотным кольцом. Среди них был, конечно, Филин.

— Ну что, Андрюша! — победно лыбился он. — Попался!

Не успел я потянуться за пистолетом, как несколько пар рук схватили меня, вырвали ПМ. Кто-то придушил сзади немного. Хотелось вмазать ему головой, затылком в нос, но думать надо — перевес сил не на моей стороне. Замесят мигом. Сдержался…

— У нас был уговор, — пробурчал я. — Или ты хочешь, чтобы твой брат сдох?

— Если кто и сдохнет сегодня, так это ты! — скривился Филин.

Но видно было, что мои слова насчет брата дошли до цели, он как-то неестественно дернул плечом и тут же нервно поджал губы.

— Сдохну я, сдохнет и твой брат… — помотал я головой, при этом огляделся.

Сухого рядом нет. Оно и понятно, не дурак, чтобы светиться, шавок своих сюда послал.

Меня тем временем грубо втолкнули в подвальное помещение спортзала и тут же связали за спиной руки обрывком бельевой веревки. Замотали в несколько оборотов, чтобы наверняка, и даже на второй слой пошли. Опасались. Стянули так, что кожа на запястьях горела. Но я тут же стал делать еле заметные движения за спиной руками, растягивая путы. Пока не получалось, но я не прекращал попытки.

И быстренько прикинул количество противников. Шесть человек вместе с Филином. Сейчас они должны меня сдать главарю. Сухому то есть. Наконец-то я его снова увижу…

Филин заметно нервничал, даже закурил, чем ввел в некоторое недоумение своих подельников, видно, впервые они узрели его курящим — да ещё прямо в зале. Но все дружно промолчали. Видно, что перечить ему никто не смел. Только Рыхлый мог, но того, естественно, не было среди них.

Подрагивающей рукой Филин несколько раз чиркнул золотистой зажигалкой цилиндрической формы. Приметная зажигалочка, импортная… Где же я ее раньше видел?

— Короче, — затянулся, наконец, Филин. И приставил мне ко лбу мой собственный пистолет. — Говори, где мой брат и где прячется Гоша.

Он старался быть невозмутимым и твердым, но я чувствовал, как еле заметно подрагивает пистолет, прислоненный дульным срезом к моей коже. И в его взгляде я видел эту же дрожь. Странно, что никто вокруг не замечал его страх.

— Ты это сам придумал провернуть или подсказал кто? — я с презрением плюнул Филину под ноги.

— Говори, сука!!! — взвизгнул тот и с силой ткнул меня стволом в лоб. Я не видел, но ощутил, что на коже, должно быть, остался отпечаток.

— А то что? — презрительно усмехнулся я.

— Убью-у-у, падла! — выл тот зверем. — Говори!

— Стреляй, — процедил я. — И брат твой тогда точно сдохнет! Даже тела его не найдешь…

— Тварь! — выкрикнул Филин и врезал мне под дых свободной рукой.

Я был связан, и противопоставить ему мне было нечего. Так что я лишь согнулся и невольно шумно выдохнул, борясь со спазмом в животе.

В то же мгновение почувствовал, как сверху по затылку прилетел еще удар кулаком. А потом чем-то твёрдым (наверное, рукояткой пистолета) по хребту.

Втянул голову в плечи, группируясь. Мне оставалось только скрежетать зубами. Ну ничего, грёбанная Птица… Земля круглая, сочтемся…

— Поднимите его! — скомандовал Филин.

Руки каратистов подхватили меня и усадили на стул. Главарь подошел ко мне и с гаденькой улыбочкой проговорил:

— Твоя баба у нас! Если не скажешь, где Гоша и где мой брат, ей хана…

А вот это ты брешешь, товарищ Птица… Света в надежном месте, я предусмотрел такой ход. К чему этот блеф с его стороны? Не пойму. Но враг не стал держать паузу и бысто ответил на мой немой вопрос.

Это был не блеф.

— Узнаешь? — Филин сунул мне под нос кулончик на цепочке.

Это не Светин, но… он мне показался до боли знакомым. Чёрт! Где я его видел? Где⁈… Ага! Вспомнил! Ну точно!

— Если пальцем тронешь ее, убью… — прошипел я.

— Показывай, где брат! Иначе твоя сучка сдохнет! Но не сразу, — Филин обвел многозначительным взглядом дружков, и те загоготали.

— Хрен с тобой… — процедил я. — Покажу. В обмен обещай, что отпустишь нас…

— О, как ты запел! — главарь сглотнул комок и расплылся в улыбке, ему явно полегчало. — Показывай, и будешь жить… Вставай! Ну! Пацаны, поднимите его!

— Руки-то развяжи, — сказал я Филину, когда мы стояли возле гаража.

— Обойдешься… Он там внутри прячется? Как открыть? Говори уже!

Я покачал головой.

— Заперто изнутри, дебил! Условный стук нужен. Развяжи, и я постучу.

— Э, нет… Не проведешь… Говори, что за стук! Ну!

Филин ткнул локтем меня в бок. Чувствительно… Я скрипнул зубами, стискивая челюсти, чтобы не застонать от боли. Не дождётся.

— Какой условный стук? Убью твою девку! Говори! — замахнулся он.

— Три коротких, один длинный… — сквозь сжатые зубы выдохнул я.

Тук-тук-тук… Тук…

Простучал кулаком Филин по железной двери. В ответ — тишина…

Его рука потянулась еще, но я осек:

— Не стучи, ждем…

Через некоторое время из-за двери послышался голос с хрипотцой:

— Кто⁈

— Свои! — отозвался я. — Открывай! Это я…

Лязгнула задвижка. Дверь не успела открыться, как Филин и еще парочка молодчиков ворвались внутрь и схватили открывшего им.

— Ну здравствуй, Гоша! — торжествующе пропел Филин. — Где мой брат?

— Там, где ты скоро будешь тоже… — хмыкнул пленник и плюнул под ноги главарю.

Его держали двое, но он сумел выказать свое презрение.

— Ах ты, сука! — заревел Филин и замахнулся, собираясь заехать кулаком пленнику в лицо.

— Шеф! — вдруг выкрикнул один из каратистов, что стоял рядом. — Это не он!

— Чего⁈ — рука Филина так и застыла в воздухе.

— Не Гоша Индия!!!

— Чего⁈ — снова повторил главарь, будто не мог понять смысл слов подчиненного.

— Через плечо, — хмыкнул я тогда и тоже плюнул главарю под ноги.

Снаружи гаража послышался рев моторов и шорох шин о грунтовку.

— Засада! — выдохнул Филин и захлопнул гаражную дверь.

Клац! — задвижка отрезала Филина, меня, Гошиного подручного и еще двоих каратистов от внешнего мира.

Стало темно. Если Гошиного человека они успели схватить, то меня со связанными руками никто не контролировал. А я знал здесь каждый сантиметр.

Быстро нырнув в сторону и укрылся за гаражным хламом, что был специально навален высокими рядами — тут таился аварийный путь отступления. Пригодился.

Потому что это был не тот гараж с бункером Гоши, хотя и очень похожий.

За дверью уже были слышны крики каратистов, что не успели проскочить в гараж. Их жестко скрутили Гошины люди. Сам он уже долбился в дверь и рычал:

— А ну открой! Сука! Открывай! Хуже будет!

Но Филин не знал его в лицо, не знал его голоса. Он испугался, и единственным его шансом на спасение был я, как заложник.

Сквозь щелку створок ворот слабый свет просачивался в гараж, и я увидел силуэт Филина, видел, как он выхватил трофейный пистолет и выстрелил туда, где я только что скрылся.

Вернее, он нажал на спуск, а выстрела не произошло — даже капсюль не щелкнул. Его я тоже пробил, после того, как просверлил гильзы и охолостил патроны, высыпав из них порох. Капсюль нельзя было пощадить, чтобы пистолет не испоганить, ведь даже его энергии может быть достаточно, чтобы забить пулю намертво в ствол. Холостых патронов у меня не имелось, вот и пришлось выкручиваться.

Притаившись за гаражным хламом, я размотал пластырь на большом пальце левой руки и извлек оттуда половинку бритвенного лезвия. Руки связаны за спиной, но работать лезвием можно, хотя и с трудом. Спешно перерезал им путы — один виток, другой. Скинул обрывки веревки, пока матюгающийся Филин бродил где-то в потемках совсем рядом и искал меня. Гошиного человека не слышно, видимо, вырубили его.