— Пробуем вариант с арканом. Если вылезет что-то опасное, сбежим, — принял я соломоново решение.

С реализацией плана возникла заминка. Нормально метать лассо не получалось ни у кого, кроме Беллы, даже мои навыки ассасина спасовали. А оставлять ковбойшу у кромки пруда я боялся. Остановились на варианте, когда она кидает аркан и быстро отступает, а я вытягиваю цветок на берег.

— Давай, — тихо скомандовал я.

Белла быстро раскрутила петлю и, словно рисуясь, четко опустила ее прямо на роскошную кувшинку, что цвела в пяти метрах от берега. После это она дисциплинированно бросила веревку и быстро отошла за мою спину, там же в десятке метров от воды стояла остальная команда.

Вода продолжала быть недвижимой, над прудом висела вязкая тишина. Эластичный шнур, чуть больше половины пальца толщиной, который мы использовали для аркана, отказывался намокать и тонуть.

Для верности я выждал еще секунд десять, потом наклонился, поднял веревку и медленно выбрал ее на себя. К счастью, аркан зацепился за стебель кувшинки и петля успешно затянулась. Я потянул сильней, потом еще сильней и еще, пока сапоги не начали скользить по мху. Цветок наклонился, окунулся в воду, скрылся под ней целиком, но отрываться отказывался, словно я пытаюсь вытащить из земли молодое деревце с крепкими корнями. От бутона, как от большого поплавка, по черной воде разошлись круги.

— Добрыня, давай вместе, — тихо сказал я в гарнитуру.

Сам я отпустил веревку и продолжал наблюдать за прудом. Пока что, кроме постепенно утихающих волн, картина не изменилась. По-прежнему царила тишина, тускло мерцал мох, да сияли серебряным светом остальные кувшинки. Наша же жертва после купания в воде лежала на боку и светилась гораздо хуже.

Сзади бесшумно подошел богатырь. Он молча поднял веревку, натянул ее и с тихим «Ух» резко дернул, выдирая кувшинку с корнем. Цветок сначала скрылся под темной водой, а потом белым пятном стал быстро приближаться к берегу, следуя за сматываемым шнуром.

— Ргуак, — что-то невнятно булькнуло слева от меня.

Я опустил взгляд и наткнулся на огромную, размером с колесо от грузовика, жабью морду. Морда была почти черной, практически невидимой на фоне темной воды и покрыта черными же костяными наростами.

— Ра-Гуак! — громогласно квакнула жаба, и я увидел, как ее маленькие, глубоко посаженные глаза медленно разгораются красным огнем.

— Бежим! — в голос рявкнул я и сам подал пример, мгновенно развернувшись и дав стрекоча.

Рядом забухали сапоги Добрыни. Белла четко последовала моей команде, повернулась и побежала со всех ног, только каблуки сапог замелькали. Одна Снежинка притормозила и полетела почему-то вперед спиной, развернувшись лицом к жабе.

— Ру-Гуак! — гулко квакнуло сзади.

Тяжелая туша с громким плеском шлепнулась позади меня.

— Хтыщ! Хтыщ! Хтыщ! Хтыщ! — Снежика выдавала вспышку за вспышкой. Ее палочка мелькала с такой скоростью, что размылась в воздухе.

— Гуак! — раздался негодующий взбульк, а за ним звук падения чего-то большого.

Тут я не выдержал и кинул быстрый взгляд за спину. На берегу, в десятке метров от воды, лежала большая черная жаба, размером с молодого бычка. Отсюда было видно, что ее передняя часть побелела от намороженного инея.

— Ха-ха! — Снежинка остановилась и торжествующе вскинула руки. — Видели, как я ее! А вы все испугались!

— Руа-а-у-г! — громкий, вибрирующий, низкий звук заглушил фею и отдался резонансом в костях.

Я снова быстро обернулся. Увиденная картина отпечаталась в сознании. Если та тварь, что погналась за нами, весила килограммов триста-четыреста и имела голову с колесо грузовика, то сейчас из пруда показался натуральный камаз. Над водой возвышалась огромная жабья морда, тоже черная и вся покрытая еще более уродливыми костяными наростами. Большие темные глаза монстра смотрели на поверженную жабу и наливались багровым цветом. Краем взгляда я зацепил, как из воды показываются головы жаб поменьше, размером с их товарку, которая сейчас покоилась на берегу.

— Бежим! — крикнул я, даже не успев до конца осознать открывшуюся картину.

Мышцы застонали от перегрузки, мох под ногами слился в размытое зеленое пятно. Что-то протестующе пискнула Снежинка, которую я мимоходом зацепил рукой.

— Руа-а. У-г-у-ак! — донесся громкий рев сзади.

Нечто ярко-розовое, похожее на бревно, мелькнуло справа от меня, вспахав мох и оставив черную проплешину на земле, но отвлекаться не было времени и сил. Я добрался до края воронки, перескочил через него и побежал по распадку вверх, подальше от ловушки с прудом. Взгляд остановился на Изабелле, что бежала впереди меня. Сзади, судя по буханью сапог, догонял богатырь.

Остановился я через несколько минут, когда почти добежали до овражка, где мы ждали Ирей. Легкие горели огнем, заполошный стук сердца отдавался в ушах, мышцы гудели от перегрузки. Я сглотнул вязкую слюну, выдохнул и сел на ближайший подходящий камень.

— Может, наконец, отпустишь меня⁈ — осведомился звонкий и сварливый голос из-за моей спины.

До меня только сейчас дошло, что во время побега я умудрился сцапать фею и все это время бежал, держа ее на плече.

— Извини, — повинился я и нагнулся, так чтобы ножки феи встали на землю.

— Ну вы, молодежь, и горазды бегать, — рядом остановился тяжело дышащий Добрыня. На его лице были видны крупные капли пота.

Рядом с богатырем на мох обессиленно опустилась Изабелла.

— Ты мне весь живот отбил! Не мог нести поаккуратней⁈ — продолжала ворчать фея, охая и держась за живот.

— Ну, извини. Если хочешь, можешь вернуться к этой жабе и сбежать от нее по-королевски: медленно и величественно.

— И вообще, зачем ты меня так дернул⁈ Я бы сама оттуда улетела! — Снежинка все никак не могла успокоиться.

Я провел рукой по лбу. На ладони остался мокрый след от пота. Крупная капля прокатилась по носу и сорвалась вниз.

— Снежинка, — сказал я в промежутке между вдохами.

— Что⁈ — недовольно отозвалась она.

— Когда командир говорит бежать, надо бежать. Не сражаться, не медленно лететь спиной вперед, а именно улепетывать изо всех сил, — начал высказывать я наболевшее. — Если у тебя получается лететь быстрей, чем бежать, можешь лететь. Но лететь надо от врага в сторону, куда мы договаривались отступать.

Я откинулся назад и попробовал восстановить дыхание. После спитча у меня банально закончился воздух в легких.

— Ой, все! Только не надо мне читать нотации! Мне этого и в обычном мире хватает! — зашипела в ответ Снежинка, став похожей на рассерженного котенка.

— Могу не читать, — легко согласился я, отдышавшись. — Только в следующий раз ты или группу подставишь, или сама помрешь.

— Да ничего бы не было! Все эти жабы слишком медленные!

— Значит, ты не заметила, как гигантская жаба выстрелила языком, — сделал я вывод. — Снежинка, я не хочу тебя отчитывать. Ты девочка взрослая. Просто подумай, что ты скажешь своим старейшинам, если по глупости угробишь свой аватар в Зазеркалье и будет некому защищать твой город.

На этом я замолчал. Фея явно прониклась моей речью и теперь стояла, опустив голову. Я же продолжал глубоко дышать, постепенно приходя в себя. Что-то этот забег мне слишком тяжело дался. Снежинка, несмотря на свою хрупкость, весила как вполне взрослая девушка.

Тут я чуть не хлопнул себе по лбу — у меня же зелье восстановления есть!

— Будешь? — спросил я Беллу, протягивая ей синий пузырек.

Она благодарно кивнула и забрала зелье.

— Хорошо, я буду тебя слушаться, — сказал кто-то тихим голосом.

— Что? — невольно переспросил я.

— Хорошо! Я буду выполнять твои команды! — чуть громче повторила Снежинка, не поднимая головы.

Я же просто завис. Обычно девушки выносили мне мозги, пока не добивались своего или пока мы не расставались. А тут в первый раз со мной не только согласились, но даже признали собственную неправоту…