Новый кувырок через левую руку. Туша волка, который получил в горло меч, перекатывается через мою спину. Новый подъем — в правой руке кинжал, в левой метательный нож. Взгляд шарит вокруг в поисках целей… и не находит.

Быстрый шаг вперед с разворотом. Глаза фиксируют склон, заваленный серыми телами. Один из волков поднимается на ноги. Его красные глаза смотрят прямо на меня, с белых оскаленных зубов падает желтая, с красными вкраплениям пена.

— Хтыщ! — голову зверя закрыла синяя вспышка.

В следующую секунду побелевшая, безжизненная морда валится на лесную подстилку и наступает тишина.

Медленный выдох. Ледяное безразличие отпускает меня… Бой закончился.

— Всего три кристалла! — раздраженный голос феи перекрыл пение птиц.

Мы перебили стаю одержимых волков и, как выразилась Ирей, «злые духи ушли и наступил покой». Невидимые птицы восприняли это как команду к действию, усиленно начав щебетать, обмениваться мнением между собой.

— Это было близко, — Изабелла была тиха и задумчива.

— Да, если бы Шах не скомандовал отойти к завалу, мы бы так просто не отделались! Напрыгнули бы со всех сторон — и все! — фея была на редкость самокритична.

— Как напрыгнули, так и слезли, — не удержался от комментария Добрыня.

Богатыря волки посчитали самым опасным, на него нацелилось сразу штук шесть зверей. Пытались сбить на землю в высоком прыжке, укусить за ноги, грызть руки, но броня оказалась прочней. И сейчас Добрыня с хмурым видом пытался приделать назад оторванный наплечник. Как эти звери умудрились его сорвать с плеча двухметрового богатыря, было выше моего понимания.

— Это тебе хорошо, у тебя железо кругом! Даже на заднице! А я в платье! — не осталась в долгу Снежинка.

— Простите меня, я не успела предупредить вас, — Ирей стояла, опустив голову.

Внезапность атаки одержимых зверей эльфийка восприняла на свой счет.

— Ирей, не кори себя. Все закончилось хорошо, — я подошел к эльфийке и положил руку на ее плечо. — Просто в следующий раз, если появится что-то подозрительное, сразу сообщай нам. Лучше поднять несколько ложных тревог, чем проворонить внезапную атаку.

Ирей все так же молча стояла, опустив голову, капюшон скрывал ее глаза.

— Хорошо? — спросил я, наклонившись к ней.

Эльфийка коротко, чуть заметно кивнула. Я же только покачал головой и отошел. Как все-таки с девочками сложно. Парней гораздо проще понять и, когда надо, наорать или поддержать. На девушек мало того, что ругаться не получается, так и непонятно, как их мотивировать. Скажешь что-то не то или сделаешь что-то не так — так они себе такого придумают, что потом за голову хватаешься.

— Ладно. Кристаллы мы собрали, двигаемся дальше. Будем надеяться, что больше сюрпризов не будет, — подытожил я.

Всего одержимых волков было пятнадцать штук. За каждого зверя мы получили награду в три оранжевых кристалла, а самый крупный, который первым познакомился с булавой Добрыни, завесил на четыре. Всего сорок шесть оранжевых камней. Хороший выхлоп для скоротечного боя. Особенно если забыть, как мы сейчас прошли по тонкому льду.

Снежинка права, у этой стаи были все шансы застать нас врасплох. Еще минута промедления, — и эти быстрые, хорошо маскирующиеся твари полностью бы нас окружили и напали со всех сторон. Я и Добрыня отмахались бы как-нибудь, а вот девочек могли порвать.

Расслабились, подумали, что наши враги гораздо слабей нас, — вот и результат. Все выглядит еще печальней, если вспомнить то, что у меня нет внятного плана по скрытому проникновению в форт гоблинов. Так или иначе, нам придется плыть через реку, прямо на виду у вражеских наблюдателей.

— Шах, ты псих! — прозвучал в гарнитуре восторженный голос Снежинки.

— Ты это уже говорила, — ответила ей Изабелла по радиосвязи.

Против своего обыкновения Белла не отмолчалась.

— Говорила! И еще раз повторю! Шах, ты псих! — перевозбужденная фея не могла спокойно сидеть и постоянно что-то вещала в эфир.

Я же молча греб. Поднять весла, выдохнуть, одновременно нагибаясь и вынося весла назад. Глубокий вдох и медленно откинуться, равномерно вытягивая весла на себя. Сбивать дыхание нельзя, отставать от Добрыни, что греб на лодке впереди, тоже.

— Чуть правей, — сказала Изабелла, показывая пальцем в сторону моего левого плеча.

Я послушно сделал более сильный гребок правой рукой, подворачивая лодку влево.

Так вот, лодки нашлись. С планами скрытого прорыва у меня было негусто, и лучшее, что я смог придумать, — это обвешать лодки срубленными еловыми ветвями. Собрать на носу лодки эдакие навесы, чтобы гоблины нас не смогли сразу разглядеть и приготовиться к бою.

По плану мы должны быстрым рывком прорваться к форту. Гоблины, видя навесы из еловых веток на своих лодках, недоумевают и тормозят. А там мы выходим на дистанцию стрельбы и сметаем сопротивление.

— Отличный план! — Снежинка подняла вверх открытую ладонь, видимо, свой аналог показа большого пальца. — Что может пойти не так?

Разумеется, «не так» пошло прямо с самого начала. Мы сразу наткнулись на проблему установки маскировки. Веток-то мы нарубили, но вот закрепить их на лодке оказалось нечем. И тут на помощь пришла Ирей. Она села рядом с кучей лапника, что-то тихо и мелодично запела, одновременно как-то по-хитрому сплетая ветви между собой. И только было видно, как мелькают ее тонкие и изящные пальцы.

Через полчаса два сплетенных полога были готовы. Мы запросто закрепили их на лодках. Теперь стена из веток полностью закрывала сидящих внутри. Во всяком случае, если смотреть прямо спереди.

— Гоблины начали суетиться, — тихо сказала Изабелла.

Я работал веслами и не мог ни командовать, ни оценить обстановку. Право начать бой предоставили Белле с наказом стрелять в тот момент, когда мы выйдем на дистанцию уверенного поражения. Первыми ковбойша должна выбить дикарей с луками и копьями, а Снежинка и Ирей должны позаботиться о шаманах.

Вдох, гребок, выдох, перенести весла, повторить. Я работал, как автомат, пока в один момент Изабелла не привстала и не начала стрелять из револьвера.

— Кх-х, кх-х, кх-х. Кх-х, кх-х, кх-х, — раздался кашель над моей головой.

— Хтыщ! Хтыщ! Хтыщ! — сразу вторили ей хлесткие звуки заклинаний Снежинки.

Вдох, гребок, выдох, перенести весла, повторить. Напротив меня ковбойша перезаряжала револьвер. Щелчок откинутого барабана, шестерка патронов, закрепленных в плоской звездообразной пластине, падает на пол лодки. Быстро мелькает изящная рука в черной замшевой перчатке, вставляя новую пачку патронов. Барабан с щелчком становится на место, и звучит новая серия кашля над головой. Перезарядка револьвера заняла порядка секунды.

— Правей! — скомандовала Изабелла.

Я послушно начал сильней загребать правой рукой, выворачивая нос лодки влево.

Внезапно впереди раздался треск, лодку сильно дернуло — и Изабелла полетела прямо на меня. Будь мы в реальном мире — обязательно бы столкнулись лбами, но сейчас я успел среагировать. Я чуть откинулся назад, руки моментально бросили весла и мягко подхватили легкое девичье тело. Так мы и замерли полулежа, смотря друг-другу в глаза, на расстоянии в несколько сантиметров. Еще чуть-чуть, и наши губы соприкоснутся.

— Ра-а-а! Бум! — сбоку раздался рев Добрыни и гулкий удар.

С огромным сожалением, буквально отрывая от сердца, я заставил себя поднять Изабеллу. «Сейчас не место и не время для романтики», — сказал я сам себе, вглядываясь в ее лицо. И, кажется, увидел сожаление и в ее глазах.

— Прости. Мы обязательно к этому вернемся, — тихо сказал я.

Выдох, ледяная волна подхватывает меня, несет куда-то вдаль, смывая бушующие эмоции и успокаивая заполошно бьющееся сердце. Только почему-то эмоции не уходят до конца, сожаление продолжает точить меня, ощущается какая-то горечь на губах, желание вернуться на несколько секунд назад застилает взгляд.

«Нет, блин, нужно было начать лобызаться прямо во время штурма!» — горячая злость на самого себя сносит остальные эмоции. Я наконец успокаиваюсь и, кинув последний взгляд на Изабеллу, разворачиваюсь к берегу. Надеюсь, девушки и Добрыня хоть что-то оставили для меня.