В поселок Хованка наконец пришел долгожданный прогресс.

23 Апреля 10564 по н.с. 1 ч.52 мин. Единого времени. Альфа-реальность. Деметра. Дом князей Громовых.

Дочитав до этих строк, девушка улыбнулась и отключила компьютер. Потом зевнула, легла, вытянулась, с удовольствием устраиваясь в постели. Через минуту девушка крепко спала, чему-то улыбаясь во сне.

23 Апреля 10564 по н.с. 11 ч.48 мин. Единого времени. Альфа-реальность. Деметра. Дом князей Громовых.

За бронированными окнами старинного княжеского дома начинался вечер. Яр словно пытаясь зацепиться за покрытую снегом землю, тянул свои руки-лучи, захватывая в прощальные объятия высокие горы и заваленные снегом долины со вздыбленными ледовые торосами, сияющие в лучах заходящего светила как неведомые, прекрасные города. Девушка посмотрела на холодный, неживой пейзаж и заторопилась к теплу мира, существующему в параллельных, сдвинутых по пятой координате пространствах.

Живой Бог не заставил себя долго ждать, посадив свой корабль неподалеку от павильона для чтения, который в это раз находился на зеленой, полной причудливых форм жизни равнине, похожей на древнюю африканскую савану.

— Ты сегодня рано, — заметил Управитель. — Даже не стала заниматься.

— Спешу ознакомиться со своим приговором, — с усмешкой ответила Рогнеда.

— Шутки — шутками, — назидательно сказал Андрей. — Но могут быть и дети.

— Не с моими декоративными яичниками, — заметила девушка. — Все что хочешь, кроме этого.

— Да, жаль, что ты не сможешь родить ребенка, — размышляя, сказал Управитель. — Представь, какая очень высокая и сильная душа смогла бы воплотиться.

— А зачем? — усмехнулась Управительница. — В наше время требуются тупые ублюдки вроде тебя.

Живой Бог не стал реагировать на оскорбление.

— Ладно, — сказал он. — Поешь, — подобреешь.

— Мы тут перекусим, когда я проголодаюсь, — сказала Рогнеда. — Готов наслаждаться Колываном?

— Погоди, — попросил Управитель. — Хочу тебя спросить, как специалиста.

— Спрашивай.

— Зачем мы так поступали и продолжаем поступать?

— Что — зачем? — не поняла Живая Богиня.

— Зачем давать возможность украсть и наказывать за это?

— Ты и в правду не знаешь? Или хочешь сделать мне приятное, чтобы я объяснила, что и так понятно, — поинтересовалась девушка.

— Просто вчерашнее не идет из головы, — сказал Пастушонок. — С этими людьми и так плохо получилось. Мы еще и закрыли глаза на то, что их совершенно бесстыдным образом обворовали… Использовали эти летописи, как козырь в игре с регул — императором. Тыкали Амальгамой в нос эланцам, когда те вспоминали Гало. Если вспомнить, что там случалось на самом деле, то история получается стремная и предельно гнусная.

— Это, пожалуй, звучит, как комплимент автору заметок, — без тени улыбки ответила девушка. — Ты ведь тоже так делаешь, используя любую возможность для своей выгоды. Однако начал петь песни о подлости. А представь, какие чувства могли испытывать простые смертные, читая колывановские пасквили про самозваных богов. А самое главное, что он сделал, гаденыш… Если бы он вывел нас, как демонических существ, обладающих запредельной мудростью, все бы выглядело по- другому…

А то ведь показал Живых Богов, как кучку недоумков, не знающих, куда девать свои возможности и как убить свою Вечность.

— А может так оно и есть? — поинтересовался Управитель. — Стоит бессмертному пристроить свою задницу в кресле Совета, как начинается…

— И что начинается? — невинно поинтересовалась Рогнеда.

— Атрофия мозга и воли. Маразм возведенный в ранг божественно мудрости. Нерон и Калигула по сравнению с ними — скромные, целеустремленные клерки.

Равнина вдруг изменилась. Исчезли стада слонов, жирафов и антилоп. До горизонта возникли громадные золотые статуи на сверкающих постаментах. Вместо глаз у истуканов холодно поблескивали объективы видеодатчиков, а вместо ушей красовались громоздкие раструбы древних звукоуловителей.

Андрей, увидев это, заморгал и осекся, несмотря на то, что знал, — все это просто бутафория.

— Очень просто, Пастушонок, — ответила Живая Богиня. — В те времена не было башен — поглотителей. Все делалось старинным, но очень действенным способом. Дай украсть и накажи. Тогда и воры, и обворованные признают твою силу и мудрость. А, признав, склонятся, отдавая свою жизнь и энергию. Забываешь азы, юноша.

— Ладно, давай читать, — предложил Андрей и добавил. — Хорошо, что хоть ты это помнишь, Принцесса.

Повальное увлечение визией обошло стороной семью Конечниковых. Тома, воспользовалась подарком Федора и развернула массовое производство самогона. 2 дистиллятора работали днем и ночью, перегоняя брагу в первач. Жена Виктора реквизировала под винокурню усадьбу бабы Дуни, разместив в доме перегонные аппараты и разместив в хозяйственных постройках бродильные чаны. Оттуда на всю округу распространялись сивушные ароматы. У ворот постоянно толклись поселковые мужики, которым было лень топать в поселок за пойлом и "космонауты" распробовавшие крепость и оценившие дешевизну Томиного первача.

Жена Виктора подошла к вопросу как заправский бизнесмен, организовав поставку продуктов из фактории и наняв пару вдовых молодух в качестве продавщиц.

Напирая на служебное положение деверя и подкрепив предложение изрядным количеством жидкой валюты, Тамара, договорившись с офицерами стройбата, затеяла строительство на месте старого дома деда Пантелея питейного заведения.

Теперь, почти под носом, стучали отбойные молотки и гулко, на всю округу, бухала машина для забивания свай, урчала, ревела и скрежетала прочая, снятая с военных объектов техника. Прямо на огородах стояли бытовки. По округе слонялись пьяные строители, оставляя пустые бутылки и желтые отметины на снегу. В ожидании платной случки толклись поселковые шалавы.

По вечерам в вагончиках горел свет. Оттуда доносились музыка, бабские повизгивания и мужской мат.

Федор этого безобразия старался не замечать, рано утром улетая в поселок и поздно возвращаясь. Служба не требовала от него особых усилий, кроме умения сохранять серьезное лицо и требовать, требовать, требовать. На удивление, запущенные его предшественником дела сами собой выправились.

Монтаж кольца телепорта шел с опережением графика. Федор временами даже сдерживал подчиненных, — снабжение не справлялась с поставками комплектующих. Однако расслабиться и заняться своими делами Конечникову тоже не удавалось. Он мотался по объектам, присутствовал при отправках рабочих партий и "разборах полетов".

Федору приходилось решать споры между подразделениями, организовывать культурный досуг личного состава, принимать людей по внеслужебным вопросам. Куда-то далеко ушли семейные проблемы и блоки памяти, оставшиеся в сенях старой хаты.

В короткие промежутки между актами управления Конечников читал газеты и смотрел визию. Он курил, размышляя обо всем и ни о чем, смотрел в окошко на пейзаж на поселковой площади, поглядывая в экран служебного компа, где выскакивали таблички, побуждающие Федора делать то-то и то-то.

Закончив вечерний инструктаж и напутствовав офицеров гарнизона не топить корабли, Конечников грузился в глайдер и летел на "горбунке" домой.

Там он поглощал ужин под болтовню Томы и бубнеж визии. Поболтав с племянниками о том и о сем, Федор уходил из нового дома, куда к тому времени подтягивались пропустить по рюмашке продавщицы и поселковые подружки золовки.

Дом Конечниковых становился похожим на блатхату, звенели стаканы, пьяные бабы и мужики жрали и пили, окидывая друг друга сальными похотливыми взглядами. Гордость Тамары, экран визиовещания настраивался на канал "для взрослых".