Перехватив мой взгляд, дядька сунул топор в петлю на поясе и обратился ко мне на наречии «средних земель». На уже привычном языке родных осин, похожем на славянский… С грубоватым выговором, но все же вполне чисто и без запинок.

— Спасибо за помощь, — сказал он, сверля зрачками мои уши.

И сделал многозначительную паузу. Вы посмотрите, какой искрометный сарказм! Я лишь нахмурился, высокомерно вздернув подбородок. Оправданий не дождутся, для имиджа не полезно.

— Конечно, мы бы отбились, но стая большая… — продолжил вояка. — Обычно-то… стаями не ходят, оголодали, значит. Тяжело такую одолеть. Твое умение ладить со зверьем пришлось… ко двору. Выручил.

Да это он всерьез, что ли? Для иронии слишком уж тонко. Ага, ладить со зверьем… Птицеящеров тупо согнала хищная туша на паучьих лапах. Но об этом мужикам знать не обязательно. И так сильно нервничают.

— Сам же их небось на нас и натравил, — вполголоса проворчал вихрастый тип с раненой рукой, который встал за плечом у моего собеседника.

Тоже на условно славянском, но явно не рассчитывая, что я услышу. Однако. Естественно, замечание пришлось пропустить мимо длинных ушей, но отметка в памяти сделана — очень важная.

— Гляжу, один из ваших друзей сильно ранен, — озвучил я очевидную проблему.

Тот как раз слабо застонал сквозь зубы. Дядька немедленно отозвался:

— Да, твари злые, бывает и хуже… Вон как Юнберта подрали. Вроде держится, но только небу ведомо, выживет ли.

При этих словах он сложил руки на животе и воздел лицо к серой пелене туч. Дородный амбал и тощий парень дружно… перекрестились⁈ Немного странным смазанным движением, но очень похожим на известное мне. Это что за новости?.. Я здесь такого раньше не встречал!

Пытаясь скрыть замешательство, аккуратно обошел четверку людей, встав у повозки. Жестом попросил пострадавшего убрать руку, тот подчинился. Да, мощно цапнули… Повезло, что артерию не разорвали, а только прокололи. Впрочем, кровь оттуда лилась уверенной струйкой. И останавливаться не собиралась. Моя помощь ему нужна однозначно. Точнее, не совсем моя…

Поспешно показал, чтобы человек прижал кисть обратно. Это чем его так? Когтем? А как раптор дотянулся-то?.. Сбежал из цирка, где выступал с акробатическими номерами? Впрочем, ничуть не удивлюсь. Насмотрелся уже сегодня всякого.

Вояки исподлобья следили за мной и помалкивали. Я тоже не поворачивался к ним спиной, чуть глаза себе не вывихнул. Наконец коренастый предложил:

— Ты на коне прискакал? Можешь до города довезти его? Мы заплатим…

— А ваша на что? — Кисть, обернутая тряпьем, указала на перепуганную скотину. — Из телеги ее… достаньте да везите. Хотя по-другому могу помочь…

— Она сильная, но не шибко резвая, — отверг дядька логичную рекомендацию, заодно проигнорировав толстый намек. — Догонят ее и сожрут. Вместе с ношей… Так что ж, довезешь?

— Нет у меня коня, — беспечно отмахнулся я. — Вашего друга лес вылечит.

— Это как? — Дядька аж челюсть отвесил.

— Будет как новый, — заверил я. — Только глаза ему плотно завяжите. А то ослепнуть может. Скажите ему, зачем так надо.

Щеку, поврежденную скорпионьим жалом, мерзко потянуло. Я не вовремя поморщился, и от дядьки это не ускользнуло. Даже платок не помог.

— Случаем, не сопрешь Юнберта? — Мужик нехорошо прищурился.

— Да на кой… Кхм, зачем он мне нужен? — искренне возмутился я. — Просто помогу снова. С лесом вы не договоритесь. А я живо договорюсь. Э-э… Глазом моргнуть не успеете. Без меня ваш друг, наверное, помрет.

— А руку мне подлечишь? — с надеждой вклинился вихрастый.

И куда только подевался его скепсис. Видимо, сильно зацепили, больно ему не по-детски. Да и по лицу заметно: бледное, в испарине.

— Могу, — неохотно признался я. — Но глаза тебе тоже завяжут. Иначе нельзя. Ослепнешь.

Страдалец покосился на обочину с большим подозрением, но отнекиваться не стал. Зато встрял его сосед:

— А если мы с вами? Юнберт на ногах-то не стоит. Вот и донесем его… Ишь, отъелся…

Понятно, побаивается он все-таки. Мало ли что на уме у загадочного пришельца, который вдруг так удачно им подвернулся. Тут много чего можно навыдумывать, если воображение богатое и извращенное. Хотя странно, обычно визитера в роли высокорожденного принимали куда дружелюбнее.

Меня его идея совершенно не обрадовала. Вести к лесному доктору двоих — еще куда ни шло, а так… От волнения сердце тарахтело немногим слабее, чем под ведьминым стимулятором. Едва ощутимо затрепетали уши. Пришлось даже прочистить горло, чтобы голос звучал тверже.

— Да хоть всей толпой мотайтесь, мне-то что, — заявил я, поправляя повязку на лице. — Опять же, глаза прячьте, главное. А то потом всю жизнь будете по стеночкам ходить. Только вдруг… перья с когтями вернутся? Тогда что?

— Они могут, — признал коренастый. — Тогда беда нам. Кобыла пропадет, телегу не дотащим. Убыток страшный. А ты их не отвадишь?

— Непослушные они, гады, — вздохнул я. — Не знаю, как пойдет. Надо бы лечить и уходить.

В воздухе повисло напряжение. Секунды утекали, а с ними — и кровь невезучего парня. Дядька помялся и решился:

— Давай сперва с одним… Потом вернемся и идем снова, по очереди их лечишь. А я с вами. Так можно?

Пришлось напоказ кривить рожу. Брать его с собой категорически не хотелось. Мужик, похоже, тертый, да и постарше прочих. Серьезнее, опытнее. И умнее, что уж там.

— Так с лесом не договариваются… — протянул я.

— Ну тогда только Юнберта, — буркнул собеседник. — Кассимир со своей рукой уж потерпит.

— У меня есть… э-э, задумка получше. Эй, Звитка! — гаркнул я во всю мощь, повернувшись к обочине.

Не было сомнений в том, что ведьма сейчас следит за мной. Как и членистоногая громадина. Силовая поддержка у меня знатная, можно и слегка сымпровизировать.

Вояки синхронно дернулись, пузатый здоровяк аж копье перехватил поудобнее. Из-за деревьев, откровенно робея, показалась моя спутница. Медленно направилась ко мне — чуть ли не приставными шажками, путаясь в бурьяне.

— Да давай сюда уже! — поторопил я ведьму. — Ее зовут Звиталана, мы вместе… странствуем. Она тут останется, пока лес будет ваших лечить. Чтобы вам спокойнее было. Кто попробует обидеть ее — сильно пожалеет. Она может за себя постоять… А там и я успею… э-э, подоспею.

Коренастый дядька, который, судя по всему, был у них за главного, нахмурился и придвинулся к амбалу. Негромко зачастил на неизвестном мне языке. Объясняет, что происходит? Советуется? Или напасть предлагает?..

А вот другие, когда рассмотрели гостью, почему-то удивились. Особенно тип, которому руку пожевали, да и косорукий лучник тоже. Но лица их сразу смягчились, даже как-то просветлели. Это с чего бы? Соскучились по женскому вниманию? Или чуть заметные клыки показались им жутко соблазнительными? Фетиш такой, что ли? Черт их знает, какая тут мода. Надеюсь, мои слова все-таки всерьез восприняли. Иначе им же хуже.

Меч я выхватывать из петли натренировался, но у них есть копья… Отодвинусь-ка немного, будто между делом. Поза расслабленная, насколько уж возможно… Только потряхивает от адреналина. Совсем отвык общаться с людьми. Особенно когда при них острые железки.

Человек с проколотой шеей, очевидно, услышал реплику старшего и слезно взмолился о чем-то. Точнее, в принципе-то ясно, о чем. В больничку хочет, пусть даже в эльфийскую.

Почесав крупный нос, дядька наконец-то дал добро:

— Тогда идите втроем… И это… Благодарим тебя. Возвращайтесь быстрее только. Мало ли что.

— Звитка, глаза им завяжи хорошенько. Этому и вот этому. — Я подал ей пару кусков грязной рубахи, которые вынул из сумки. — Чтобы не ослепли! Хорошенько проверяй.

Нерешительно подступив к раненым, ведьма принялась старательно выполнять мои ценные указания. Верзила с брюшком настороженно хмыкнул, глядя на ее манипуляции, но лезть с вопросами и замечаниями не стал. Вот и правильно, все равно я по-своему поступлю. Да и растолковали ему общую суть, наверное. Эх, жаль, обговорить заранее со Звиткой не успели… Сейчас она бы под шумок им начеркала что-нибудь успокоительное… и отвлекающее.