В общем, отдых вышел сомнительный. Когда вернулась Звитка, с горем пополам мы отправились перетаскивать опасную падаль. Захватив самую длинную палку из тех, что принесла ведьма.
Этой жердиной я минут пять старательно, со всех сторон тыкал жирную гадину, не отваживаясь подходить без проверки. Ведьма стояла наготове с испорченным мечом, который обнаружился у кромки воды, и стучала зубами. Явно не от холода: припекало вполне по-летнему. Нет, никакой активности… Даже когда сунул деревяшку прямо в рану на горле. Ладно, дерзнем…
Твари, как выяснилось, весили куда больше, чем я прикидывал по их виду. Слава богу, ручей журчал лишь в десятке шагов. Помаленьку справились. А ведь другая бестия валяется в лесу, еще через кусты ее надо как-то допереть. Свежий воздух, солнечный день, природа, физкультура… Бездыханные блондинки с кошмарными рожами.
Их тела — замечательный источник белка и кальция. Они бы решили вопрос с пропитанием чудовища, уж как минимум на пару дней. Но поедать то, что было когда-то разумным и остается гуманоидом, совершенно омерзительно. От одной мысли меня затошнило. К тому же косатка-скорпион, похоже, в какой-то степени их сородич… Да и сам я их засек неведомой экстрасенсорикой, настроенной на эльфийскую кровь. Так что даже предлагать химере такую добычу не буду. Каннибализм она точно не одобрит. В конце концов, мы не в ледяной пустыне, найдем еще что-нибудь.
Скрутил клешни гадины за спиной, под них сунул охапку хвороста. Напоследок всадил ей кинжал в глазницу и основательно, вдумчиво провернул там лезвие. Потом уже спихнул в русло, мордой вниз. Для надежности — если что, все равно захлебнется.
Нет, так не поплывет. Слишком мелко. Пришлось еще заходить в воду и тянуть останки на середину ручья. Плод трудов колдуна-изувера неспешно отчалил в последний путь. Первый пошел, осталось еще два.
Дальше мы перешли ручей и зашагали к поверженной альфа-особи. За несколько метров до трупа я споткнулся и замер, напряженно вглядываясь. Звитка тут же спряталась за моей спиной.
Эй, что за дела! Голова гадины развернута влево, а была — вправо! Или нет… Не вспомнить. И волосы все в полусгнивших листьях и иголках, будто волочились по земле. А еще за лапами тянутся короткие борозды рыхлого грунта… Да нет, не может быть. Явно же околела. Гнида вонючая… Даже так пугает до дрожи.
Толкал эту тварь валежиной я куда дольше и упорнее, чем предыдущую. Цена дурацкой ошибки запредельная, а адское отродье — очень хитрое. Потом прекратил тычки, встал вполоборота, словно рассматриваю что-то вдали. А сам косился на хитиновую дрянь. Реакции не дождался. Не выдержал — размахнувшись, как смог, звезданул жердью по безобразной башке. Та мотнулась, из пустой глазницы вытекла лиловая жижа — и все. Ладно…
Трогать ее руками я все равно не стал. Связал из кусков грязной холстины веревку, сделал петлю, палкой подвел ее к лапе бестии. Коряво накинул, затянул. Ну вот, можно и тащить.
Мы со Звиткой спустились в русло, транспортируя страшный груз. Сапоги опять наполнились водой. Просушу я их, очевидно, нескоро.
Когда труп шлепнулся в ручей, подняв брызги, на фоне плеска я расслышал прерывистый всхлип. Оглянулся — из-под головы исчадия поднимались пузырьки. Тьфу ты, да это нервы шалят. Наверняка уж померещилось. А воздух просто в носу оставался, вот и вышел сейчас.
Ведьма сбегала за толстенной суковатой корягой. Я наскоро примотал эту штуку самодельной веревкой к безвольным клешням, прихватил их друг к другу — и срочно на наш берег. Уже оттуда проводил взглядом злобную карикатуру на эльфов. Скатертью дорога. Пусть ручей тебе будет могилой. Правда, погружается бестия сильно — тяжеловата коряга оказалась, сырая. Ничего, уплывет…
Теперь — за последней. Отыскалась она не сразу, но измочаленные кусты подсказали, куда смотреть. Стандартная проверка методом тыка дала отрицательный результат — хотя для нас он был таки положительным. На раздражители отклика нет, можно контактировать вплотную. То есть брать и буксировать. Я — за одну лапу, Звитка — за другую. Поехали.
Пока продирались вместе с падалью, практически надсадился. Даже пришлось сделать передышку — заодно и клинок в глазнице твари покрутил. Однако вчера было хуже. Гораздо хуже. Глядишь, завтра и поохотиться смогу. Как-нибудь.
Бренная жуть наконец булькнулась в мелкую волну. Подвинул ее палкой, отправляя вслед за товарками. После чего стоял, уперев руки в колени, и размышлял.
Ведь еще после первой встречи с аналогичной гадиной, которая меня почти прикончила, я заподозрил, что сходства у нее с косаткой-скорпионом куда больше, чем кажется поначалу. Но тогда изучать подробнее не было возможности. А сейчас уже сполна разглядел. Насмотрелся.
Мало того что каждая создана на базе эльфийки и скорпиона, так еще и общая логика в компоновке прослеживается. У моего чудища женская рука — левая, у этих там полноценная клешня. На правой у паукообразного кита — половинка клешни, безымянный палец и мизинец, если прикидывать по размеру и форме. У гуманоидных тварей — тоже половинка, но другая. А еще большой, указательный и средний пальцы. Слева у монстра из подвала — два глаза, дельфиний и эльфийский. У четырех отродий, убитых нами, золотистый глаз с ресницами расположен на правой части морды… Второй глаз — непонятно что. Грудных плавников у членистоногой косатки нет, зато у этих гадин на предплечьях заметны кожистые утолщения, почти лопасти. Должны помогать им плавать… Не зря лапы связывал. Хвост моей химеры загнут, как у скорпиона, но жала на нем нет. Однако оно присутствует у всех четырех двуногих. И отлично прокололо мне щеку, да. А вот сам хвост у них более подвижный, и хитина на нем я почти не увидел. И, конечно, главное — ноги. Паучьи ходули восьмилапой зверюги все почти одинаковые — кроме задней пары. Снизу они там почему-то превратились в девичьи голени и ступни. Ноги бестий похожи на человеческие, вот только оканчиваются как раз паучьими когтями. Как будто поменяли местами…
Кровь у изуродованных эльфов небывалого цвета. Скорее всего, из-за смеси гемоглобина позвоночных и гемоцианина скорпионов. А у членистоногого кита — просто красная. Тут расхождение. В целом же все выглядит так, словно…
Словно они все — продукт одного и того же колдовского техпроцесса. По-настоящему чудовищного, до безумия садистского техпроцесса. Возможно, косатка-скорпион — побочный продукт. Нет, нестыковка… Размеры частей не совпадают.
В воде мелькнуло гибкое тонкое тельце, я качнул головой и уставился в муть, поднятую нами. В ручье есть рыба! Или хотя бы змеи. Если плавают — то наверняка ужи. Нам все равно сгодятся, мы не привередливые. Лично я и на лягушек согласен. Живот от мыслей о еде подвело, но рыбачить или ловить рептилий сейчас никак не удастся. Вымотался напрочь — хоть прямо здесь ложись.
Однако лучше держаться поближе к химере. Вдруг ей помощь понадобится. Или мне. Так что доплелся к ней, притулился на лапнике — Звитку попросил срубить. Казалось бы, когда так изнурен, забыться — проще простого. Но нет, сон все не шел. Я ворочался, стараясь устроиться так, чтобы раны меньше беспокоили. Черта с два — разболелись в разы сильнее, чем вчера. Особенно щека. Вдобавок я постоянно прикусывал распухшую слизистую. Когда пораненный и отравленный нерв начал красочно пересказывать историю о приемах в эльфийском шатре, я все-таки не стерпел. Подполз к морде косатки-скорпиона, помахал ладонью перед фасеточной нашлепкой. Ресницы на другом глазу дрогнули, приподнялись.
— Можешь подлечить? Только совсем немного. Чуть-чуть, — пробормотал я, поворачиваясь к химере дырявой щекой. Двумя пальцами показал жест «налей на донышко».
Чудище горестно заморгало, а бледное сияние обдало лицо приятной свежестью. Секунда, две, три…
— Стой, стой! Хватит! — я скрестил руки перед собой, отклоняясь. — Спасибо!
Но луч погас не сразу. И успел скользнуть еще по боку. Экая внимательная…
— Да хватит же! Не надо! — взмолился я, легонько толкая химеру.
