Сердце замирает, наблюдая, как удаляется темный шарик его головы, превращаясь в точку. Мы с Грегом попеременно выхватываем у друг друга бинокль и вглядываемся в него.

— Доплыл, сукин сын! — довольно шипит Грег. — Ну, давай, сынок, взбирайся! Ай да молодца! Машет нам, — говорит мне.

Я уже не смотрю в бинокль. Тихо, уткнувшись взглядом в песок, молюсь, чтобы Алекс вернулся ко мне. Мне уже все равно, есть ли на яхте рация, работает ли она. Я хочу только одного: чтобы мой муж был рядом со мной.

— Черт! — резко вскрикивает Грег, заставляя мое сердце уходить в пятки.

Я теряю дар речи, так как боюсь его спросить, что там он увидел.

— Большая, кажись! Мия, помоги мне! — он бежит к палатке и начинает толкать ее.

Не спрашивая в чем причина, я резво принимаюсь за дело. Мне самой хочется сесть на плот и поплыть к Алексу. Но, как оказалось, Грег не собирался брать меня с собой.

Мия

— Мия, оставайся на берегу!

— Нет, Грег, я с тобой!

— На берег, я сказал! — отгоняет меня от плота.

— Не подумаю! — взбираюсь в плот.

— Ай, черт с тобой! — взобравшись, хватается за весло.

Я всматриваюсь в бинокль и начинаю понимать, в чем дело. Возле скал, куда прибило яхту, кружит плавник. И это не дельфин. Акула.

— Мы подплывем ближе настолько, насколько сможем, и будем кричать, чтобы он не прыгал в воду, — слова Грега дарят мне надежду, что все обойдется.

Я продолжаю наблюдать за акулой и проверяю яхту, нет ли Алекса на палубе. Он все еще внутри. Но в какой-то момент он появляется у мачты и пытается ее навести, затем осматривается и замечает нас, плывущих к нему.

— Акула! — кричу я, что есть мочи.

Мой добрый друг ветер доносит до него мое предостережение, и Алекс осматривает воду вокруг яхты. Он машет нам, чтобы мы возвращались. Но мы уже не владеем силой против натиска воды. Волны подхватывают нас и кидают от камней к камням, раздирая стенки плота.

— Мия! — доносит ветер голос Алекса. И я вижу, как он прыгает в воду.

Плот начал быстро наполняться водой. Острой, как лезвие, каменной поверхности скал все же удалось разорвать резиновый слой. Нам ничего не остается, как прыгать в воду.

Борясь с потоками воды, не давая прибить себя к камням, я пытаюсь отплыть от них дальше и не захлебнуться. Вдруг сильные руки подхватывают меня и несут куда-то в сторону. Это Алекс. Он гребет в сторону яхты. Она ближе. Я всеми силами стараюсь помочь ему плыть со мной как можно быстрее. А в какой-то момент ощущаю под руками твердые волокна веревки и хватаюсь за нее. Это веревочный трап на яхту. Ноги быстро находят его ступени и живо поднимают меня наверх.  .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

— Давай, милая, — Алекс подталкивает сзади, помогая взобраться на палубу.

— Алекс, поднимайся! — тяну руку к нему, чтобы он не останавливался.

Но он останавливается. Стоит на нижней ступеньке, по пояс в воде, и ищет взглядом Грега. Его нигде не видно.

— Грег! — кричит Алекс.

Грег выныривает в метрах десяти от яхты и вызывает бурный поток матерных слов от Алекса, который замолкает, когда между Грегом и яхтой проплывает огромный плавник. Мощная спина морского хищника поражает своими размерами.

— Здоровая! — шокировано сообщает Ковач.

— Твою мать! Ты что там, рыб разглядываешь?! Греби скорее!

Грег делает попытку нырнуть, но акула набрасывается на него. Она толкает его в бок. Играет с ним. Готовится атаковать.

— Алекс, прошу тебя, залезь на палубу, — взмолилась я.

Но Алекс не собирается делать то, что я прошу. Он достает из кармана раскладной нож и ныряет в воду. Блейк уводит всё внимание акулы от Грега на себя, со всей силой хлопая по водной поверхности. Хищница, словно принимая вызов, теряет интерес к первому и отплывает в сторону, позволяя ему подплыть к яхте.

Как только Ковач достигает трапа, разворачивается и тоже со всей силой и криками хлопает по воде, теперь уже привлекая внимание к себе.

— Мия, с другой стороны яхты должен быть еще один такой трап. Скинь его в воду, — кричит Ковач.

Я быстро нахожу его, но он оказывается коротким. Еле достает до морской поверхности. Нужно, чтобы Алекс забрался через тот, первый. Я опускаюсь на нижнюю ступеньку и начинаю бить ногой по воде, привлекая внимание акулы к себе.

— Мия, вернись на палубу! — Алекс увидел меня и плывет ко мне. А за ним виднеется плавник акулы.

Алекс подплывает, выпрыгивает из воды, схватывается за нижнюю ступеньку, но срывается и резко уходит под воду. Я вижу, как окрашивается море в красный цвет.

Мое сознание, мой мозг не готовы принять эту картину. Зрительные нервы отказывают и глаза больше не могут видеть. Все становится темно перед ними.

— Мия, — доносится откуда-то голос, и он не Алекса, — Мия, — чувствую легкий шлепок по щеке. — Ты очнулась? — понимаю, что глаза у меня открыты, но ничего не видят. — Приди в себя! — еще один шлепок, но уже посильнее, и он возвращает глазам из зрительную способность.

Я вижу Алекса лежащего на палубе в багрово-красной луже крови, и эта кровь его.

— Алекс!

Я не могу бежать к нему, тело не слушается меня. Я просто ползу.

Грег подхватывает меня и тащит к моему любимому, а когда я дотягиваюсь до его рук, сердце замирает. Пальцы необычно холодные. Почти всегда горячие руки Алекса обжигают меня своим холодом.

— Он дышит, — поясняет Грег, когда моя голова ложится на грудь мужа. — Я вколол ему морфий. Мия, помоги! Нам нужно перенести его в трюм.

Заставляю свое тело, наконец-то подчиниться мне. Ноги не сразу, но поднимают меня. Я осматриваю Алекса и вижу, что его правая нога перебинтована, но кровь все равно сочится через бинт.

— Мия, держи его за бедра! — Грег схватив Алекса за руки в районе подмышек, приподнимает его. — Твой муж настоящий герой! Но, собака, такой тяжелый! Один я его не перетащу. Еле на палубу поднял.

— Она его убила? — язык наконец-то вернул дар речи.

— Нет, что ты! Потрепала, конечно, но ей тоже нехило досталось. Жаль, что ты это не видела. Хотя, может, и хорошо, что не видела. Не для женских глаз было зрелище.

— Алекс, не умрет же?! — я больше утверждаю, чем спрашиваю.

— Все хорошо, Мия! Он вызвал помощь и передал координаты. Береговая охрана Самоа подтвердила, что отправила самолет. Они скоро прибудут.

— Мия, — хриплый голос Алекса вернул все мои частички тела и души к жизни.

— Диспетчер! Диспетчер! — на заднем фоне кричит Грег! — Где, черт возьми, ваша помощь?! Человек кровью истекает!

— Алекс, любовь моя! — я целую его губы, нос, все лицо, — Слышишь, за нами уже летят. Потерпи немного.

Я понимаю, что действие морфия заканчивается. Алекс приходит в сознание, но и начинает чувствовать боль. Неимоверную боль.

— Прости, девочка моя, — шепчет он через силу, — кажется, твой Ромео должен умереть.

Мия

Нас нашли через три часа после первого сигнала SOS, отправленного Алексом. Из Самоа его доставили специальным бортом в Сидней, где через шесть дней в больнице «Гатуба» он скончался, так и не придя в сознание. Врачи сказали, что при такой потере крови это «просто нонсенс протянуть еще шесть дней, цепляясь за жизнь». А я знаю, он не просто цеплялся. Он боролся. Яростно и отважно, точно так же, как боролся с акулой. Но смерть оказалась сильнее.

Алекса похоронили в Сиэтле, на его родине, рядом с любимым братом Дэнни Блейком. Там же я и осталась жить, чтобы каждый день приходить на городское кладбище и разговаривать со своим любимым мужем.

О разрыве Картер узнал еще в Сиднее, куда он прилетел за мной. Особо ничего объяснять не пришлось. Он и так все понял.

— Теперь будем с тобой вдвоем приходить сюда? — обняла меня Лиз.

— Видно, судьба у нас с тобой такая, Лизи, — зарываюсь носом в ее грудь и глажу круглый животик.

— Все мы в этом мире гости временные, сестренка. Они ждут нас там, но торопиться я к ними нельзя. Надо пронести эту любовь через всю жизнь. Пойдем, — она подхватила меня за руку, — надо и маму утешить. Она очень тяжело переживает арест папы. Не будем надолго оставлять ее одну.