Кровать останавливается, развернувшись всего лишь на 180 градусов и, полотно, что изначально было за изголовьем, оказывается у ног. Оно начинает медленно раздвигаться, намекая на эффектное появление моей бортпроводницы. А музыка-то какая! Космический блюз. Неоновые огни заиграли в такт ей, ослепляя мне глаза. Я нихрена не вижу. Что-то движется, танцует, но назойливые лучи не дают мне открыть глаза и рассмотреть мою порочную девочку.

— Мия, отключи подсветку, я не вижу тебя!

Перекричать громкую музыку удается не сразу. А когда она стихает и все отключается, я, наконец-то, могу открыть глаза. Открываю.

Блять, лучше бы не открывал! Лучше бы в окно вылетел в стрингах и в галстуке!

Мия

Конференцию в Сиднее я держала в секрете от родных до последнего момента. Сообщила аж в аэропорту перед самым вылетом. В это время Алекс уже должен был подъехать к назначенному адресу.

Сердце так волновалось, чувствовало стыд за такую подлость. Даже не знаю, что на меня нашло. Ребячество какое-то! Как бы оно мне дорого не вышло, это ребячество.

Недолго думая, уже в самолете, пока все рассаживались, я начала строчить Алексу письмо.

«Алекс, уходи оттуда. Меня там нет. Прости, пожалуйста!

Если сможешь, пойми. Я столько лет была обижена на тебя. Мечтала о любви твоей, грезила тобой. Но ты меня бросил. А сейчас, когда я только успокоила свое сердце и настроила себя на новую жизнь, ты появился и все перевернул в ней вверх дном.

Для тебя это просто секс со мной, который ты страстно желаешь. А для меня это моя боль. Мои страдания. Детские мечты. И пусть они останутся детскими, чистыми и невинными. Я не буду опошлять свою детскую любовь к тебе. Прости мне мою шалость. Прощай!»

У меня есть шесть дней, чтобы забыться в работе и отвлечь свои мысли от этого безумия по имени Александр Блейк.

Сама конференция занимает всего три дня. Еще три дня отведены на перелет с пересадками. По приезде в Нью-Йорк у меня останутся всего лишь сутки, чтобы оклематься и выспаться перед собственной свадьбой.

Как бы ни настаивал Шон воспользоваться его джетом, чтобы сократить время на дорогу, я категорически отказалась. Мне хотелось лететь со своей командой, заодно обсудить в пути с ними некоторые вопросы доклада.

— Мия, как твоя подготовка к свадьбе? — спросила профессор Маргарет Уилсон, мой научный кумир в «мире океанографии». — Я была в шоке, узнав о переносе даты. Возможно, надо было найти тебе замену?

— Нет, профессор, что вы! Я полгода готовилась к этой конференции.

— Но свадьба — это все-таки значимое событие в жизни человека. Давай, сделаем так, — она открыла свой блокнот и, надев на нос очки, начала внимательно изучать расписание конференции, — твое выступление запланировано на первый день, во второй день будет важная встреча с вулканологами. Тебе лучше на ней присутствовать. Третий день — вечер, посвященный экологической теме. С экологией у нас все понятно, ничего хорошего, поэтому предлагаю тебе улететь обратно на сутки раньше.

— Нет, миссис Уилсон, это нечестно. Мы ведь команда. Вместе летим туда и вместе полетим обратно.

— Я настаиваю! Считай, что это мой свадебный подарок, — не успела она сказать, как огромный лайнер затрясся, и загорелись знаки «пристегнуть ремни».

Сколько летаю на самолетах, никак не могу привыкнуть к турбулентности. Сердце уходит в пятки. А в этот раз трясет не на шутку, что вся жизнь несется перед глазами. Родители, Лиз и он — Алекс. Мысль, что я больше его не увижу, вгоняет меня в еще больший страх и ужас. Сердце замерло, а по всему телу пробежали мурашки, оставляя после себя капли холодного пота. Я судорожно беру телефон и пишу сообщение. Ему.

«Я люблю тебя! Береги Лиз».

Вай-фай отключился. Сообщение не уходит. Я понимаю, что Алекс никогда его не прочитает. Судорожно стираю написанное. В этот момент все затихает, и в салоне загорается свет.

****

От Алекса нет никакой весточки. Самой звонить и писать ему не решаюсь. Да и неправильно как-то. Как-никак попрощалась же. Скорее всего, все понял и, наверное, решил: «Ну ее, эту Мию! Ненормальная она. Лучше держаться подальше». Надеюсь, не сильно злится.

Но любопытство так гложет и не дает покоя, заставляя узнать, что же там произошло. Выход только один.

— Не звони мне больше, милочка! — недовольно отвечает Тилли. — Ты теперь в моем черном списке.

— Тилли, прошу, не обижайся! С парнем же ведь ничего не случилось? Мужчина должен был быть прикован к кровати.

— Да, ничего не случилось, — выпаливает саркастично, — Всего лишь перелом всех конечностей, носа, и психологическая травма на всю жизнь. Твой орангутанг устроил феерический полет моему пилоту. Он побывал и на Марсе, и на Венере. Все галактики, в общем, посетил. До сих пор… Короче, в следующий раз, дорогая, покупай наручники попрочнее, а также предупреждай своего монстра, что задумала тройничок, — последнее слово ассоциируется со словом «убийство».

Но надо погуглить, что еще за тройничок. Надеюсь, статья не предусмотрена.

— Это что-то незаконное? Тройничок, — дрожа губами, выдаю я.

— Тц, понятно с тобой все! Ладно, говорить нам больше не о чем!

— Подожди, подожди! Я все возмещу! Скажи, сколько? — пытаюсь удержать его или ее.

— А ты что, еще не знаешь? За такие вещи у нас незамедлительная тройная оплата и неустойка. Твой орангутанг все нам возместил. Хозяину квартиры тоже. Там сейчас марсово поле, без марсохода не обойтись.

Господи! Что я наделала?! Из-за моей глупости Алекс попал, если не на миллион, то наполовину точно.

— Много? Много он заплатил?

— Это конфиденциальная информация, милочка. Но скажу, тебе повезло! Твой красавчик очень щедрый, в качестве морального ущерба подписал с нами контракт на корпоративы. Сам предложил. Теперь он в моем списке вип-клиентов.

Какой еще список вип-клиентов?! Он почти женатый мужчина! Вот гад, а! Сам он предложил. Я, значит, в черном списке, а он — вип-клиент.

****

Мое выступление производит, если не фурор, то точно впечатление. Восторженные аплодисменты предрекают хвалебные рецензии и место в каком-нибудь научном центре океанографии. С довольной миной я вернулась на свое место и приготовилась слушать следующего участника.

— Полагаю, океан спасен? — сзади, прямо над ухом, звучит голос моих кошмаров.

Сумасшествие какое-то. Мерещится везде. Уже глюки пошли.

Я буквально рукой отгоняю появившуюся блажь, заправляя прядь волос за то самое ухо, и тут же чувствую прикосновение горячих пальцев к моим холодным.

Я понимаю, что никакая это не блажь. Он здесь. Вместе со мной. За тысячи километров от Лиз и Шона. После всего, что я сделала. Точно! Прилетел убить.

Мия

— Что ты тут делаешь? — тихо спрашиваю в пол-оборота.

— То же самое, что и океан — жду своего спасения, — шепчет в ухо, щекоча его своим дыханием.

— Отчего?

— От сумасшедшей любви.

— Какая еще любовь?! Ты мое сообщение читал?

— Читал и понял, каким был идиотом. Это не просто секс, Мия. Я люблю тебя!

Сердце замирает от этих слов. Я не верю своим ушам. Сколько же я об этом мечтала! И вот свершилось! Но меня ужасно бесит, что самые важные для меня слова Алекс произносит мне в ухо, а не в глаза.

— И… ты… ты приехал сюда из-за меня? — я буквально захлебываюсь в своих эмоциях. Конечно же, из-за меня. Зачем я спрашиваю?

— Нет, из-за габбистового боксита.

— Что?! — почти вскрикиваю я, чем привлекаю внимание окружающих. Права была Лиз: с ним вообще невозможно разговаривать серьезно. И слушать его не стоит.

— Так называется алюминиевая руда, — серьезно шепчет этот паяц, как только все отвернулись. — Добывается в Денвере. Если хочешь, могу свозить на месторождение.

Походу, мне уже не суждено выслушать доклад следующего участника, так как я даже сконцентрироваться на нем не могу. Я встаю и, тихо, стараясь не привлечь к себе лишнее внимание участников конференции, пробираюсь сквозь ряды к выходу. Алекс тоже покидает зал