— Алекс, прошу тебя, вытащи нас отсюда! — страх заставляет меня кричать.

— Сейчас! — обнадеживающе кричит он в ответ, — Достану из задницы волшебную палочку и взмахну ею!

— Я тебя прибью, чертов ублюдок! Сначала вытащи нас из этого месива, а потом я тебя прибью.

— Можешь сделать это сейчас, Мия! Нам хана! Грег, самолет теряет высоту! — кричит уже напарнику. — Сейчас мы войдем в сердце урагана, и у нас будет несколько минут, прежде чем мы опять окажемся в его заднице. Уведи Мию, в центр салона и приготовьтесь к удару.

Грег с выпученными глазами:

— Ты хочешь посадить самолет?!

— Я никуда не пойду! — кричу я.

— У нас нет другого выхода! — меня они даже не слушают.

Грег:

— Ты сумасшедший, Алекс! Ты не сможешь его посадить!

Алекс:

— Знаю! В салоне у вас будет больше шансов выжить!

— Я не оставлю тебя! — опять кричу я.

Грег:

— Нас разнесет в щепки!

Алекс:

— Нас в любом случае разнесет в щепки! Самолет не управляем!

В этот момент кошмар за окном куда-то исчезает. Темные тучи расступаются, уступая право солнечным лучам объять все пространство вокруг нас. Невиданная красота поражает своим величием. Спокойствие и умиротворение останавливают время. Все словно замирает.

— Грег, уводи Мию! — голос Алекса сам как ураган, сметает секундный покой в моей душе.

Мужчина выполняет приказ и делает это быстро. Не успела я опомниться, как меня уже отстегнули и вывели из кабины. Ковач быстро достает спасательный жилет и надевает, сначала на меня, потом на себя.

— А Алекс? — пытаюсь схватить еще один жилет.

— Ему не понадобится!

Грег силой усаживает меня в кресло. Затем я чувствую давление его руки на шею и опускаю голову к коленям, смыкая руки в замок над головой. Дальше происходит удар. Ковач еле успевает сесть и пристегнуться. Самолет трясется еще хуже, чем в "заднице" урагана. Только сейчас чувствуется, с какой немыслимой скоростью он несется по водной глади. Нас бросает из стороны в сторону, лишь только ремни удерживают наши тела от полета по всему салону. Кажется, мы никогда не остановимся. Походу, тормоза тоже отказали. Но гул затихает, а мы все еще живы.

— Он посадил! — слышу тихий хрип Грега, — Черт возьми, он посадил! — уже громче и радостно кричит мужчина.

— Мия, Грег, — из кабины показался Алекс, — с вами все в порядке?

— Алекс, дай я тебя расцелую, сукин ты сын! — Ковач кидается на шею напарника.

Я тоже хочу кинуться ему на шею. Но мозг и обида, сговорившись, выдают сигнал: "Это его работа — сажать самолеты!"

— У нас мало времени! Бери все необходимое, — Алекс не очень хочет, чтобы его целовал Грег, быстро отталкивается от него.

Он бросается к отсеку и достает ярко-желтый чемодан в виде баула. Ковач же, хватает небольшие кейсы из отсека питания, выгребает все, что есть из полок.

— Только в мягкой упаковке, Грег. Мия, что сидишь! Помоги ему! — его крик выводит меня из транса и заставляет что-то делать. Что именно? Я сама не знаю. Но когда мы приготовились покидать судно, я держала в одной руке свой чемодан, в другой чулки, которые даже не помню, как сняла. И зачем.

Мия

— Что у тебя здесь? — Алекс выхватывает из рук чемодан и вываливает его содержимое. — Лекарства есть? Прокладки, тампоны? — не дождавшись ответа, сам закидывает мои гигиенические принадлежности и что-то из одежды в пакет.

— Мия, смотри на меня! — Он вручает пакет Грегу и подходит к аварийному выходу. — Сейчас я открою люк. У нас несколько секунд, чтобы покинуть судно. Ты поняла? Ты меня слышишь?

Киваю. Слышу, понимаю, я не сошла с ума. Умом я все понимаю. Но тело все еще в каком-то трансе, ватное и не поддается мне. Алекс, кажется, понял это. Хватает и толкает меня в уже открытый проем от двери, через который самолет мгновенно наполняется водой.

Усиливающиеся волны дают понять, что мы уже на краю «глаза» или «сердца» урагана. Отплыв на некоторое расстояние, Алекс дернул шнур желтого баула, и тот моментально начал надуваться. Это оказался спасательный плот. Мужчины закинули провизию и меня вместе с ней, а потом, сами забравшись в плот, герметично замкнули его. А через минуты началась настоящая мясорубка.

Поначалу волны кидали нас, как будто играли в футбол. А потом ветер превратил наш плот в боксерскую грушу и со свистом отрабатывал на нем свои удары. Стихия начала набирать обороты, крутя и вертя нами, словно проверяя на прочность не только нашу шлюпку, но и нас самих. В какой-то момент этого бесконечного микса, когда наши тела переплетались, ударялись, бились друг о друга, захотелось вылезти из шлюпки и утопиться.

Не знаю, сколько времени прошло, пока ветер не начал утихать. Но оно казалось вечностью. А когда все полностью стихло, мы уснули мертвецким сном.

****

— Уже три дня прошло, как болтаемся в море, — Грег все пытается что-то разглядеть на карте. — Думаешь, нас унесло далеко на север?

— Не знаю, Грег, — всматриваясь вдаль, отвечает Алекс.

— Когда мы сели на воду, мы находились вот здесь, — он указал пальцем на какую-то точку, — циклон шел с запада, — Грег уткнулся в компас, — одно из двух: либо нас унесло к северо-востоку от Тонга, либо мы в районе Самоа.

— Не знаю, Грег, — Алекс даже не взглянул ни на карту, ни на компас.

Казалось, он сам находится в другом месте. Мыслями он был не с нами.

Все эти три дня, как стихия отпустила нас из своих тисков, Алекс пытался заговорить со мной о чем-то. Но мне не о чем с ним разговаривать. Я не подпускаю его к себе, не позволяю даже притронуться. И, к огромному счастью, мы не одни. Присутствие Грега создает некую преграду между нами.

А сегодня он какой-то хмурый и молчаливый. Нет никаких попыток заговорить со мной. Даже не смотрит в мою сторону. Меня это бесит. Ужасно бесит. Смотреть-то я ему не запрещала.

— Ты хоть что-нибудь знаешь? — взрываюсь я. — У нас не осталось еды, вода уже заканчивается, мы умрем от голода и обезвоживания.

Алекс даже не обернулся. Такой же спокойный, как этот абсолютный штиль, который тоже уже действует на психику.

— Что ты от меня-то хочешь, Мия? — усмехнувшись, спрашивает он, продолжая смотреть в горизонт.

— Я хочу… я хочу… — а, собственно говоря, что я хочу от него? Да ничего! Разве что, чтобы он валялся у моих ног, как в том сне, или хотя бы взглянул на меня. — Я хочу, чтобы ты достал из своей задницы волшебную палочку и взмахнул ею! — выпалив это, забилась в дальний угол плота.

Вот только плот круглый и непонятно, где у него угол. Но чувствовала я себя именно так: обиженным ребенком. А еще отвергнутой.

— Ну, извини, дорогая, — Алекс наконец-то развернулся и, закинув локти на борт плота, вальяжно расселся, — моя палочка срабатывает только раз, и свою миссию она уже выполнила. Из урагана я вас вывел, самолет посадил. Со своей стихией я справился. А океан, я так полагаю, больше по твоей части. Так что теперь твоя очередь доставать палочку и взмахивать ею.

— Слышите! — Грег заставил нас затихнуть. — Шум! Шум прибоя! — Он схватился за бинокль и начал внимательно осматривать вокруг. — Посмотри, Алекс! — передал «волшебнику» бинокль.

— Белая полоска! — Алекс смотрит туда, куда указывает Грег. — Это пена от волн. Греби туда, Грег!

Мужчины схватились за небольшие весла по бокам плота и ринулись живо грести. А потом волны, как будто подхватив нас, начали сами нести к берегу.

Ощущение земли под ногами приносит немыслимую радость. Белоснежный песок нежно ласкает стопы, словно приветствует нас, долгожданных пришельцев. Густая растительность в глубине острова сразу же манит к себе, обещая нам найти в ней пресную прохладу. Мы не ошиблись. В сердце этой чащи оказался небольшой пруд, куда за все время существования острова стекала дождевая вода.

Ничего не соображая от радости, мы бросились в озеро прямо в одежде, желая смыть соль не только с тел, но и с нее. Лишь когда прохладная вода остудила наши тела, мозг начал выдавать сигналы избавиться от одежды. Хотелось, чтобы каждая частичка тела насладилась этой благословенной прохладой и ничто не препятствовало этому.