А если они идут дальше? Если удалось засечь поворотную точку их маршрута? Тогда быстрее было бы идти вглубь материка на яхте. Мачта у них наверняка складывается, ветки мешать не будут, мотор есть…

Но на открытой реке судно проще будет заметить. Уж наверняка контрабандисты не дурнее паровоза и понимаю, что хотя бы примерный район поисков Страже теперь известен. Это район патрулирования пропавшей "Скопы". И если полететь вглубь материка, то корабль на реке можно и заметить, и расстрелять при необходимости.

Рискнут или не рискнут? Насколько они спешат? Илья на месте контрабандистов всё равно не торопился бы. Тише едешь – дальше будешь.

Идти с Южного материка морем, а не сушей пробираться через тропические леса – это одно. Тут экономия времени и сил действительно большая. А вот если конец пути уже близок… Тут, на взгляд егеря, лучше было минимизировать риски, пусть и в ущерб скорости. Чтобы не спалиться в последний момент.

Вполне возможно, что яхта не пошла в относительно крупные реки, а спряталась где-то здесь. И дальше камень понесут пешком. Или на лодках – их хотя бы спрятать у берега проще, если самолёт вовремя засечь. А значит, яхта вполне может быть где-то рядом. И её неплохо бы найти.

За размышлениями Илья не забывал переставлять ноги. Налипшие грязь и ил в этом нисколько не помогали. Но на выносливость егерь не жаловался никогда, ходить ему приходилось помногу всю его сознательную жизнь. Ноги, конечно, уже гудели, но отвалиться пока не грозили.

Мангры наконец закончились, сменившись влажным тропическим лесом. Идти стало легче. Пройдя ещё немного, егерь позволил себе короткий привал. Дал отдых ногам, распотрошил свои невеликие запасы еды.

Несколько упакованных в провощённую бумагу брусков пеммикана [2] – сойдёт за основное блюдо. Илья отрезал кусок, прожевал, закусил галетами. Сытно получилось, хорошую штуку индейцы придумали. Кто придумал пеммикан в этом мире – егерь не знал. Вполне может быть, что и орки.

Илья ожидал увидеть в НАЗе лётчика шоколад, но сразу понял, что на такой жаре он быстро превратился бы в малоаппетитное месиво. Вместо него обнаружились козинаки. Причём не привычные плитки из прессованных семечек в патоке и сахаре, а настоящие – ореховые с мёдом. На них он решил не налегать – воды с собой была всего фляжка, а относительно чистых ручьёв егерю пока не попадалось.

Брикеты горохового концентрата, тоже нашедшиеся в НАЗе, Илья отложил на потом. Варить их всё равно было не на чем – огонь разжигать егерь пока не рисковал. Опять же, воду стоило поберечь.

Подкрепив силы, берсерк сверился с картой. По всему выходило, что прошёл он совсем немного. Что и неудивительно – скорость передвижения по такому лесу, а тем более по манграм, оставляла желать много лучшего. Местами и за мачете браться приходилось, благо, он тоже был в НАЗ.

Судя по карте, до ближайшего относительно крупного ручья было рукой подать. В манграх с их множеством проток, разливов и болотец он терялся, а вот тут уже русло прорезалось.

“Надо бы сходить посмотреть, может, и яхту найду”, – решил про себя Илья, складывая карту. Заодно стоило поискать питьевой воды.

Илья собрал свои нехитрые пожитки, поднялся. С сожалением посмотрел на изгвазданные в иле ботинки, мысленно помянул мангры нехорошим словом и зашагал дальше.

Ручей оказался действительно небольшим. Яхта контрабандистов в него прошла бы. Но идти вверх по течению пришлось бы под мотором и сложив мачту. Зато с воздуха не видно. Над руслом протянули широкие листья пальмы и древовидные папоротники, вдоль берега разросся бамбук.

Илья внимательно осмотрел берег, аккуратно выглянул из зарослей, поглядел вдоль русла. Никого. Но, возможно, контрабандисты обнаружатся выше по течению. А может, они вовсе и не здесь. Или просто не удастся их догнать – такого егерь тоже не исключал. Но спешить со всех ног не стал.

Внимание Ильи привлекли прибрежные заросли бамбука. Добравшись до стены коленчатых зелёных стеблей, егерь принялся простукивать секции рукояткой “шипа”. Наконец он обнаружил искомое – звук выдал наличие в стебле воды.

Берсерк несколькими сильными ударами перерубил стебель выше и ниже заполненного водой колена. Получился импровизированный сосуд, который егерь тут же закрепил на рюкзаке. Ещё один Илья опорожнил в свою флягу.

Путь вдоль ручья оказался куда как более заросшим. Егерь быстро намахался мачете и свернул в сторону от прибрежных дебрей. Идти сразу стало легче, хоть клинок убирать всё равно не пришлось. А чтоб не потерять направление, Илья время от времени снова приближался к ручью. Так и двигался параллельно его руслу на некотором отдалении.

Егерь старался идти как можно тише, насколько это позволял лес. И всё равно, кроме голосов птиц, криков обезьян и звона насекомых, он не слышал ничего подозрительного. По мере того, как день клонился к вечеру, Илья всё больше утверждался во мнении, что разминулся с контрабандистами.

***

Закатные лучи с трудом пробивались сквозь густые зелёные кроны гилеи. Редкие золотисто-рубиновые копья света пронзали густой тенистый полог и вязли в широких листьях папоротников, так и не достигнув земли. В глубине гилеи царил вечный полумрак.

Измотанный дневным переходом егерь раздвинул заросли на краю небольшой полянки. На ней почти не было крупных деревьев – лишь перистые листья папоротников и мощные стебли тропических трав. Тут и там над зарослями пробивались тоненькие, неокрепшие пока стволики юных деревьев – гилея старалась вернуть себе былой вид. И только в центре поляны неведомый садовник тропического леса оставил единственное взрослое дерево, но зато какое…

Огромная сейба с неохватным стволом и мощными контрфорсами высилась на полсотни метров над землёй, укрыв своей раскидистой кроной всю поляну. Нижняя часть ствола была увита лианами. Из переплетения гибких стеблей выступали длинные и плотные листовые пластины, увенчанные увесистыми кувшинчиками. Ребристые нежно-салатовые с малиновыми прожилками сосуды заставляли их выгибаться дугой.

“Похоже на непентесы или что-то вроде того” – мелькнула мысль в усталом мозгу егеря. Он видел нечто подобное в ботаническом саду, правда, куда меньше размером. В эти кувшинчики хищное растение заманивало насекомых и потом неспеша переваривало.

Вокруг неохватного увитого лианами ствола кружили крупные светляки. Они мерцали в коротких тропических сумерках живой гирляндой.

Но долго любоваться местными красотами берсерк не стал. Вымотанный донельзя, по колено вымазанный илом и грязью мангровых болот, Илья решил наконец отдохнуть.

Выбрав росшее на краю поляны и потому наиболее ветвистое дерево, егерь полез вверх. Он собирался устроиться на ночлег в широкой развилке в нескольких метрах над землёй. Пусть многие хищники гилеи и умеют лазать по деревьям, но всё же так шансов было больше. А не спать вовсе егерь всё равно не смог бы. Оставалось понадеяться на удачу и те предосторожности, которые были ему доступны.

Но не успел Илья угнездиться в развилке древесного ствола, как широкие перистые листья на противоположном краю поляны зашевелились. Раздвигая густо росшие папоротники, сквозь заросли пробирался гибкий тёмный силуэт. Бледное мерцание круживших у дерева насекомых высветило обнажённую женскую фигуру, укрытую лишь волной густых чёрных волос.

Кожа девушки почему-то была ярко-синей. Затуманенный усталостью и дрёмой разум егеря лишь через несколько секунд сообразил, в чём дело. Незнакомка просто с ног до головы вымазалась не то в краске, не то в какой-то глине. Этот же состав, видимо, защищал её от кровососов. Иначе прогулка голышом через гилею стала бы для них желанным банкетом.

В руке незнакомка несла небольшой кожаный бурдючок.

Илья невольно залюбовался девушкой. Стройная фигура, водопад блестящих в тусклом свете волос, гибкие, пластичные движения…

В Ар’Хане было не так много людей и, соответственно, девушек. Свободного от службы и учёбы времени у берсерка тоже оставалось немного. Да и никто из жительниц города не щеголял по улицам в таком откровенном виде. И сейчас изголодавшийся по общению с прекрасным полом егерь не мог оторвать от незнакомки взгляд.