Прихватив небольшой, явно для срочных вызовов, чемоданчик, алхимик ушёл вместе с дамой. Шелет, не в силах сам задать вопрос, ждал объяснения от Риозы. Девушка, впрочем, и сама была взволнована случившимся. Она села у камина и молча смотрела на огонь. Скелету пришлось подойти к ней и легко коснуться плеча. Это помогло. Риоза встрепенулась и, посмотрев на своего телохранителя, заговорила:

— Его иногда вызывают в случае осложнений. В последний раз пострадала семья фермеров. На них оборотень напал. Так папу вызвали, чтобы вылечить. Ты же в курсе про то, что укус оборотня заражает? Если вовремя не помочь, человек и сам может стать оборотнем.

Девушка вздохнула, зябко пожав плечами.

— Наверное, и сейчас что-то такое.

Голос её, однако, прозвучал не так, чтобы очень уверенно. Похоже, в голове Риозы имелись и другие варианты, намного более страшные в сравнении с озвученным. Шелет мысленно нахмурился. Если наряду с бурей в окрестностях появятся какие-нибудь монстры, это может стать большой проблемой. Хотя вряд ли кто из них рискнёт сунуться в особняк.

Витрио вернулся примерно через час. Причём вернулся не один. Дверь особняка с грохотом распахнулась во всю ширь, впуская в дом облака пыли и песка. Старый алхимик ворвался внутрь, развернувшись на пороге и прокричав:

— Тащите его сразу в подвал! Я покажу дорогу!

Не обратив никакого внимания на перепуганную дочь, Витрио ринулся ко входу в подвал. Следом за ним двинулись двое мужчин в доспехах городской стражи, которые несли носилки. На них, с перевязанным торсом, лежал бледный мужчина. Шелет раньше его никогда не видел. Рана, полученная незнакомцем, была страшной. Судя по кровавым пятнам, проступившим сквозь бинты, его почти надвое располосовали когтями. Причём лапа монстра была по меньшей мере раз в пять больше человеческой ладони.

— Папочка, что случилось? — выкрикнула Риоза, вскочив с кресла и кинувшись наперерез.

Шелет успел остановить её, чувствительно ухватив за плечо. Девушка даже зашипела от боли. Повернувшись к нему, она хотела было выругаться. Однако, огонь зелёных глаз, светящих через забрало шлема, остудил её порыв. Шелет медленно покачал головой, давая понять, что не стоит мешать отцу. Тем более, что скелет знал причину такого беспокойства алхимика.

Беднягу на носилках ранил не оборотень. И не какой-нибудь дикий зверь, пришедший из глубины пустошей. От ран, которые видел Шелет, исходил тёмный дымок. Скелет подозревал, что обычные люди его не видят. Однако, сам он его не только различал, но и помнил, что это означает. На человека напало исчадие тьмы, абсолютное зло.

Демон.

Демоны были чужаками в этом мире, как и Роман. Но если его вытащили сюда насильно, против воли, то исчадия тьмы приходили сюда добровольно. Более того, они буквально рвались попасть к простым смертным, чтобы уничтожить их, стереть с лица земли.

Демоны выступали проклятьем мира с незапамятных времён. Их сущность была противна любому, рождённому под солнцем и взращённому молоком матери. Именно поэтому раны, нанесённые демонами, не заживали сами по себе. Твари оставляли внутри частицу себя, отчего тело несчастного начинало буквально гнить изнутри, распадаться, умирать. Без специальной помощи даже крохотная царапина могла стать причиной окончательной смерти.

Неудивительно, что Витрио спешил. Едва увидев рану, полученную стражником, он сразу понял, кто именно её нанёс. Как и то, что без помощи алхимии жить воину оставалось не более пары часов. Сам Витрио никогда демонов живьём не видел. Все его знания об этих исчадиях тьмы были почерпнуты из книг. И оттуда же ему были известны способы борьбы с их заразой. Хотя реальной практики помощи в подобных ситуациях у него до сего дня не имелось.

Шелет последовал за процессией. Он не испытывал особого беспокойства по поводу раненого, всё же тот был для него чужим человеком. А вот факт того, что в городке появились демоны, стал для скелета крайне тревожным звоночком. Память, которая никак не желала ему открывать все страницы прошлого, зашевелилась, открывая новые страницы. Посему Шелет решил, что нахождение рядом с алхимиком может подтолкнуть его сознание, чтобы ещё немного развеять туман воспоминаний.

Старик вовсю хлопотал в лаборатории. К слову, сопровождающих алхимик выгнал прочь, как только они уложили раненого на стол. Шелета Витрио трогать не стал. Наверное, просто забыл. Всё же в молчании и неподвижности имелись свои плюсы. Алхимик бормотал под нос, хватал с полок то одну склянку, то другую. А уж книги, сваленные на столе и вовсе перелистывались им без всякого уважения. Отдельные экземпляры он и вовсе швырнул прочь, отчего те валялись в углу, раскрыв страницы и походя на выброшенных на берег рыб.

— Слюна мельтийского паука. Где я возьму слюну в здешней глуши? Так… Кажется, её можно заменить экстрактом шепелявой крузеницы. Или молочной крузеницы? Проклятье, память подводить начинает… Нет, точно шепелявой! Где он у меня? Третья полка, слева. Отлично! Что там дальше?

Алхимик сливал растворы в одну большую чашу, под которой уже вовсю трепетал язычками пламени небольшой медный примус. Смесь то и дело меняла цвет, как и оттенки поднимающегося от неё дыма. В общем, творилось самое настоящее колдовство. Здесь у Шелета не имелось никаких сомнений. Скелет спокойно стоял, наблюдая за работой старого мастера.

Наконец, спустя почти пятнадцать минут суеты Витрио оказался доволен получившимся результатом. Он осторожно снял чашу с огня и вылил её содержимое в большую кружку. После чего с ней поспешил к раненому. Тот был без сознания, но алхимика это, похоже, ничуть не волновало. Не медля ни секунды, Витрио приоткрыл рот подопечного и принялся вливать содержимое кружки тонкой струйкой. При этом он делал странные пассы левой рукой. Сначала скелет подумал, что это заклинание для усиления работы зелья, но затем понял истинную причину. Алхимик управлял бессознательным телом, заставляя его глотать созданное варево.

Когда кружка опустела, старик отступил на шаг, наблюдая за поведением раненого. Тот лежал, не шевелясь. Выждав секунд двадцать, Витрио вернулся к столу и взял с него необычного вида очки с тёмными зелёными стёклами. Нацепив их на нос, алхимик повернулся к лежащему и принялся всматриваться в него, щуря глаза. Шелет понял, что эти очки помогают старику увидеть ту самую «дымку», что он сам видел без всяких дополнительных приспособлений.

Старик покачал головой. Впрочем и без его слов скелет видел, что зелье не сработало. Дымка не только не рассеялась, а словно бы даже стала более плотной и зримой. Для раненого это явно означало что-то плохое.

— Так, значит, нужно другое средство! — воскликнул Витрио, снова возвращаясь к лихорадочной активности. — Кажется, в «Записках Ниглира» было нечто подходящее! Скорее!

Скелет перевёл взгляд на раненого. Эта дымка над ним пробуждала глубинные пласты памяти. Он уже видел похожую. Тогда, в бытность слугой Госпожи, когда они…

Вспышка.

Чёрная равнина, озаряемая только всполохами молний. Госпожа, разведя руки, громко выкрикивает заклинания, обращаясь, кажется, прямо к самой буре, бушующей вокруг. У её ног лежит человек, чьё тело окутано чёрной дымкой. Бедняга корчится, скрюченные от боли пальцы скребут землю, слово пытаясь закопаться поглубже. Но от магии Госпожи не уйти. Шелет, стоящий в кольце охранения по периметру, видит нити света, струящиеся от женщины к лежащему телу. Эти созданные магией щупальца всасывают в себя дымку, и та истаивает, исчезает…

Шелет возвращается в реальность. Теперь он знает, почему зелье старика не сработало. И знает, что может помочь. Только для этого придётся выдать один секрет. Стоит ли человеческая жизнь такого секрета? Кто-то, возможно, сказал бы, что нет. Однако для скелета ответ очевиден, как-то, что солнце всегда встаёт на востоке. Шелет развернулся и быстрым шагом направился прочь из подвала. Его интересовала небольшая кладовка рядом с ванной. Точнее то, что пряталось в ней.