Мишти не знала, что именно увидит. Доказательства того, что ее муж ведет двойную жизнь? Все эти годы она слышала этот тихий шепот где-то на задворках сознания. Теперь он звучал в обоих ушах и был похож на доносящийся издалека смех Парта. Но она нашла там лишь фото ступней. Целые серии. Только ступни.

Бледные ступни. Узкие и пропорциональные, принадлежащие женщине. На некоторых фотографиях ногти были окрашены в темно-красный или нежно-коралловый цвет. На других были без лака. Но они всегда выглядели ухоженными и чистыми. Фото не заканчивались, по крайней мере Мишти так казалось. Она медленно листала галерею. С каждым новым движением по экрану она все больше цепенела. Ее должно было замутить. Муж не только был ей неверен. У него еще и был фетиш, которого она не понимала. Мишти поджала пальцы в шерстяных тапочках.

Казалось, на всех снимках была одна и та же пара ступней. В галерее Парта не было других фотографий, даже изображений Майи, что, впрочем, принесло ей некое облегчение. Если бы среди этого потока стоп были фото их дочери, то Мишти разбила бы телефон.

Нельзя было точно понять, позировала ли модель, но снимки явно были сделаны в интимной обстановке. Обладательница ступней расположила и соблазнительно выгнула их так, словно рекламировала пару туфель на шпильке. Порой она просто лежала на покрытом ковром полу, трогательно скрестив большой и второй пальцы.

Мишти резко заблокировала экран и положила телефон рядом с ноутбуком. Она уже увидела все, что хотела.

Хотя Сиара купила у Парта таблетки три дня назад, у нее еще не было возможно по-настоящему ими насладиться. Наконец в полдень Джерри сказал, что дом сегодня будет полностью в ее распоряжении. Он решил отвезти детей к матери на ночь. Вроде как в честь дня ее рождения. Лиз не хотела, чтобы Сиара приезжала, и он об этом не сказал, но она догадалась. Идеальный момент.

Такая ночь ей редко выпадала.

– А как ты уложишь Финна спать? – Это было единственным, о чем Сиара спросила Джерри. Она закусывала губу, пытаясь не рассмеяться. Он и его мать никогда в жизни не смогут заставить Финна лечь спать, и ей нравилось об этом думать.

– Мама разберется. Так же, как она его укладывает днем, когда ты ездишь в город.

Если бы Сиара не так хорошо знала мужа, то ей показалось бы, что в его голосе сквозит нотка обвинения. Но он всего лишь констатировал факт. Она не собиралась снова с ним ругаться, ведь у нее впереди была целая ночь, которую она могла посвятить себе.

Тем вечером Сиара уже собрала детей к тому моменту, когда Джерри вернулся с работы. Она упаковала их сумки и переодела малышей в пижамы. Белла, как уже повелось, была счастлива видеть отца. Она повисла на нем, когда он заходил с улицы в прихожую. В свою очередь, Финн подозревал, что что-то идет не так. Он заплакал, когда Джерри оторвал его от Сиары и понес в автомобиль. Она не завидовала тому, какая поездка ему предстоит.

Бывали моменты, когда она даже завидовала тому, что он проведет ночь с детьми. Но сегодня был совсем не тот случай.

– Белла! – прокричала Сиара имя дочери, когда та уже запрыгивала на заднее сиденье автомобиля. Они целый день были в ссоре.

Девочка обернулась, и на ее лице проскользнуло презрение. Словно ей не удавалось слишком быстро уехать.

– В эти выходные съездим и проколем тебе уши.

Она весь день об этом умоляла, и Сиаре не пришло в голову предложить ей ничего другого.

Белла оттаяла, и ее глаза на мгновение заблестели. Этим она напомнила Сиаре, какой была во младенчестве. Однако через секунду девочка снова закрылась. Сиара почувствовала, что сейчас ее ждет отказ.

– Я больше не хочу прокалывать уши.

Потом они уехали. Закрыв за собой входную дверь, Сиара уже не была уверена, что хочет побыть в одиночестве.

Она сбросила кроссовки прямо в прихожей и не стала их подбирать. Краем глаза Сиара увидела, что в гостиной валялись игрушки, но не стала туда заходить.

На кухне стояла посуда, оставшаяся после позднего обеда. Пол не помешало бы пропылесосить и протереть шваброй, но Сиара ограничилась тем, что опустила жалюзи на окнах. Потом она достала бутылку из винного шкафа.

На одном из стульев висела ее сумочка, а в ней – снотворное, которое она забрала в аптеке.

Направив пузырек на свет, она увидела внутри круглые таблетки. Какое радостное зрелище. Мысли о спокойствии, о том, чтобы выйти из-под контроля, оставаясь твердо стоять на ногах, и хохотать над фильмом ужасов, который видела уже несколько раз. Ночь долгожданного освобождения и ясности, а потом все вернется на круги своя.

Сиара положила одну из таблеток на кончик языка. Ее вкусовые сосочки сморщились, протестуя против горечи лекарства. Женщина запила ее большим глотком вина. Когда Джерри вернется домой, она предложит ему вместе съездить в отпуск. Они могли бы полететь в Грецию вместе с детьми. Сиара не могла вспомнить, почему ей в голову пришла именно Греция, но это звучало как неплохой план.

Если она все правильно рассчитала, то ночь будет длиться не слишком долго. Всего через несколько часов она будет спать на диване, и ей ничего не будет сниться. А самое важное – ей не придется беспокоиться о Шоне или страдать от безразличия Мишти.

Именно в этом она и нуждалась.

Впервые в жизни приняв таблетки, Сиара чувствовала себя великолепно. Тогда она училась в колледже и жила в общежитии, пытаясь не сойти с ума после отказа Эвана Брофи и предательства со стороны Терезы. Она взяла флакончик, продававшийся по рецепту, в ванной у миссис Лири. Это лекарство Сиара видела в кабинете медсестры за несколько месяцев до этого. Речь шла о снотворном. Это было четко указано на этикетке. Ей не приходило в голову никаких причин, чтобы не принять их. Все, что ей хотелось, это уснуть. Погрузиться в глубокий сон и забыть об Эване и Терезе. Ей было стыдно за то, какие эмоции она испытывала по отношению к ним – обиду и, более того, злость.

В тот первый день она приняла две таблетки и вернулась в свою комнату, где легла в односпальную кровать. К тому моменту она уже задернула занавески. В комнате было темно, и Сиара ощущала себя в одеяле, как в коконе. Она быстро впала в подобие глубокого сна без единой мысли. До этого она никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Проснувшись на следующее утро, она осознала, что ничего абсолютно не изменилось. Миссис Лири не заметила отсутствия таблеток. Солнце светило чуть ярче, но боковое зрение Сиары было слегка размытым. Эван и Тереза, казалось, немного отдалились от нее по сравнению с предыдущим днем. Они словно были персонажами истории жизни другого человека. Сиара жалела, что у нее не было таких таблеток, когда ее отец ушел.

Она взяла из бутылочки миссис Лири еще две таблетки. На этот раз она сначала выпила половину банки сидра. В ту ночь она погрузилась в еще более глубокий сон и проспала весь день и вечер. Еще одной таблетки с оставшимся сидром было достаточно, чтобы снова вырубиться. Назад в спокойный, тихий сон на всю ночь.

К четвертому дню таблеток в пузырьке осталась всего половина. Сиара поняла, что если снова возьмет их, то миссис Лири все заметит. Ей не хотелось быть застигнутой врасплох, хотя она и не собиралась возвращаться в колледж.

Сиаре нужно было поспать, чтобы лучше понимать ситуацию, и дело было сделано. Казалось, что она просыпалась на другой стороне, с более ясным осознанием мира. Она никогда не простит Эвана Брофи и Терезу, но теперь хотя бы сможет их забыть. Это было подарком, который ей преподносили таблетки.

С тех пор она знала, что говорить доктору, чтобы он давал ей небольшой, но постоянный запас лекарства. Со временем оно стали хуже действовать. Сиара все еще хотела испытать тот эффект, как в первый раз, но он начинал иссякать. Теперь для нужного действия ей нужно было все больше таблеток и нужен был алкоголь, чтобы их запивать. Она не знала, что Парт попросит взамен на рецепт, который неохотно ей выписал, но была уверена, что он что-то придумал. Мужчины всегда так делали.