– С ними все в порядке. Они смотрят фильм и едят снеки. Нам надо поговорить, – остановила ее Сиара.

Мишти ушла в гостиную, сделав вид, что ничего не услышала. Сиара никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Когда Мишти снова появилась в дверях, она уже было понадеялась, что им удастся замять эту тему и продвинуться дальше, но снова ощутила холодность с ее стороны. Мишти никогда раньше не ставила под сомнение ничего из того, что делала Сиара: как минимум в таких незначительных вопросах. Очевидно, за этим стояло что-то еще. Или кто-то еще.

А потом боковым зрением Сиара увидела через окно сцену, развернувшуюся в саду Лорен Дойл.

Трое детей Лорен гонялись друг за другом. Старшая, шестилетняя Фрея, пускала мыльные пузыри через огромную соломинку. Гарри, четырех лет от роду, голышом бегал за своей сестрой и визжал. Младшая же, Уиллоу, была еще совсем малышкой и тоже носилась с голой попкой. Лорен пыталась ее поймать, размахивая в воздухе подгузником.

Сперва, глядя на них, Сиара ощутила, как ее переполняет гнев. Ее раздражал один лишь вид Лорен, учитывая, что именно она могла быть как-то связана с тем, что Мишти так изменилась. Но потом она вдруг расплылась в улыбке, осознавая, что эта идиллия может в любой момент развалиться. Лорен удалось схватить Уиллоу, но удержать ее в руках было невозможно. У нее практически не было шансов надеть на нее подгузник.

У Сиары поднялось настроение. Ей не терпелось запечатлеть эту сцену и показать ее Мишти. Она сделала несколько смазанных снимков издалека: на них были непослушные дети Лорен и она сама с недовольным лицом. Прекрасное свидетельство того, каким хаосом на самом деле была ее жизнь. Если Мишти и теперь будет на стороне Лорен, то это станет для нее огромным шагом назад.

Сиара отчаянно ждала реакции Мишти – хоть какого-то подтверждения того, что они могли снова стать подругами. Она не могла быть откровенной ни с кем, кроме Мишти. Рассказать кому-либо из окружающих ее людей о том, во что она вляпалась, стало бы социальным самоубийством. Но эта скромная мигрантка, женщина, разлученная со своей семьей и с миром, в котором выросла, была единственной надеждой Сиары. Мишти обладала всем, в чем она нуждалась: абсолютной и неизбывной преданностью.

Тем не менее в последнее время между ними словно пробежала черная кошка. Мишти и раньше была не слишком болтливой, но теперь говорила еще меньше. Сиара замечала ее растущую симпатию к Лорен и знала о силе женской солидарности. А еще понимала, как быстро общественное мнение могло обернуться против нее и как легко Мишти поддавалась чужому влиянию. Если бы Лорен поставила ее перед выбором, осталась бы она верна своей подруге? Сиара не могла поверить в происходящее: она чувствовала уколы зависти к Лорен.

Тем временем Лорен уже удалось надеть подгузник на Уиллоу, но с Гарри пока не везло. Внезапно она подняла глаза, щурясь на солнце и глядя прямо в кухонное окно Сиары. Скорее всего, она почувствовала, что на нее смотрят, хотя и не видела, что происходило в доме.

Сиара решила напомнить всем, почему Лорен никогда не сможет ее победить. Не отходя от окна, она начала листать галерею на своем телефоне. Фото детей, которые она сделала в лучшую пору своей жизни. Сиара дошла до серии фотографий, сделанных на пляже на Инчидони несколько месяцев назад. Белый песок, словно драгоценные камни, сверкал в волосах Беллы, напоминавших канитель. Финн учился ходить, пытаясь найти опору в песке. В тот день Сиара сделала много фотографий, пока ей наконец не удалось получить идеальный снимок: на нем дети улыбались и вместе смотрели в камеру. Хотя морской бриз и растрепал их волосы, их одежда выглядела идеально.

Из гостиной звучал тихий нервный смех Мишти, сопровождавшийся более пронзительным и высоким хихиканьем девочек. Сиара выбрала фотографию и приступила к работе. С профессиональной сноровкой она сделала несколько быстрых движений и кликов по экрану. Это было ее работой, как бы ни воспринимали такой род занятий другие, и приносило неплохой доход, о большей части которого Джерри даже не знал.

Сиара позаботилась о том, чтобы не слишком сильно ретушировать фото, а потом открыла список хэштегов, который сохранила в отдельном документе, и придумала короткую остроумную подпись. Она знала, что Лорен, как и все остальные женщины в поселке, была подписана на нее. Сиара была уверена, что женщина увидит эту публикацию, когда в следующий раз с раздражением залезет в телефон, чтобы на пару минут отвлечься от своих неуправляемых детей. К этому моменту пост Сиары уже наберет несколько тысяч лайков и комментариев. Обычно они прилетали за несколько минут со всей Ирландии, а в последнее время и из других уголков планеты. Чем больше она сотрудничала с крупными брендами, тем шире становилась география ее подписчиков.

Что же касается того, чтобы задушить в зародыше потенциальную дружбу между Лорен и Мишти, ей хотелось сделать это элегантно. Если (и когда) ей надо будет донести до Мишти свою точку зрения, она просто покажет ей те размытые фото с детьми Лорен, бегающими по саду.

Сиара надеялась, что публикация с ее безмятежными, залитыми солнцем детьми – которых обожали даже незнакомцы – ранит Лорен в самое сердце, словно нож, которым отрезают куски идеально приготовленного мяса.

Услышав, как открывается входная дверь, Сиара была вынуждена отложить телефон.

– Папочка! – донесся из гостиной голос Беллы.

Джерри вернулся очень рано, можно сказать, неприемлемо рано, но Белла уже мчалась через прихожую ко входной двери. Муж Сиары снимал броги. Он всегда следовал протоколу: сначала снимал свое легкое осеннее пальто, затем аккуратно вешал его и только потом брал дочь на руки.

Но все это уже не имело значения. Он мог бы войти в кухню, даже не снимая ботинок: Сиаре было все равно. Теперь все стало по-другому.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы дотащить себя до гостиной.

Мишти и Майя в обнимку сидели на диване, словно защищая друг друга. Обе они были одинаково неуклюжими в обществе других. Сиару на мгновение разозлила их близость, но потом она увидела, как Белла висит на шее у Джерри, видимо, забыв, как сильно ненавидела папу всего час назад. Вообще, казалось, в последнее время она была намного счастливее рядом с ним, чем рядом с Сиарой. Это было как-то нечестно и нелогично, ведь роль Джерри в воспитании детей была в лучшем случае декоративной. Но видя, как сильно Белла была к нему привязана, Сиара замечала, что дочь была больше похожа на него, чем на нее. У нее была такая же пухлая нижняя губа и розовые пятнышки в уголках рта, словно нарисованные цветными мелками. А еще у них были одинаковые широкие лбы, слегка выпирающие в середине, как будто оба они недавно ударились головами о дверной косяк.

Он болтал о погоде с Мишти. Как и Белла, с ним она была гораздо более отзывчивой, чем с Сиарой. Пользы в этом было мало, потому что ей все еще нужно было поговорить с подругой наедине. Она хотела как можно быстрее все уладить.

Исторически сложилось, что Мишти всегда занимала ее сторону. И как бы ни хотели остальные женщины в поселке занять ее место, она была единственной, кому Сиара доверяла. Единственной, кому она могла рассказать свои секреты. Единственной, кто не побежит создавать закрытый групповой чат, чтобы посплетничать о том, что Сиара перестала быть идеальной. Она знала, что когда их отношения снова наладятся, у нее появится стимул загрузить посудомоечную машину.

– Мне кажется, я никогда не привыкну к дождю, – сказала Мишти. Джерри вежливо улыбнулся и повернулся к Сиаре, которая в этот момент как раз садилась в кресло, стоявшее в другом углу комнаты.

– Можно тебя на одно слово? – обратился он к ней чересчур вежливым тоном, каким обычно общался со своей секретаршей. Сиара предпочла бы, чтобы он взял ее за локоть и силой утащил на кухню. Устроил бы скандал на глазах у Мишти. Пробудил бы в ней немного сочувствия. Она загнала эту мысль на задворки своего сознания.

Сиаре нужно было вернуть доверие Мишти. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы ее жалели, поэтому она не собиралась становиться жертвой домашнего тирана. Но, возможно, ей придется вмешаться в обстоятельства ради Мишти. Нужно было сделать так, чтобы она восприняла ее как женщину, нуждающуюся в помощи и защите.