— Как насчет поесть в столовой с учителями? — спросил он. — Я как раз туда иду. Там выбор больше, ну и вспомнишь, как оно в школе.

Идти мне не хотелось. Я не помню этого места, этих людей. Там будут мои бывшие учителя, которых я не знаю. В общем, никакого удовольствия, одни нервы. А у меня и без того был нервный вечер.

Но я понимал, что мое желание тут имеет последнее место. Ведь даже если я уеду отсюда сейчас, так и ни с кем не столкнувшись, то никто мне не гарантирует, что я не столкнусь с ними в большом мире. И тогда то, что я их не знаю, будет заметно каждому. Но как не выдать себя Бестии? Тут я не мог решить.

— А Вельма? — вспомнил я про оставленную в библиотеке женщину.

Бестия небрежно махнул рукой.

— Она не покидает библиотеку. Якобы в ней есть очень ценные знания.

— Я уверен, что в ней и впрямь есть очень ценные знания, — я с трудом удержался, чтобы не уточнить, что «в ней» — это не в библиотеке, а в хорошенькой головке библиотекарши. Нет, Бестии лучше не давать и шанса узнать лишнего.

В пути до столовой Бестия расспрашивал меня о находках, рассказывал, что узнал сам. В общем, его мнение сходилось с тем, что думала Вельма. Это был кто-то из учившихся тогда Гарров.

— Или всё-таки Блом, — упрямо предположил я. Ну не нравилась мне настойчивость Эрис с попаданцами! Сначала она ввязалась в такую работу, потом нашла Фила и упорно пытается протолкнуть через него ужесточение контроля. Неужели не проще попросить другого? — Кстати, какой у них дар?

Вопрос, до этого момента вообще не интересовавший меня, вдруг показался очень важным. Нет, правда? Я так понял, что ее брат работает на кого-то из моих родственников, а сама она больше растрачивается на таланты в постели, которые, какими крутыми бы ни были, тем не менее, не могли являться магическим.

Бестия пожал плечами.

— Без понятия, — честно признался он. — Они же небольшая семья, недавно вышедшая из малосилков. Если бы она не обещала усилить контроль над гостями, я бы и вовсе о ней не знал бы.

Идти рядом с Бестией снова стало неуютно.

— Дались тебе эти иномирцы, — буркнул я негромко. Но он услышал.

— Да мне бы и не дались! — с жаром ответил он. — Но мне прочат работу в Университете деда, вроде как он уже совсем дряхлый. А он там уже трех жен гостий пережил! И знаешь почему?

Я открыл рот спросить почему, но вместо этого просипел:

— Трех? — и это в семье, где избегают жениться!

— Ему не страшно, он не наследник же, — правильно понял меня Бестия. — Но вот какое дело, когда гости попадают в голову случайно, а не по ритуалу, или же переносятся к нам со всем своим ливером, они почти все поступают одинаково. Мужчины отправляются или устраиваться на корабли матросами, чтобы посмотреть острова м другие материки, будто на нашем материке уже все поглядели, или же в горы охотиться на драконов. Дались им эти ящеры. Как намазано им в горах. Один был умный, так он лавку открыл в центре столицы для иномирцев. Со всем героическим шмотьем такого качества, что без слез не взглянешь. Не знаю, на что он живет, ведь своих денег при появлении здесь у иномирцев обычно нет, а обратно мало кто живым возвращается, но живет же!

Я представил, что было бы, попади я сюда в своем теле. На море меня укачивает, я точно помню. Лезть на дракона? Да упаси господи! Составить конкуренцию этому умельцу я бы не решился… похоже, искал бы какую-нибудь падкую на экзотику барышню и немедленно согласился бы на брак. Мда. Так себе информация о себе. И внезапная какая!

— А девицы так почти поголовно в высшие учебные лезут, — продолжал Бестия, не обращая никакого внимания на погрустневшего меня. — И ладно, если в Академию на островах, да пусть хоть поселятся там! Нет же, дедов университет им подавай! Поближе к столице же!

— А чему учат в университете, если у всех свои дары? — наконец спросил я, искренне надеясь, что это не та информация, которой владеют все.

— А, да, ты же тоже из корневых, — качнул головой Бестия. — Снобы вы все. И я тоже, кстати. Но вообще в университетах учатся в основном иномирцы, бывшие малосилки, младшие дети, которые надеются найти себя в новом деле или просто найти для себя дело или партнера, ну и политики, включая иностранных и членов королевской семьи.

— Этим-то зачем? — удивился я. Сам про себя подумал, что университет — это какая-то дурка на выезде, хуже школы, где всех держат заложниками. Просто сборище сирых и убогих, созданное, чтобы они не разбредались по королевству.

Мы дошли наконец до столовой. Столовая была именно что столовой. Много столиков на четыре-шесть человек, между которыми то и дело стояли маленькие столики на двоих, которые явно все отдавались учителям. И два длинных стола — для групп самых маленьких, кураторы которых сидели с ними.

Все не так страшно, как мне казалось.

— Чтобы видели разные слои общества, а не только тех, кого к ним допускают, — пожал плечами Бестия. — Принцы еще не доросли. Их пустят лишь когда обезопасят от этих иномирянок. А то рубить девочкам головы тоже никому не нравится, а тем ведь или принцев подавай, или ректора!

Последнее он произнес так, что я понял — у бравого боевого мага настоящая фобия иномирянок, которым только дай забраться в штаны настоящего ректора. Успокоить его, что он пока не слишком тянет на ректора, я не успел.

— Мне надо сесть с моими ребятами, — извиняющимся тоном произнес Бестия. — Опять балуются, виверны малолетние. Хочешь…

— А я могу сесть с кем-то из школьников или это запрещено? — прервал я его раньше, чем он предложил мне за компанию посмотреть за детьми. Нет уж, я и без того выжат как лимон!

— Можешь, конечно, — Бестия удивился. — Но спроси, не против ли сосед.

Я кивнул. Это понятно. На том и разошлись. Бестия заторопился к своим воспитанникам, и я ничего не собирался говорить на счет того, что его столик оказался на двоих с дриадой, а я начал выбирать жертву.

Очень хотелось сесть с Эдманом, но я накрепко запомнил, чей он ученик. И дергать старого некромага за усы мне совершенно не хотелось. Есть и более простые способы умереть. А умирать я не собирался и до этого, еще меньше мне хотелось этого после того, как я обнаружил, насколько стал могущественен.

Так что я продолжил поиски одиноко сидящей жертвы дальше. И нашел идеальную. Красные волосы по плечи. Синие глаза. Племянник, внучатый внук или еще как? Главное, это Гарр. Свой. Очень удобно. Своих можно бить сильнее. Не страшно.

Я подошел к мальчишке. Ему лет четырнадцать. Или пятнадцать. В общем, не ребенок уже, но до взрослого далеко.

— Привет, — я взялся рукой за стул. — Миррин Фил Гарр. Не помешаю?

— Миррин Лист Гарр, — парень посмотрел с подозрением. — Ну…

— Не помешаю, — я не спрашивал больше, а утверждал. И подпустил совсем немного силы. Парень едва не обмяк на стуле, и я поспешил сесть напротив.

— Расскажи мне про учителей, Лист, хорошо вас учат, кто тут давно, а кто новичок зеленый, — я подпустил крошечную капельку силы, совсем крошечку, чтоб парня не пришибло, но ее хватило. А может, парень просто сам любил поговорить.

— Вон тот старый сморчок — мирр Крестоу, он с островов, перевертыш и учит нас фехтованию, бегу и скачкам. Я люблю скачки и смотреть, как вечером мирр карабкается на крышу и воет там будто он волк. Только он не волк, а лис, да ты же знаешь.

— Тоже любил смотреть на то, как он воет, — для конспирации вставил я.

Информация из парня лилась рекой. И я успокоился. Кажется, я наконец начал все делать правильно. Только и успевал поддакивать, да накладывать себе в тарелку. Кормили в школе вкусно, детей не обделяли. Можно было бы остаться здесь на подольше, если бы не Вельма. Как жаль, что ее память нельзя было заполучить. По словам мирры Кин, наши семьи никогда не пересекались. Но умение ничего не забывать просто невероятное. На втором десятке учителей я это понял.

К счастью, к нам с Гарром подсели пара его друзей, и я «отпустил поводок», позволяя ребятам негромко перетирать чьи-то косточки и пугливо поглядывать в сторону взрослого меня. Я же сделал вид, что всецело занят едой и лишь осторожно краем глаза поглядывал по сторонам, стараясь запомнить то, что на меня вывалил малолетний родственник.