Я мог бы присоединиться к парням и научить их кое-каким приемам, но этот день у меня запланирована роль ученика, а не учителя. Поэтому, быстро закончив свой комплекс, я сел на пятки и потратил несколько минут на медитацию. Мой наставник говорил, что перед важными уроками нужно освободить свою голову от лишних мыслей, а сердце от ненужного волнения. Следуя его наставлениям, я сидел с прямой спиной, устремив затылок к небу, и концентрировался на своем дыхании. Каждый вдох наполняет меня спокойствием, каждый выдох уносит все лишнее.

Делая привычные до автоматизма упражнения, я почувствовал, что ощущаю себя и мир по-другому. Если раньше к концу медитации я чувствовал очищение и пустоту, то сейчас с каждым вдохом и выдохом я начинал чувствовать что-то незнакомое, сравнимое с музыкой. Как-будто через весь мир тянулись бесконечные струны, и каждая из них звучала своей нотой. При том, что струн было бесконечное множество, их звучание не превращалось в хаос, а порождало множество мелодий, которые сливались в невероятную композицию. Как будто какой-то супер-дирижёр смог гармонизировать партии тысяч музыкантов, играющих свои уникальные партии на всех возможных и невозможных инструментах. Я понял, что вместо спокойствия меня начинают наполнять эмоции. Мне хотелось смяться и рыдать одновременно. Я чувствовал острую боль и невероятный восторг. Я почувствовал, что каждая струна, которую я слышу проходит через мое тело. Повинуясь внезапному порыву, я попытался коснуться одной из струн и…

В момент прикосновения меня переполнили образы деревни, словно я разом смотрю на неё со всех сторон. Да только деревня была не такой, какой я привык видеть её. Людей нет, дома все примерно одного цвета. Да! Все в оттенках жёлтого, будто через фильтр фотоаппарата смотрю!

Между домов виднелись… Не люди! Точно нет! Это были духи! Одни имели форму животных, другие напоминали поленья с маленькими ручками и ножками. Были и едва заметные, прозрачные, но искажающие свет, словно воздух над костром.

Я оглянулся на место, где мои товарищи делали зарядку, и увидел два красных пятна, от которых расходились такие же нити. Попытался осмотреть остальную деревню так же, но не нашёл ни одного жителя. Это показалось мне странным, но разве то, что происходит сейчас, не странно само по себе? Точно! А как выгляжу я?

Но посмотреть мне не удалось. Стоило повернуть взгляд на знакомый мне камень, как меня мгновенно выкинуло из этого места. С глубоким громким вздохом я упал на спину. В тот же момент меня охватило чувство похожее на то, когда пытаешься уснуть, но в один момент кажется, что падаешь.

— Господин Дайнс, вы в порядке? — Кафка скорым шагом подошел ко мне.

— Кажется, что да… — я ухватился за протянутую мне руку и встал на ноги — мне нужно к Кизото. Появилось много вопросов…

— Кажется, вам лучше отдохнуть. У вас на лице проступил пот, а в руке вашей я не ощутил силы, — Рю явно беспокоился — Сабуро, принеси мне мою сумку!

Услышав эти слова, парень побежал в дом и вскоре вернулся с вещами алхимика. Тот, в свою очередь, стал копаться в сумке.

— У вас что ни день, то приключение, господин Дайнс, — Сабуро улыбнулся.

— Не нужно, все хорошо — я поднял руки — просто почудилось, что падаю, вот и все.

— Вот как… Ну тогда ладно. Не пугайте нас так больше. И будьте осторожны, — Кафка вздохнул, спрятав свой инструментарий обратно в сумку, — но для востановления сил я могу предложить Вам пару глотков моей настойки. У меня еще немного осталось.

Кафка достал из сумки пузырек и я мгновенно вспомнил как его снадобье воняет и какую икоту вызывает в качестве побочного действия.

— Нет! С мной все в порядке! Приношу свои извинения. И сейчас мне, все же, стоит поспешить к Кизото, — Любопытство брало верх над сиюминутным удивлением.

Я хотел побольше расспросить женщину об увиденном, потому направился прямиком на поле, где та работала в последние дни.

— Дайнслейф, рада видеть тебя готовым помочь — та улыбнулась и сунула мне в руки корзину, — надевай на спину, и идем в поле. Как раз пора, чтобы до жары успеть закончить.

— Кизото… У меня возник вопрос… — начал было я, но женщина сделала вид, что не слышала меня.

Спустя минуты две молчания вопросы количественно росли в геометрической прогрессии. Часть из них была адресована мне. Почему я здесь? Что я делаю на рисовом поле по колено в холодной воде? Почему Кизото, относившаяся ко мне столь внимательно, теперь игнорирует меня, ступая по соседнему ряду растений? Почему вместе с рисом растет столько сорняков, которые я должен вырывать руками? Почему тут вообще что-то кроме риса растет? Что только что коснулось моей ноги?!

— Рыбы не пугайся, — словно войдя в мои мысли, заговорила староста — местные не кусаются и боятся тебя больше, чем ты их.

— Скажите, к чему все это? — Мое терпение было на пределе, но говорил я спокойно.

— Видишь ли, работа не ждет. За время, что тануки отняли у нас, мы должны были избавиться от сорных растений. Если не сделать это в ближайшие дни, то они начнут цвести, и на следующий год здесь будут заросли. Хотя, о чем это я. Нам бы этот урожай уберечь. Говорят, в этом году планируют поднять налог. Местный феодал беспокоится из-за войны, потому решил возвести крепость чуть ниже по течению. Будет хоть где укрыться на случай нападения.

— Добрый жест с его стороны. Хотя, по вашему тону не скажешь, что вы этому рады.

— А с чего мне радоваться? С его ресурсами можно построить замок на сотню, ну полторы сотни человек. Нас в деревне шестьдесят семь, учитывая детей. Есть еще два поселения по сотне с лишним неподалёку отсюда. При дворе феодала еще десяток другой прислуги да полсотни стражи. Так помним ещё, что у него самого есть семья, и этот чудо-кролик с четырьмя женами уже больше дюжины детей имеет.

— Н-да… Не очень математика складывается… — протянул я — В первую очередь, в замке будет его семья с прислугой и войско. То есть из трёх деревень укроется максимум две, даже если люди просто забьются в стены.

— Только одна. Самая большая и самая близкая к новой крепости. Из остальных пустят единиц. И стоит помнить, что одна из деревень будет разрушена внезапно. В лучшем случае, одна А жителей нашей деревни будут принимать в крепости в последнюю очередь. Мы ведь вольные, просто платим налоги за то что пользующийся дорогами, ведем торговлю и иногда заготавливаем дерево в лесу, который местный дайме считает своим. В остальных деревнях живут в основном шурды этого дайме. Как господин он обязан в первую очередь защищать тех, кто ему присягнул, а уже потом тех, кто ему просто платит подати. И вообще, заботься этот параноик о людях — избавил бы нас от тануки.

— Это… Довольно жестко…

— Ну, хоть какая-то забота. Прошлый землевладелец, по рассказам стариков, был умным и добрым, но очень азартным, а потому народ из раза в раз выплачивал его долги… Этот пусть тоже деньги транжирит, но хотя бы не так бесполезно. Так! Хватит о грустном. Лучше скажи, что за вопрос был у тебя?

— Ах, это…

Я рассказал Кизото все, что увидел прежде. Та продолжала работать, в прочем, как и я. К слову, мы неплохо продвинулись. Однако, я все старался не отстать от собеседницы, так как опыта в уходе за посевами у неё явно больше. Да и растительность местная не так податлива, как хотелось бы.

— Так значит, ты видел деревню, слышал музыку и касался струн. Интересно… Многие описывают мир духов как какофонию разных звуков. Я не исключение. Здесь спокойное место, потому духи в гармонии, и счастье своё они выражают пением. Часто голоса существ того мира напоминают музыкальные инструменты. Хотя, скорее музыка есть подражание их голосам.

— Значит, я слышал пение духов… Но струны… Такие разные, дрожащие и пронизывающие все вокруг. Я коснулся одной и увидел деревню с высоты птичьего полета… А после и сам словно летал.

— Разные струны? Расскажи, хочу послушать — Кизото одарила меня удивленным взглядом, а после продолжила работу.