— Вижу, вы пришли в себя, господин Дайнслейф. — Я услышал знакомый голос за своей спиной.

— Кизото, — Я обернулся, — рад видеть вас в добром здравии.

— О себе беспокойтесь, герой, — женщина улыбнулась, и я почувствовал то, чего не ощущал раньше.

От неё исходила особая аура, которой Я не ощущал ни от Кафки, ни от Сабуро. Лишь немного это напоминало чувство, которое преследовало меня во время боя с тануки. Чувство, похожее на то, когда ты выходишь на ринг с сильным соперником. Ты смотришь ему в глаза, на его силуэт, и видишь, как воздух искажается вокруг его заранее разогретого, готового к бою тела. А в это время что-то внутри щекочет. Что-то между страхом и предвкушением.

— Вот так дела. Ваши глаза открылись шире вновь. Давно я не видела таких людей. А может, я просто мало их видела, — женщина резко вытянула в мою сторону руку, сложенную в кулак, и я неосознанно встал в защитную стойку.

— Что это значит? — удивленный я сказал более холодно и настороженно.

Я начал... Защищаться? От безоружной женщины, которая стоит более чем в пяти метрах от меня? Мысли мелькнули у меня в голове, но сознание решило отнести их в ту же кучу, где лежали прочие загадочные действия моего тела. Природу сих вещей мне лишь предстоит раскрыть.

— Это не тема, на которую я хочу говорить, стоя на пыльной дороге в пропитанной потом рубахе, — Кизото улыбнулась, — приходите сегодня вечером. Я как раз закончу работу — та развернулась, и мои чувства успокоились.

— Что это было? — Я вернулся в прежнее положение и обратил внимание на Фрею.

Девочка смотрела на меня с непониманием и удивлением.

— Прости. Давай вернемся к нашему разговору, — Я вернул беседу в прежнее русло. — Значит, больше не прячешься?

— Только в этой деревне так. И перед вами. Кизото сказала, что жители обязаны вам, потому никто ничего не скажет, даже если спросят... А дальше по дороге, пожалуйста, снова зовите меня Фуго.

— Весьма логично. Хорошо... Тогда пока что воспользуюсь возможностью и буду звать тебя Фреей, чтоб ты своё имя не забыла, — я снова положил руку ей на голову и взъерошил волосы.

— Вы самый бестактный злодей, какого только можно представить, — та снова закрыла лицо до уровня глаз руками и продолжила ворчать.

В ответ я засмеялся и попытался убрать руку, но девочка потянула её обратно за рукав.

— Учитель тоже так делал. Ещё чуть-чуть.

— Как скажешь, — я улыбнулся и задумался, — скажи, ты ведь из высшего общества...

— Нет. Ирис — это купеческий клан. Пусть запасы серебра и больше, чем у некоторых знатных семей, мы все еще считаемся более низкими по роду.

— Хм. Ясно. А что насчет этикета? — Я продолжил поток мыслей, плавно убирая руку с её головы. — Наверное, тоже отличается.

— Пусть мы и купцы по крови, нас с сестрами готовили как невест для знатных особ. Отличий немного, но все они значимы. Так говорили люди из круга отца. «Именно это отличает простых людей от людей знатного рода» — это твердили нас учительницы, ударяя розгами по локтям и спине, если мы забывали об осанке или стояли слишком свободно...

— Целая наука... — мне было нечего сказать ей. Я совсем ничего не знал из местных обычаев.

— Вы, наверное, хотите, чтобы я рассказал вам о традициях нашего дома? — та задала вопрос, попавший рядом, но не в точку.

— Нет... Скорее хотел бы узнать об основах. Понимаешь, я много времени провёл с учителем, который учил меня владению мечом и боевому искусству. Он был отшельником, так сказать, старой закалки, потому почти ничего не сказал про поведение на людях. Все твердил: «воины общаются, скрещивая мечи на поле боя, а не распивая саке на пирах» — Вот я и хотел попросить тебя...

Девочка засмеялась и закрыла глаза.

— Неужели, я выставил себя а дурном свете? — В мыслях мелькнуло «опозорился перед ребёнком! Перед девчонкой вдвое младше тебя, как мальчишка её же возраста!»

— Нет, нисколько! Вы ведь воин дракон. Я ожидала подобного. Ваши люди всю жизнь посвящают боевому искусству и магии, живут далеко от простого светского шума и редко вмешиваются в дела напрямую. Почти как монахи... Я понимаю, почему вы столь смущены...

— Тогда... Насчет моей просьбы...

— Конечно же да! Если сестры узнают, что я учила этикету воина драконьей крови, от зависти умрут! А учитель бы сказал, что это правильный поступок. У нас есть время путешествия, и, надеюсь, его хватит, чтобы показать вам все.

— Хм... — вспоминаем психологию и обдумываем её слова ещё раз консилиумом всех тараканов в моей голове. — Это твои сестры и учитель. А что насчет твоего желания? Все же, здесь только мы с тобой. И это наш договор.

— Я... — девочку этот вопрос поставил в тупик, — почему вы спрашиваете?

Юнная Ирис словно потерялась в пространстве и времени. Похоже считаться со своими чувствами и делать самостоятельный выбор — это не то, чему принято учить в ее семье будущий "живой товар".

— Просто ты ведь решилась пойти дорогой приключений. Захотела сама писать свою историю... А продолжаешь вспоминать мнение других перед выбором, который всецело в твоих руках. Это меня удивляет, — я наклонил голову и скрестил руки на груди, — Пока Ирис Фрея сама не захочет меня учить, я не стану слушать ни одного её урока

Произнеся последнюю фразу строгим голосом, я улыбнулся.

— Злодей... Снова вы за свое... Опять смущаете меня... — Той стало неловко от моего заявления. — Конечно, я хочу. К тому же, я в долгу перед вами. Дважды в долгу. И мне бы хотелось вам отплатить.

— Вот теперь другое дело. В таком случае, позаботься обо мне, — я поклонился, как подсказало мне тело Ризадо.

— Сделаю все, что от меня зависит, — Фрея так же поклонилась мне.

— Вижу, вы все еще здесь, — Сабуро вернулся, — хозяина дома не было. В поле все. Пришлось за разрешением бежать, — парень явно запыхался. — Вот молоко — он протянул мне небольшой кувшин, — дайте... Подышу немного...

— Ну-ну, зачем так перенапрягаться. Лучше бы до тренировок сил приберег, — я взял кувшин из его рук.

— Жизнь — лучшая тренировка. Так старший говорил нам, и я повторять ради него буду, — Сабуро облокотился на забор, — нельзя упускать возможность нагрузить себя, если знаешь, что скоро будешь отдыхать.

— Смотрю, ты философ. Может, кисть тебе больше копья подойдет? — за ним к нам подошел Рю.

— Может быть! Только представь себе книгу под моим авторством, которую читает весь юг! — Сабуро засмеялся. — Сказание о герое копья и кисти, который спас путников от нашествия ядовитых чудовищ и гончих! Сопроводил их до безопасного места и раскрыл заговор подлых тануки, пытавшихся похитить деревенских детей и прекрасную спутницу героя!

Пламенная речь Сабуро была решительным наступлением в ответ на колкость Кафки. Я не смог сдержать смеха. Копейщик, он и в Африке копейщик. Сознание как и оружие — исключительно наступательной.

— Как вы можете смеяться, когда ваши подвиги так дерзко хотят себе присвоить, господин Дайнс?! — Фрея посмотрела на меня с недопониманием.

— Тогда пусть допишет, как он чуть не утонул, вытаскивая из реки пьяного алхимика, как его три дня лечили после безрассудной кулачной драки, и как он устроил погром, разозлив духов в доме старосты, — я положил руки на пояс, отдав Рю горшок с молоком.

— Вы подали мне... — кажется, Сабуро начал что-то осознавать после моих слов, — хорошую пищу для размышления.

— Было бы чем размышлять, — Кафка всыпал в молоко что-то из своего очередного мешочка, отвечая Сабуро.

— Это звучало бы обидно, не халтурь ты на утренних тренировках, Рю — Сабуро улыбнулся ему.

В этот момент я задумался вновь. После боя с тануки прошло не так много времени. За какие-то пару дней ведь мало что могло произойти, да нет. По ощущениям, я проспал что-то очень важное. И сейчас мне доводится лишь наблюдать за результатом тех упущенных событий. Кафка и Сабуро неплохо сдружились, учитывая то, как они общаются. Фрея стала более открытой и начала показывать характер, а не просто слепо следовать указаниям «иди туда, делай то». Да и я сам... Изменился. Словно мыслить стал иначе... Не знаю, как именно, но иначе.