Никакого уважения к больным, подумал я и пошел к выходу из палаты. Вслед за мной стали собираться остальные ребята, и через десять минут мы всей толпой направились на завтрак.

После приема пищи, разойдясь кто куда, мы вернулись к обычной школьной жизни. Благо, сегодня не было ни малефики, ни трансфигурации, ни этики, так что встреча с профессорами, видевшими последствия моего колдовства откладывалась.

Полив, прополов и зарисовав листья железноствольного тмина, простейшего препарата от головной боли на травологии, а затем написав три листа конспектов на двойном уроке защиты от темных искусств о домашних вредителях, я пришел в гостиную и занял уже привычный столик. Со мной остался только Дин Томас. Невилл куда-то умотал по поручению профессора Стебель, а Эд и Лита должны быть выписаны только к самому отбою.

От ран друзей не осталось практически ничего, кроме неприятных воспоминаний и покалываний в случайных местах кожи. Как сказала наш школьный врач, нам повезло, что пытками занимались только третьекурсники, а не взрослый Перси. Ему бы хватило сил, чтобы круциатус добрался до костей и внутренних органов. Тогда, ночью в постели и парой зелий мы бы не отделались. А про мое исцеление она вообще ничего не говорила, видимо решила, что я заклятию не подвергался.

К тому времени, как мы выполнили все домашнее задание к следующей неделе, вернулись наиболее пострадавшие друзья, устало плюхнувшись на привычные места.

— Как хорошо в гостиной без этих тварей! — воскликнула Лита, как только ее тело погрузилось в мягкую ткань.

— И правда, не нужно думать, что тебе прилетит проклятие в спину, — подтвердил Эд. Честно сказать, я с ними был полностью солидарен, этот месяц я провел в постоянном напряжении.

— Но тренировки стоит продолжить, — добавил я, отпивая горячий мятно-карамельный чай.

Странное сочетание, я тоже так подумал, но в целом неплохо. Вообще, школа просто ломилась от сортов чая, шоколада и кофе, и я взял себе цель до конца года попробовать и составить рейтинг лучших и худших напитков.

— Конечно, теперь это еще важнее. Уизли встали на тропу войны, — рассуждал Эд.

— Странно, раньше они так нагло не действовали, по крайней мере я не слышала, чтобы прямо нападали на людей, — Лита тоже взяла себе напиток и уже доставала тетради и свитки с домашним заданием.

— Почему-то у меня очень плохое предчувствие, — сказал я, думая о событиях канона и как они могут подстроиться под этот мир.

— Интуиция волшебника часто граничит с предвидением, ты уверен?

— Нет, я не уверен, но будто что-то должно произойти, что-то очень важное.

На самом деле, хоть я и ляпнул про предчувствие неосознанно, но решил предупредить друзей, чтобы были начеку. Все таки, я не хочу лишиться их только потому, что забил на все и расслабился.

Я оставил друзьям свои домашние задания и пошел спать. С утра еще осталась невосполненная усталость, так что как только голова коснулась подушки, я сразу же вырубился и проспал до самого утра. А ведь интуиция и правда трубила об опасности с момента попадания в школу.

***

Первым уроком следующего дня была защита от темных искусств, а за ней каскадом шли трансфигурация, чары и малефика. Так что помахать палочкой, держа в голове всякие формулы придется не мало.

Вообще, все три предмета мне нравились, а вот защита не очень. Профессор Квиррелл, носящий свой отвратительный, не стиранный уже десяток лет и пропахший гнилым мясом и чесноком, тюрбан, мало того, что заикался как в каноне, так еще и шипел на каждом согласном звуке. По итогу, слушать его речь просто не получалось, я, как и половина класса, ничего не понимали.

А ему было совершенно наплевать, будто нас в классе и нет. Стеклянный взгляд, бледная кожа, полное отсутствие мимики и лишних движений. Как Дамблдор вообще мог взять на работу нечто подобное? Он даже на человека не похож.

Предмет сам по себе тоже не был чем-то хоть немного интересным. Первый год был частично посвящен простейшим защитным чарам, которые мы с друзьями освоили за первые три тренировки. А вторая половина года должна была уйти на простейших волшебных существ, почти что безобидных для людей.

Так что прочитав учебник, мы просто по сути на уроке ничего не делали. Хотя дополнительная отработка чар всегда шла на пользу, так что грех жаловаться.

Ну а в открытую филонить у Квиррелла было просто опасно для здоровья. Однажды, когда одна из одноклассниц, подумав, что профессор не видит, съела взятый с завтрака тост, это полумертвое тело мгновенно отреагировало, околдовав беднягу бесконечной рвотой. В итоге, она полчаса, заливаясь слезами и истекая желчью, добиралась до больничного крыла. И через два дня покинула Хогвартс.

Отсидев целый час теории, а сегодня по расписанию и не планировалась практика, и написав немного о плотоядных слизнях, опасных для человека только если он уснет на грядке, мы, наконец, вышли из кабинета и двинулись наверх к классу декана.

Это должна была быть моя первая встреча с кошкой после инцидента, так что я слегка нервничал. Хоть и понимал, что если у Дамблдора ко мне претензий нет, то у его подопечных тоже не найдется что сказать, даже если будет желание.

Урок, начавшийся с переклички и проверки домашнего задания, проходил вполне обыденно. Макгонагалл рассказывала о превращении металлов, а затем отвела нам полчаса на практическую часть. В принципе, задание было простое. Нужно было понимать что такое плотность вещества и работать в основном с ней. Форма при этом была не так важна.

Я справился с заданием с пятой или шестой попытки, заслужив кивок от профессора. Отложив получившийся кусочек трансфигурированного золота, я стал смотреть за другими учениками.

Эд выполнил практику раньше всех, как, собственно и всегда, превращения у него получались лучше всего. Лита тоже не отставала, а следом за ней справился и Невилл. Также, быстро получилось у Дина и Лаванды. Остальные либо справлялись медленнее, либо их превращения были недостаточно качественными.

Фей, сидящая в соседнем ряду, после очередной неудачной попытки, стала рассматривать мой кусочек металла, и, заметив, что я проследил ее взгляд, грустно вздохнула. Оглянувшись на декана, я наклонился к девочке и прошептал:

— Попробуй закрыть глаза и интуицией почувствовать кусочек перед собой.

— Как это? — спросила она, удивившись, но так же шепотом.

— Смотри.

Я взял лежащую на столе палочку и направил ее в сторону стола однокурсницы, закрыл глаза и представил в голове картинку из воспоминания секундной давности. Соседняя парта, маленький слиток, который мне нужно сжать. С закрытыми глазами я начал выводить нужно заклинание рукой, чтобы в последний момент открыть их и направить чары точнее.

Как вдруг палочка вырвалась из моих рук, а по телу пробежала волна, схожая с сильным ударом. Правда при этом я остался сидеть на своем месте. оглянувшись, я сразу встретился взглядом с испуганным лицом профессора, в правой руке которой была ее палочка с дымящимся после применения заклятия кончиком, направленная мне в грудь, а в левой моя палочка с пером феникса.

Весь класс замер, переводя взгляды с меня на профессора и обратно. При этом ни я, ни профессор не знали, как на эту ситуацию реагировать. Многие из одноклассников даже не догадывались, куда исчезли сразу пять учеников факультета и что случилось позапрошлым вечером.

Молчание затянулось, когда декан опустила оружие и медленно вернула мне мою палочку.

— Вы ведь хотели помочь мисс Данбар с выполнением практического упражнения, не так ли? — со смесью надежды и, кажется, отчаянья, спросила заместитель директора.

Я только кивнул в ответ, сразу поняв, чем была вызвана такая реакция преподавателя. Видимо, слов Дамблдора о моей “вменяемости”, а подобный разговор точно был после моего ухода, старой ведьме не хватило.

— Продолжайте выполнение задания, пока ваша заготовка не будет похожа хотя бы на золото низкой пробы, на обед никто не пойдет. Уже закончившие ученики могут помочь с отработкой отстающим, но только если те смогут повторить превращение самостоятельно. — Профессор развернулась и села за свой стол, начав что-то писать длинным гусиным пером.