Я вздохнул, снова выругался и вдруг со всей ясностью осознал, что мне не с кем даже поговорить. Ни отца, которому можно довериться. Ни приятелей, способных воспринять мои слова всерьез и посоветовать что-то большее, чем «затрахать ее до потери сознания». Я вышвырнул из своей жизни всех дорогих мне людей. Или попросту не позволял им сблизиться со мной.

Вот почему я признался агенту и единственному другу:

– Она мне нравится.

В трубке снова воцарилось молчание, и даже на расстоянии я почувствовал, что Джейсон улыбается.

– Она тебе нравится.

– Да, черт побери. Это не сенсация. Я не хочу оставлять ее без средств, но она всего лишь администратор…

– Однако она тебе нравится, и это чертовски сбивает с толку, ведь так? Ты не привык испытывать к кому-то чувства.

– У меня нет к ней никаких гребаных чувств.

– Да-да, конечно. И поэтому звонишь мне в три утра, чтобы это сообщить. Ты сам только что сказал, что она тебе нравится.

– Ну да, как человек. – У меня руки чесались придушить агента, пусть даже через телефон. – Я просто хотел дать тебе понять, что все это чушь собачья, сильно отвлекает и ничуть не работает.

– Ага. Кажется, я знаю, что происходит.

– Неужели? Поведай же мне. Потому что я ни хрена не понимаю. Чувствую лишь, что превращаюсь в настоящего слюнтяя.

– Поздравляю. Впервые в жизни ты увидел в женщине человека. Добро пожаловать в эволюцию. Что-нибудь еще? Нет? Тогда я возвращаюсь в постель.

– Джейс…

– Доброй ночи, Кай. Увидимся через неделю.

В трубке затрещало, а потом воцарилась тишина.

– Бесполезный ублюдок, – пробормотал я и, плюхнувшись на кровать, уставился в потолок.

Бурлящие внутри чувства казались бесполезными. Загадочными, непривычными, приятными и…

«Приятными? Ну уж нет».

В них не было ничего хорошего. Наверняка все плохо закончится. У меня острый язык и дурной характер. Чем дольше Дейзи будет находиться рядом со мной, тем больше шансов, что я скажу что-нибудь непростительное. Это было неизбежно. Прямо как в одном из теннисных матчей, который отлично начинался и дерьмово заканчивался, когда соперник выигрывал. Ведь больше всего я любил «сухую игру» – ту, в которой я забирал у противника все очки.

И он проигрывал, так и не открыв счет.

Буря наконец-то утихла, а вместе с ней исчезла и близость, возникшая между мной и Каем в тот вечер, когда я рассказала о взломе. Следующие несколько дней он вел себя сдержанно и молчаливо, пропускал сеансы рэйки, отдавая предпочтение своей команде по фитнесу. Однажды утром все эти тренеры и диетологи появились в доме, испуская волны тестостерона, и с тех пор отслеживали все упражнения Кая в тренажерном зале и каждый кусок пищи, попадавший ему в рот.

– Они должны разработать для меня программу тренировок перед Открытым первенством, – сообщил он мне. – Через несколько дней я снова буду свободен.

Потом дом внезапно наводнили специалисты по связям с общественностью. По словам Ланы, в загородном клубе в Вайлеа ожидалось масштабное мероприятие, тоже посвященное грядущему чемпионату. Не успела команда по фитнесу закончить с Каем, как за дело взялись пиарщики. Они готовили его, делали рекламные фотографии и подбирали слоганы для будущего события.

– Будет что-то вроде вечеринки, – объясняла мне Лана. – Чтобы перед Открытым чемпионатом вызвать волнение в прессе и среди всех, кто имеет отношение к теннису.

– Джейсон тоже приедет?

– Несомненно.

Я кивнула, хоть и чувствовала себя еще более бесполезной. Джейсон доверился мне, а я только впустую тратила время. Через несколько дней он появится и своими глазами увидит, что мы ничуть не продвинулись вперед.

Я не знала, какие требования предъявляются к профессиональному теннисисту, но в глубине души подозревала, что истинной причиной молчания Кая стало мое признание в неопытности. Относись он ко мне серьезно, разве не захотел бы включить наши сеансы в свой фитнес-план?

«Или, может быть, я зря рассказала ему о взломе?»

Возможно, я переступила некую профессиональную грань. Или личную. Разговоры о чувствах и обо всем, что пробуждало эмоции, вызывали у Кая аллергию, а я загрузила его своими проблемами.

– Как нелепо, – пробормотала я, отчаянно скучая в гостевом доме, где было нечем заняться. – Он не ребенок, а взрослый мужчина.

Впрочем, мне никогда не удавалось отмахиваться от своих собственных чувств. Тогда я с волнением наблюдала, как от беспокойства за меня смягчается прекрасное лицо Кая. Вот только мысли о нем явно не укладывались в границы, установленные между врачом и клиентом.

– Перестань. Просто делай свою работу, – одернула себя.

Однако никакой работы у меня не было.

Я лишь бесцельно блуждала по гостевому дому и гуляла с Киану по главной улице Лахайны, покупала мороженое и глазела на красочные витрины.

Наконец, неделю спустя утром в назначенное время Кай появился на веранде.

– Привет, – поприветствовал он меня и сразу улегся на стол.

– Э-э… привет, – ответила я, и мое глупое сердце быстро забилось в груди от его близости. – Я сомневалась, что вы снова решите прибегнуть к моей разновидности вуду.

– Ну, я же здесь, верно?

Он закрыл глаза, и мне ничего не оставалось, как начать сеанс.

Я тоже сомкнула веки и положила руки на правый локоть Кая. Занимаясь рэйки, я представляла энергию в виде золотого потока света, проходившего через меня в клиента, струившегося по его телу словно кровь по венам.

В этот раз, как и прежде, энергия из моих ладоней потекла в локоть Кая, и я ощутила под пальцами его теплую кожу и стальные мышцы. И чуть не отвлеклась. Мне пришлось срочно взять себя в руки. Однако вскоре воображаемый золотистый свет, закончив с локтем, устремился прямо к сердцу Кая.

Руки будто сами собой переместились к его груди, и с губ Кая сорвался тихий вздох. Похожий на облегчение. Тугой узел боли от потери отца начал медленно развязываться. Если бы он только отпустил…

– Мы закончили.

Я распахнула глаза и резко отступила назад. Кай с окаменевшим лицом свесил ноги со стола. Он выглядел почти сердитым.

– В чем дело? – поинтересовалась я.

– Ни в чем. Я отлично себя чувствую. – Он несколько раз согнул руку в локте. – Спасибо.

– Вы провели на столе меньше пяти минут.

– Видимо, ты отличный специалист. – Он пожал плечами и одарил меня решительным взглядом.

– Эй, – позвала я, когда он уже собрался уходить. – Постойте.

Кай замер и обернулся.

– Что происходит? Дело в том вечере, да?

Как у плохого актера, лицо Кая исказилось в гримасе преувеличенного замешательства.

– Мм? А что случилось тем вечером?

– По-видимому, ничего, – ответила я, стараясь не выдать голосом, что его слова причинили мне боль. – Вообще ничего.

Он потер глаза руками.

– Слушай, это не для меня. Я пытаюсь, правда, но не замечаю никакой разницы, так что… вот.

– Вот. – Я скрестила руки на груди. – Вы сказали, что сеансы помогают.

– Что ты хочешь услышать, Дейзи? – вздохнул он.

– Не нужно ничего говорить. Просто продолжайте лечение. Мы провели всего несколько сеансов…

– Да, и ты почти не работаешь с моим локтем.

– Энергия идет туда, где боль…

– Я в порядке, черт тебя подери. Лишь небольшой тендинит и чрезмерно заботливый агент, который пытается сохранить свой имидж. Все остальное… – он махнул рукой в сторону веранды, кресла, благовоний, – просто чепуха.

– Чепуха? – Я напряглась. – Откуда вам знать? Вы сдаетесь через несколько минут – как и всегда, если что-то идет не по вашему плану.

Кай широко распахнул глаза.

– Ну да, верно. Но если сеансы рэйки так эффективны, почему на тебя они не действуют?