Ну и пусть, черт возьми.

Но то, как растет его улыбка, говорит мне о том, что я совершил ужасную ошибку. Он держит меня за запястье так, что мой мизинец упирается в пол фургона, а большой палец поднимается в воздух.

— Нет!

Я вырываю руку назад, освобождая ее на долю секунды, но времени на облегчение нет. Он заталкивает мою руку на место, его сила по крайней мере вдвое превышает мою собственную.

Он двигается так, что я вынуждена смотреть ему в лицо. — Я хочу, чтобы ты знала, что мне это понравится.

Его ботинок опускается на мое запястье, наполняя фургон болезненным хрустом, когда тонкие кости ломаются. Мое зрение белеет от боли, а крик застревает в горле, когда он делает это снова.

Слезы текут по моим щекам, и я умоляю его остановиться.

Мои конечности судорожно сжимаются, когда я пытаюсь прижать раненую руку к груди, но Энтони не отпускает ее. Вместо этого он снимает с моей поврежденной руки браслет, который я так любила.

Я вскрикиваю от мучительной боли, когда металл наконец проникает через мои пальцы.

Он отпускает руку, сосредоточившись на браслете.

Я использую свою хорошую руку, чтобы отодвинуться от него настолько далеко, насколько позволяет тесное пространство, инстинктивно прижимая сломанное запястье к груди.

Он поворачивает его в пальцах.

— Это точная технология. Искусно спрятанный от посторонних глаз. Признаюсь, я бы, наверное, не догадался, если бы не тот факт… — Он усмехается. — Что семья Риччи — одна из тех, кто его создал.

Фургон замедляет ход, и мое тело сотрясается, когда он останавливается, боль от неожиданного движения прокатывается по руке.

Он передает браслет женщине. — Убедись, что он продолжает двигаться. Мы хотим, чтобы он гнался за ним, а не искал нас.

Она улыбается ему, и становится ясно, что она влюблена. Что она сделает все, что скажет ей этот больной. Все надежды рушатся, когда за ней захлопывается раздвижная дверь.

Ниточка, связывающая меня с Деймоном, фактически перерезана. Мои зубы стучат друг о друга.

Энтони берет меня за подбородок, прижимая к моему лицу другую ткань.

— Он может искать сколько угодно, но он не найдет тебя. Никто не найдет.

Глава 52

Деймон

Себастьян вытаскивает ярко-желтую подушку из-под себя, где он развалился на диване, и закидывает ноги на стол рядом с Ксандером. — Симпатичная подушка.

Они вдвоем занимают всю подушку, их руки вынуждены свисать по бокам. Это первый раз, когда мои братья приехали к нам, и им придется привыкать к этому.

Матиас прислонился к стене, скрестив руки на груди, и его челюсть напряглась.

— Что нового?

Я протягиваю ему стакан с виски и сажусь рядом.

— Ты имеешь в виду, с тех пор как ты пропал с лица земли, гоняясь за своей девчонкой?

Ксандер говорит, и на его лице появляется озорная ухмылка.

Я делаю долгий глоток, виски обжигает горло. — Ты всегда можешь уйти.

— Боже, я просто подтрунивал.

Резкий щелчок кольца Маттиаса о его бокал возвращает наше внимание к нему. — Три жены Незапятнанного были найдены мертвыми. На этот раз их сначала изуродовали.

— Какого черта? Я думал, они отступили.

Себастьян встает с дивана.

— Сядь, блять, на место, — говорю я, голос ровный, несмотря на его бешеную позу. — Объясни.

Матиас протягивает мне свой телефон. Конечно, там три трупа, все разрезаны от грудины до таза. Все женщины.

— Все три пропустили регистрацию неделю назад. Они не появлялись до прошлой ночи. Его задние зубы скрежещут, и он делает еще один долгий глоток, прежде чем продолжить. — Их оставили на ступенях хранилища.

— Господи, — говорит Ксандер, присвистывая под нос.

Это говорит нам о двух вещах. Они определенно были членами Ордена Святых, и они бросали нам прямой вызов. Однако это не совсем так. Вы не можете бросить вызов, если не показываете своего лица.

— Однако я не понимаю, к чему эта секретность. Зачем приманивать нас, а потом прятаться?

Я снова рассматриваю фотографии, ища что-нибудь, что могло бы выдать, какая это семья.

Матиас ворчит, не желая отступать. — Они достаточно умны, чтобы понять, что не могут бросить нам прямой вызов. Другие Святые не станут рисковать.

Я снова пролистываю фотографии, и на этот раз вижу четвертую. Поскольку мертвых было всего трое, я не ожидал увидеть дополнительные фотографии. У меня кровь стынет в жилах, когда я осмысливаю увиденное и перехожу к следующей фотографии. Те же два пореза на спине женщины.

— Ты выглядишь так, будто увидел призрака.

Звон в ушах слишком громкий, чтобы я мог разобрать, кто из братьев это сказал. Порезы — точная копия порезов Мисти. Я роняю телефон брата и хватаюсь за свой, тут же набирая ее трекер. Она быстро движется на другой конец города. Подальше от того места, где она встречалась со своими друзьями.

Мой телефон гудит от незнакомого номера. Я включаю громкую связь, чтобы мои братья услышали. Знакомый голос Пайпер наполняет комнату. — Я узнала твой номер от Лукаса. Мисти там?

По моему позвоночнику пробегает дрожь. — Она с вами?

— Что? — напряженно спрашивает Себастьян.

— Что значит "она с вами"?

В ее голосе звучит страх, а не гнев, и реальность обрушивается на меня.

Голос Пайпер становится умоляющим.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты знаешь, где она. Она не появлялась, и сначала мы подумали, что ты снова отвлек ее. Но потом она не отвечала на звонки… ее телефон перешел на голосовую почту.

Лед обжигает мои вены, а кулак дрожит на боку, пока я обдумываю, что это значит. Что означают порезы на спинах жертв.

— Они, блять, забрали ее.

Я выбегаю за дверь, сбегаю по лестнице и бегу к своей машине, не ожидая ни секунды.

Меня хватают за руку, тащат назад, и Маттиас трясет меня. — Они тебя подманивают.

— Я, черт возьми, знаю это. Они могут забрать меня. Пытать меня, блядь. Срезать с меня кожу, пока я еще, блядь, кричу, лишь бы они вернули ее. А теперь, блять, отпусти меня.

Матиас смотрит в сторону, его хватка крепнет. — Я не могу этого сделать, брат.

Он едва успевает увернуться от моего удара, как я набрасываюсь на него, и все чувства улетучиваются, оставляя меня в злобном состоянии жажды крови.

— Я убью тебя и всех, кто встанет на моем пути к ее возвращению. Я подожгу весь мир, чтобы выкурить этих ублюдков. Думаю, ты не понимаешь, как далеко я готов зайти. Как много я готов пожертвовать ради нее.

— Просто подожди. Мы пойдем с тобой, — говорит Ксандер сзади меня, его руки прижимают мои к бокам, чтобы я не вырывалась.

В горле у меня становится густо, а голос трещит на гласных. — Ты не понимаешь. Я сказал ей, что всегда найду ее. Я обещал, что приду за ней. Позволь. Мне. Уйти!

Ксандер опускает руку, но Матиас все еще держится за мою рубашку.

— Держи свой гребаный телефон включенным. Мы отправимся в дом, запасемся всем, что нам понадобится, и последуем за тобой на место. Не входи без нас.

Я уже отступаю назад, разрывая его хватку.

— Деймон. Ты слышишь меня? Не ходи туда без нас. Ты, блять, умрешь.

Я сажусь в машину и отвечаю, закрывая дверь.

— Тогда я убью их как призрак.

Я уже почти догнал мигающую точку на трекере, когда он остановился, и точка ушла с дороги во внутренний двор торгового центра. Черт. Я прижимаю машину к тротуару, не обращая внимания на то, что чуть не сбил двух человек. Когда мужчина начинает орать и лезть мне в лицо, тормозя, я тыкаю ключами ему в грудь. — Это твой счастливый, блять, день. Забирай.

Теперь, когда он смотрит на машину, а не на меня, его легко обойти. Как только я освобождаюсь от него, я бегу, преодолевая расстояние между мной и Мисти. Мои глаза сканируют открытое пространство, ища любые признаки ее лавандовых волос. Сегодня она закрепила их милым желтым зажимом.

Мышцы на шее напрягаются, когда я снова смотрю на приложение. Она должна быть прямо здесь. Я поворачиваюсь, вглядываясь в лицо каждого человека, ища хоть что-то, что может быть неуместным.