Теперь их осталось всего пятеро, и они большую часть времени держались вместе. Вряд ли кто-то из них смог бы объяснить зачем, но так им было хоть немного спокойнее. Никто не знал, сколько предстояло ждать. И дождутся ли они хоть чего-то. Они остались без обоих лидеров и не знали, что делать дальше.

В этот раз мужчины сидели в таверне и пытались определиться с тем, сколько они могли просто оставаться в городе без предводительницы, и стоило ли им уйти в тоннели, чтобы не привлекать к себе внимание. Но тогда, если бы кого-то из их двоих пропавших вернулся, он бы не нашёл их. Ситуация, казалась совершенно безвыходной. Оставалось только пойти добровольцами на какую-нибудь дурацкую работу, вроде чистки клеток ящеров в Доме Амаэль или помощи на плантациях Дома Фандин в северных тоннелях, где те выращивали съедобные грибы, лианы и прочую еду.

Какая-то женщина прошла мимо их стола, скользнув рукой по плечам Кьяра, но мужчина на неё даже не глянул.

— Ты в порядке? — Асин обеспокоено заглянул тому в лицо — чтобы Кьяр и не реагировал на заигрывающих с ним женщин…

— Нет, — Кьяр сложил руки на столе и упёрся в них лбом, — сначала мы потеряли Ариена, потом Ная куда-то пропала, а теперь ещё и Эмиэль исчез…

Асин сжал его плечо, придвигаясь ближе. Шиин, с другой стороны, тоже молча подвинулся, выражая свою поддержку.

— Собирайтесь, бездельники! — от резкого голоса Яры мужчины чуть не подпрыгнули: у неё был настоящий талант появляться как из ниоткуда.

— Госпожа Яра? — с молчаливого согласия остальных временную роль лидера на себя взял Асин.

— Завтра в девять у северного тоннеля. Вы уходите со мной на задание, — приказным тоном холодно произнесла женщина.

— Все? А как же ваш отряд? — удивлённо спросил Шиин.

— Идёте вместе с ним. Ная разрешает вам задавать слишком много вопросов. Отвыкайте, — Яра бросила на них ещё один жёсткий взгляд, развернулась и ушла.

Мужчины переглянулись: Яра, конечно, была очень близка с их предводительницей, но была на неё совсем не похожа. Теперь им предстояло вспомнить все правила: когда нужно молчать, когда и какие можно задавать вопросы, что и как говорить, как себя вести с женщиной её уровня. Вспомнить, что они вовсе не на равных, что предводительница — закон, а не одна из них. Вспомнить, что у них нет права голоса, что решает всё только она, что спорить запрещено.

— Я не хочу… — застонал Кьяр, спрятав лицо в ладонях.

Остальные мужчины его понимали: никто не хотел, но Кьяру Ная позволяла даже больше, чем всем остальным, и именно ему теперь пришлось бы тяжелее всего. Никаких больше глупых игр, шутливых препирательств, никаких лишних касаний, никто больше не позволил бы ему виснуть на шее на привалах. Это с Наей он привык к постоянному физическому контакту — он обнимал её, целовал её щеки, иногда спал на её плече. Конечно, они все были близки с ней, но Кьяру можно было практически всё. Ная с самого начала относилась к нему очень тепло и с удовольствием баловала его своим вниманием и заботой. Ариен, с его странным характером, видимо, воспринимал Кьяра как второго мужчину своей госпожи или её любимую игрушку, и никогда ничего не говорил по поводу того, что он постоянно вертелся вокруг неё. В отряде все давно привыкли к их странным, слишком близким отношениям. Все прекрасно понимали, что Нае Кьяр нравился, но чувства к Ариену были намного глубже и сильнее. Самого Кьяра такое положение, видимо, вполне устраивало, и он никогда не пытался бороться за её внимание, просто получая удовольствия от того, что она давала ему, будучи всегда рядом. С Ярой ничего этого не могло быть.

Они знали отряд Яры: все мужчины обладали хорошим магическим потенциалом, явно выше среднего — за год она сделала из них сильный поисковый отряд, и задания им выдавали соответствующие. Эмиэль бы справился легко. Наравне с ними, возможно мог бы быть Иран, но Аэн и Кьяр были ниже их уровнем, а Асин и Шиин были где-то между ними и Ираном.

Думая о том, что им предстояло, Асин отлично понимал, что такой снисходительности, как от Наи, от Яры можно было даже не ждать. Он не смог бы безнаказанно прочесть её сознание, чтобы рассказать остальным, как себя с ней вести. Она была из Дома Маэль и заметила бы его магию чуть ли не раньше, чем он бы её применил. Если бы она поймала его на том, что он роется в мыслях её отряда, или, ещё хуже, в её собственных, подзатыльником он бы не отделался — Яра наказала бы его по всем правилам.

Ная их очень сильно избаловала. И если раньше они привыкали к тому, что можно, то теперь им предстояло вспоминать, что нельзя. К тому же, они не знали благодаря каким навыкам и каким заклинаниям Яра получила свой статус предводительницы отряда. И проверять, зная её характер, никому не хотелось. Как эти две женщины вообще сошлись и почему долгие годы держались вместе, для мужчин оставалось загадкой.

***

Эмиэль почти месяц гнался по тоннелям словно за призраком — вместо Наи он находил только места, где она сражалась, иногда засохшие капли её крови и остатки еды, но саму женщину ему нагнать так и не удавалось. Мужчине оставалось только удивляться её скорости и идти по следам. По крайней мере, он был на верном пути.

Он надеялся, что Ная в конце концов устанет и задержится где-нибудь, чтобы отдохнуть, но надежда оказалась напрасной. Даже несмотря на то, что он спешил как мог, и ему практически не приходилось драться, ведь Ная перед ним фактически расчищала путь от монстров, он вышел к Расщелине Фениксов, так и не найдя её. Эмиэль мог только представить, как ведомая чувствами женщина неслась по тоннелям, словно выпущенная из арбалета стрела, нигде лишний раз не останавливаясь. У него создалось впечатление, что она даже сон игнорировала. Никак иначе он не мог объяснить, почему будучи выносливее и сильнее неё физически, он так и не смог её догнать.

Возле входа в Ущелье Эмиэль увидел аккуратно сложенную стопку одежды и оружие. Хотел бы он знать, насколько она опередила его и сколько времени уже прошло с того момента, как она вошла.

Вздохнув, мужчина осторожно заглянул внутрь: над расщелиной, как и раньше, парили фениксы, освещая пещеру своим красно-оранжевым сиянием, иногда слышались их писки. Внимание Эмиэля привлекла птица, которая прыгала вокруг чего-то на земле, то пытаясь это что-то толкнуть, то беспокойно крича, взлетая и снова приземляясь рядом — это было странно. Там, у края обрыва, лежало что-то смутно напоминающее тело эльфа, но из-за серого слоя вулканической пыли и постоянного мельтешения феникса сказать наверняка, так ли это или нет, было невозможно. Как бы Эмиэль ни пытался присмотреться, ни в цветном, ни в тепловом спектре, он не мог понять, что это. Никого живого кроме хозяев Ущелья Эмиэль не видел, а неясный силуэт постоянно обдавало жаром феникса, лишая мужчину возможности на расстоянии определить его температуру. Сердце предательски застучало, но Эмиэль упрямо поджал губы и продолжил осматривать плато.

Среди всего отряда он был единственным, с кем Ная ссорилась — они спорили, он не единожды получал в челюсть, но он бы никогда не променял свою предводительницу ни на кого другого. Потому что она позволяла ему быть собой, выражать своё мнение, пререкаться, она слушала его, она советовалась с ним. Да, она периодически ругала его, но ни разу так и не наказала по-настоящему. Они учились вместе, они ошибались вместе, они боялись вместе и сражались вместе, они побеждали плечом к плечу. Единственная женщина, которую он когда-либо по-настоящему ценил и уважал, возможно, лежала сейчас мёртвая под слоем ядовитого пепла.

Эмиэль проклял всё и вся и вошёл в Ущелье, направляясь к тому месту, где беспокойно топтался по земле феникс. Он понятия не имел, что будет делать. Впервые в жизни он просто шёл, потому что не мог по-другому. Против логики и, возможно, против жизни.

Он сделал всего несколько шагов, когда феникс у обрыва внезапно поднял голову и уставился прямо на него. Эмиэль замер, а птица с диким отчаянным поиском стрелой ринулась к нему. Мужчина тут же бросился обратно в тоннель, на ходу выставляя защитный барьер, но птица была быстрее: она вылетела за ним из Ущелья и, обогнув его, расправила крылья, не давая Эмиэлю пройти. Только сейчас, с ужасом глядя на это воплощение пламени прямо перед собой мужчина по-настоящему понял, что сделал для отряда Ариен, когда они были здесь в прошлый раз, от чего он их спас. На Эмиэля смотрели глаза смерти, в которых плясали языки огня. Жар казался удушающим. Писк птицы резал слух, а барьер рухнул от одного касания крыла.