— Ты издеваешься?! — не сдержался Асин. — Он же действительно не вернётся!

— Вернётся. А если нет, я пойду за ним в Линдэль сама. Одна. На меня нападут, чтобы взять в плен, а дальше ты, Лиас, знаешь, что будет. Виноват в этих смертях будешь ты, — мило улыбнулась светлому эльфу женщина, — так что, у тебя есть неделя, чтобы достать нам всё необходимое к зиме и вернуться. Мы будем ждать тебя здесь.

Ни один из шести мужчин Наи, очевидно, не одобрял её решения, но и препятствовать тоже никто не пытался. Для Лиаса это всё ещё было удивительно, особенно учитывая что на их месте он и сам бы был против её приказа.

Кьяр смотрела на собирающегося светлого эльфа, как на любимую игрушку, которую его заставляли отдать, Аэн, как на сбегающую из клетки подопытную зверушку, Эмиэль, как на упущенную возможность, Иран, как на предателя, Асин, как на причину своего поражения, Шиин вообще на него не смотрел, видимо, посчитав это уже бесполезным действием.

Ная же была совершенно спокойна и ни на секунду в своём плане не сомневалась, наблюдая за Лиасом с какой-то странной смесью удовлетворения и предвкушения.

Не то чтобы светлый эльф не думал о том, что, возможно, ему бы удалось сбежать, окажись он в Линдэле, но особой надежды он на самом деле не питал. А теперь даже этого не осталось: в том, что предводительница выполнит своё жестокое обещание, если он не вернётся вовремя, он не сомневался — того воспоминания Асина ему было вполне достаточно, чтобы ей поверить. Однако даже несмотря на всё это, Лиас, как ни пытался, а угрозы от неё всё ещё не чувствовал: Ная говорила одно, а верила в другое. Она была готова сдержать своё слово, но не хотела, чтобы до этого дошло — она просто делала то, что было в интересах её отряда. Думая об этом, мужчина непроизвольно улыбнулся — было так странно ощущать, что ему доверяет тёмная эльфийка. По-своему конечно, но всё-таки Лиас назвал бы это именно так.

Спокойно уйти у него, конечно, не получилось, но, пробыв с отрядом больше месяца, Лиас уже даже не удивлялся.

— Да я бы лучше эти шкуры Вредителю отдал на растерзание! — выл раненым зверем Иран, когда Ная не без боя забрала у него то, что они успели подготовить к продаже и вручила светлому эльфу.

А когда женщина отдала ему ещё и деньги, заработанные Аэном после боя с Цирой, это, похоже, стало для мужчины последней каплей. Он развернулся и молча ушёл в лес, откуда вскоре послышался страшный грохот и треск падающего дерева.

— Перебесится? — отстранённо уточнила Ная у Аэна.

— Конечно, — так же безэмоционально хмыкнул целитель, — но напоминать будет, пока ты не сделаешь что-нибудь ещё более безрассудное.

— Слышал, Лиас? Если ты не вернёшься, меня заклюют упреками до смерти, — рассмеялась женщина, — так что, будь так добр, спаси мою тёмную душу, от этих смеющих сомневаться в своей предводительнице паршивцев.

Светлый эльф только улыбнулся в ответ и кивнул.

«Именно так, конечно, должны звучать угрозы монстров из страшных историй», — иронично подумал он, заходя в лес.

— И что, действительно пойдёшь за ним, если он не притащит обратно свой светлый зад? — поинтересовался Асин, глядя вслед удаляющемуся эльфу.

— Да, — подтвердила Ная.

— А обратно как? — удивлённо поднял брови Кьяр.

— Спалю всё и всех на своём пути и уйду — тоже мне проблема, — фыркнула Ная, — это сейчас как раз единственное, на что я точно способна…

— А если за тобой пойдут? — нахмурился Иран.

— Умрут. Надоест терять своих — отвяжутся, — пожала плечами женщина.

— Ну хоть что-то логичное, — усмехнулся Эмиэль.

— Кстати, а что я выиграю, когда он вернётся? — Ная хитро склонила голову, забегав глазами по фигуре мужчины.

— А что ты хочешь? — Эмиэль уже по одному её взгляду понял, что ничего адекватного ждать не стоило.

— Выкрасим тебе волосы в розовый тем корнем, что недавно принёс Лиас, и будешь так ходить. Месяц, — расхохоталась предводительница.

— Идёт, — сморщился мужчина: выбора у него на самом деле всё равно не было.

***

Линдэль встретил Лиаса вечной весной, поддерживаемой здесь светлой магией. Тёплый ветер приятно ощущался на коже после холода осени по ту сторону границы. Между деревьями бродили олени, привыкшие к обществу эльфов. По ветками прыгали белки, над головой летали птицы. Животные не боялись и не убегали, увидев путника. Лиас взял на руки лисицу. Поглаживая богатый мех, он вспоминал мелкого зубастого Вредителя, который так ему и не дался, хотя дроу трепали хааи как угодно. Единственным продвижением в их отношениях было то, что монстр перестал на него реагировать, как на соперника и больше не бросался вылизывать Кьяра, едва завидев рядом с ним светлого эльфа.

По мере того как Лиас шёл всё глубже во владения светлых эльфов, на пути начали встречаться белые постройки, прятавшиеся в яркой зелени. Среди нетронутой природы стали попадаться вымощенные камнем дорожки и увитые цветущими лианами фонтаны на небольших полянах, вокруг которых собирались на водопой лесные животные.

Вскоре появились резные колонны с изображениями событий давно минувших дней, указывающие направление к центру города. Лиас никуда не торопился, поэтому с интересом изучал застывшие в камне сюжеты: возведение Линдэля, коронация молодого правителя, заключение мира с людьми, сражение с гоблинами. Светлый эльф остановился у барельефа, на котором было изображено пламя и воинственно воздевшая руки тёмная женская фигура: лес горел, черные завихри магии тянулись вперёд, отражаясь страданием на прекрасных светлых лицах воинов напротив, как теперь понимал Лиас, предводительницы. Мужчина вздохнул, отводя взгляд, и больше на колонны не смотрел. Возможно, именно такая сцена и ждала это место, если только он не вернётся вовремя. «Всё повторяется, — идя дальше, вздохнул про себя светлый эльф, — мир — бесконечный круг, меняются только декорации».

Дома Линдэля были построены прямо между вековыми деревьями, изящно вплетаясь в гармонию природы. Витые лестницы вели к лёгким беседкам среди крон. Мощёные белым камнем площади украшали фонтаны и статуи Богов и Богинь. Всё вокруг сияло едва уловимым белым светом. В воздухе был разлит аромат цветов. Светлые эльфы летящими силуэтами скользили среди деревьев, не спеша занимались своими повседневными делами и, заметив путешественника, легко улыбались ему. Здесь всё дышало безмятежностью и отражалось звонким радостным смехом вечной жизни.

Лиас наслаждался знакомой атмосферой, но до конца расслабиться и почувствовать, что оказался за пределами суетного мира, он не мог — предводительница дроу тёмным образом стояла у него перед глазами, не давая ни на секунду забыть, что он был здесь только по её воле и по её же воле вскоре должен был покинуть этот оплот безопасности и гармонии.

И всё-таки, оказавшись снова среди своего народа, Лиас чуть не забыл о времени. Для светлых эльфов оно не имело особого значения, и здесь, в городе, не ощущалось.

Его приняли как дома, и он просто отдыхал после долгой дороги. Эти дни были наполнены музыкой и не навязчивыми разговорами, щебетом птиц и шумом листвы. К счастью, Лиаса в основном расспрашивали о его родном городе Кайларосе, который спустя долгое время снова приоткрыл границы для внешнего мира, а не о его путешествии, так что даже разговоры по большей части доставляли ему удовольствие.

Мужчине также было приятно отдохнуть и от общества слишком тактильных тёмных эльфов. Особенно от Кьяра, для которого понятие личного пространства, видимо, не существовало в принципе, как, впрочем, и многие другие, вроде смущения или стыда. Лиасу казалось, что при таком агрессивном образе жизни, дроу наоборот должны были держать между собой дистанцию, но если у них в обществе и было что-то подобное, то на отношения в отряде явно это не распространялось. Светлые эльфы из уважения друг к другу никогда бы не стали лишний раз трогать чужое тело: у них тесный контакт был для родственников и для выражения симпатии. А у дроу он был для выражения чего угодно: от ненависти до любви. К этому было сложно привыкнуть: сложно принять, что прикосновения — это не что-то глубоко личное и священное, а просто элемент общения, такой же как слова.