– А я смогу это сделать?

– Этому можно научиться только в особенном месте. Там, где растёт настоящая Греналин.

– У него есть название?

– Это место называется Загорье.

– А я могу туда попасть?

– Если захочешь.

– Хочу.

Аристарх внимательно посмотрел мальчику в глаза:

– Скажи точно, что ты именно хочешь.

– Я хочу попасть в место под названием Загорье, и жить в красивом мире серебристых линий и разноцветных волокон.

– Хорошо, я тебя понял – ты сам изъявил желание. Тогда слушай, что я тебе скажу – ты должен будешь найти тропу в Загорье, пойти туда, и стать там Смотрителем. Это – твой путь. Хорошо, что ты об этом знаешь, и согласен на это сознательно. И не забывай, ты будешь в Загорье не первый. Выполнявших эту работу было уже бессчётное количество. Для её выполнения нужно очень много знать и уметь. И нужно вовремя подготовить следующего. Я помогаю сегодняшнему, и учу тебя. Но знай, что, оказавшись там, ты потеряешь свою форму – физическую оболочку, и больше никогда не будешь человеком. Загорье – это особенное место, оно стоит на границе между мирами. Можно даже сказать, что это – ворота на тот свет.

Туда являются остатки людей – это их коконы после смерти, уже лишённые осознания. Приходящих нужно встречать и направлять дальше. Все остатки разные, поэтому их нужно направлять в разные стороны. Следить за всем процессом.

Мальчик слушал объяснения Аристарха с открытым ртом, не смея перебить его, но после слов о мертвецах не выдержал, и протянул вверх правую руку:

– А как туда можно добраться?

– Я тебе всё подробно объясню. Время у нас есть. Мы теперь будем вместе до тех пор, пока ты не повзрослеешь. Нужно многое тебе объяснить. А когда сможешь самостоятельно управляться с лодкой, тогда и отправишься.

– Учитель, ты сказал – «управляться с лодкой»?

– Да, добираться по реке – самый верный путь. Злобкая – река не очень широкая, но очень долгая. Ты успеешь привыкнуть к воздуху, он в тех местах особенный. Там быстро идти нельзя – может голова закружится. А если путник будет плохо соображать, то и заблудиться недолго. Плыть нужно до тех пор, пока лодка не начнёт днищем за камни цепляться. Потом по лесу пешком. Ну а там, в глухой чащобе уже проводник встретит. Он и доведёт до ворот. Самому путь не найти, кругом горы, озеро, да валуны каменные.

– Учитель, а ты пойдёшь со мной?

– Нет, в Загорье только в одиночку можно пройти. Теперь поднимайся, на сегодня объяснения закончены. Пойдём на подворье, там у сарая со скобянкой дверь отвалилась, нужно починить, или новую поставить. Будешь помогать».

Дочитав последние строки, Сергей откинулся на спинку сиденья, и присвистнул: «Но как он догадался? Ведь до сегодняшнего дня дневника у него не было, а там многое совпадает! Получается, если бы Филипп по Холмушке плыл, то, возможно, и соображал тогда получше? И с проводником тоже – это явно про змею!» – и тут же остановил сам себя – «Эй, Серёжа, ты что, поверил? Соберись, это ведь Сёчин сочинил, придумал! А Филипп к концу похода был просто не в себе, у него явно галлюцинации начинались. Так, я где? Что, забыл? Я пришёл «агента» искать! Сколько времени сейчас?»

Глянул на часы, на табло высветилось – 18:52. Быстро вышел из машины, и отправился в кафе.

«Точка» было заведение тихое, спокойное, что в Крещёвске являлось редкостью. Посещали его в основном семейные пары, иногда с детьми. Люди приходили спокойно поужинать, пообщаться. Когда Сергей зашёл в зал, там тихо мурлыкала музыка, никто не шумел, а незанятыми оказались три столика возле входа. На самый ближний к двери он и устроился. Тут же подошла официантка, миловидная брюнетка в форменном переднике, на бейджике Сорокин заметил имя: «Помощник в зале Евгения». Девушка поздоровалась, протянула Сергею меню:

– Выбирайте пожалуйста, минут через пять я подойду, сегодня посвободнее.

Сорокин взял в руки книжицу в обложке «под берёзу», и кивнул:

– Женя, вы пока не торопитесь, я сам к стойке подойду заказать, мне товарища подождать нужно – скоро должен подойти. А вы давно тут работаете?

– Да пару лет, а что?

– Вы, наверное, тогда местных знаете, может он уже появлялся.

– О ком спрашиваете?

– Гнутый. Кольт.

Официантка разулыбалась:

– А-а, Антоха-безобидный! Нет, ещё не появлялся, но думаю, скоро появится. Он обычно часов в семь и приходит. Да вот он – лёгок на помине!

Сергей повернул голову ко входу – стеклянные двери закрывались за сгорбленным человеком, который, войдя внутрь на пару шагов, остановился, и с растерянным видом, исподлобья осматривал зал кафе, поворачивая головой из стороны в сторону. Не глядя на стоявшую рядом со столиком официантку, Сорокин спросил:

– Женя, а почему такая приставка к имени?

Девушка без раздумий отреагировала:

– Да видите, какой он? Даже на внешний вид – тихий, зашуганный, никогда проблем не доставляет. Заказывает, правда, очень мало, но кушает молча, никогда не спорит. Съел – ушёл. Не клиент, а мечта! Ну, так я скоро подойду? Вы пока с ним меню изучите.

Сергей помотал головой:

– Нет, всё-таки не торопитесь. Сам подойду. Не переживайте, закажу всё равно.

Официантка повернулась, и пошла к стойке, на ходу ответив:

– Как хотите.

Когда «помощница по залу» отошла на достаточное расстояние, Сорокин поднялся, и чтобы привлечь внимание вошедшего, помахал рукой, добавив громким голосом:

– Антон, здравствуйте! Проходите сюда!

Человек резким движением повернулся в его сторону, внимательно всматриваясь, и недоверчиво уточнил:

– Вы мне?

– Да-да, я вас окликнул! Подходите, вас и жду!

Когда тот подошёл поближе, Сергей смог внимательнее рассмотреть того самого «тайного агента», о котором пока был только наслышан. Это был молодой мужчина, на броский взгляд имевший внешность глубокого пенсионера – сильно ссутулившийся, с морщинистым, искажённом старческой гримасой лицом пергаментного цвета – светлая желтизна с белёсыми разводами. Но наибольшее впечатление производили его глаза, обрамлённые тёмной, долговременной синевой, со взглядом, направленным внутрь, выдающим внутреннюю боль и растерянность. Мрачный облик Гнутого, как сразу, и безоговорочно согласился с этим прозвищем Сорокин, довершался его верхней одеждой – тесная вязаная шапочка тёмного цвета на голове, грязная ветровка чёрного цвета на плечах, и давно не стиранные джинсы, с разношенными до последнего кроссовками на ногах, которые сейчас, кроме как «чоботы», по другому и назвать было нельзя.

– Я вас не знаю, – приблизившись, с настороженностью произнёс он.

– Сейчас всё объясню, вы присаживайтесь пока, Антон. Меню посмотрите, вместе и поужинаем.

– Я вас не знаю, – повторил Гнутый, – И это противоречие надо разрешить.

Догадавшись, что он нарушил правила, Сергей поспешил отрегулировать возникшую неловкость:

– Да, извините – меня зовут Сергей, а вас я знаю через Соплю, он и подсказал, где можно встретиться.

Лицо Гнутого слегка разгладилось, он присел напротив, и уже несколько посвободнее ответил:

– А-а, Сопля. Неплохой парень, весёлый. А вы сударь, не будете против, если я на «ты» заговорю?

– Да ради бога, как вам удобней будет! Я тоже опрощусь. Так и пообщаемся! Антон, ну ты меню пока посмотри, а я сбегаю, закажу. За ужином и поговорим. И не стесняйся, выбирай что хочешь, я всё оплачу.

– Тебе не надо меня кормить, я не уличная собака. Я пришёл сюда самостоятельно, хотел заказать одно варёное яйцо, – и расправив плечи, Гнутый добавил, – этого более чем достаточно независимому наблюдателю.

Сергей ободряюще настаивал:

– Антон, ну что мне, уговаривать тебя, как де́вицу? Не стесняйся, прошу! Я угощаю, не обижай меня.

Гнутый пожал плечами, взял «берёзовое меню» в руки, недолго всматривался в разворот и, подняв взгляд на Сергея, медленно выговорил:

– Хорошо, запоминай, – затем размеренно продолжил, – салат с креветками, солянку мясную, роллы Гонконг шесть штук, пиццу пепперони два ломтя, картофель по-деревенски с грудинкой, на десерт – чизкейк сливочный, и шоколадный ещё к нему, ещё пироженку Красный бархат. Пить буду морс облепиховый, только пусть стакан не забудут, сразу им скажи, ну и кофе американо надо сделать, только полную чашку, большую такую, знаешь – с ручкой, как в кино.