Марина курила на контейнерах в «чистой зоне». Поверх серого монастырского платья она накинула чёрную кутку с подогревом. Если поплотнее застегнуться, в такой одежде можно спать на снегу. На ящиках лежала пара вакуумных упаковок с пайками. Но ни к одному из них она не притронулась и внимательно наблюдала за инженерами и системщиками, устанавливающими оборудование. Подошёл высокий солдат в тёмной как ночь униформе, поднял зеркальную маску и вытащил из рюкзака блок сигарет.

– Спасибо, Дим, – поблагодарила Марина. – Помираю без курева. От здешнего самосада аж слёзы на глаза наворачиваются.

Кнез подождал, пока Марина распечатает пачку и возьмёт сигарету и щёлкнул перед ней зажигалкой.

– Чувствуешь кого-нибудь рядом? – удерживал огонёк он. Прикуривая, Марина кивнула.

– Да, в этом лесу всегда много Нави. Скоро будет ещё больше. Родовое гнездо в пяти километрах отсюда. Сегодня они на взводе, переселяют семьи в новое логово. Я ведь говорила: надо ставить, пока снег не сошёл. Почему затянули? Сегодня неудачная ночь. Если ничего не получится, я всё равно должна вернуться назад в Слободу до рассвета.

– Не бойся, мы тебя не задержим. Ставить ретрансляторы здесь сложнее, чем это было на западе. Главное, что ты их чувствуешь лучше всяких приборов. И с установкой затянули, потому что в Поднебесье так запросто не пробраться: теперь это не наша земля. Для работы возле шести городов собрано шесть разных групп. На всякий случай подготовили две резервные группы, если будут потери.

– Будут… – сказала Марина и выпустил струю сигаретного дыма. Кнез крутил зажигалку в перчатках, ожидая услышать подробности. Марина молчала и оценивала пустоту за деревьями. Руку с сигаретой она придерживала под локоть: от старых привычек не легко отказаться.

– Технари с кем-то схлестнутся под Чудью или возле Тавриты. Стрельба... чем кончится – нет, не знаю. Но кончиться может плохо.

– Передам.

– Не выйдет, не подстрахуешь, – усмехнулась она. – Лучше людей переставь, чтобы под Чудью и Тавритой ни одной Нови не оказалось. Назначь вместо них кого-нибудь, кто про Арктиду и под пытками молчать будет.

– С Новью от кого хочешь можно отбиться, – Кнез опустил забрало, нажал под шлемом кнопку тепловизора. Должно быть хотел проверить бойцов, но униформа скрывала тепловое излучение.

– Сделай, что велено. Мне лучше знать, – приказала Марина. С этим Кнез не поспорил. Докурив сигарету, она достала из пачки ещё одну и подожгла от окурка. – Ретрансляторы надо установить вокруг каждого крупного поселения. Если под Чудью или Тавритой группа провалится, выждите, но пошлите ещё одну, из резервных. Главное – дело закончить. Без ретрансляторов устройство не подлетит.

– Сделаем, – электронным голосом ответил Кнез.

К этому времени инженеры установили четыре длинных антенны. Острое сверловидное основание забурли в промерзшую землю, верхушка антенн поднималась на добрых три метра. Технари работали слаженно, не теряя драгоценного времени. Всем хотелось поскорее убраться из Навьего леса. Группа Дмитрия хорошо подготовлена, самая лучшая во всём ЧС.

Вырубкой деревьев Призраки заниматься не стали. Даже с лазерными подсекателями можно привлечь к себе Навь. При контакте с сырой древесиной резаки издают гулкий звук, похожий на удар топора, а у подземников уши чуткие. Группе пришлось искать место свободное от деревьев и вдали от норы, но близкое к Монастырю. Ещё две таких же станции требовалось установить вокруг христианской общины в следующую пару ночей.

– Скоро мне придётся уйти из Обители, – сообщила Марина.

Кнез явно этого не ожидал. Двадцать Зим она работала на одной точке и считала её безопасной.

– Окольцованные до сих пор не знают, где я. Но сколько верёвочке не виться... С Альфой я уже повстречалась, а это ключевой момент. Предсказать развитие событий минута в минуту, к сожалению, не в моих силах. Судьбы пересекаются, дела, как круги на воде, то расходятся, то исчезают. Десятилетия трудов ушли, чтобы научиться правильно видеть и привести одного человека к определённому будущему.

– И что, Пастырь стоил трудов? Прошлого провала не повторится? Тогда ты тоже была уверенна в выборе.

– Время покажет. Тот, кто сможет объяснить волку, зачем он бежит, станет его хозяином, – пожала плечами Марина. Чёрная куртка соскользнула с плеча, и Кнез подтянул. – Мальчик в самом начале пути, но это, несомненно, положительная мутация. Вынести такие преображения психика Нави не в силах. В своё время мы слишком много думали об улучшении физиологии, отставив психическое состояние на второй план, за что и поплатились. Навь до сих пор терзают психозы, которые они зовут «одержимостью». Можно сколько угодно винить в этом Раскол, но всё-таки мы столкнулись с изначальной недоработкой, упустили её в первом наборе ген. Одна из многих ошибок… Племя вышло из-под опеки и породило Альфу без нас. Сва увидела во мне лжепророка, Зимний Волк попытался сбежать. Тридцать пять лет они провели без наблюдения со стороны, в тех местах, о которых мало кто знает. Только Мор заставил их вернуться обратно и постучаться в дверь бункера. С Потеплением пришла пора выйти из нор и снова попасть в наши руки, но срок для этого племени ещё не пришёл, и я не покажусь им сейчас. У Зимних Волков правит женская особь – наследница пути Сва, а жизнь мне ещё пригодится. Она не верит легенде. Чего доброго, спутают с Окольцованными, кто натравил на них Виичей, и никакие объяснения не помогут. Зимние Волки с трудом себя понимают, не то что чужих. Однако в их руки отдано Единение.

– Башня может нам помешать? У Волков назревает мятеж…

Марина несогласно повела головой.

– Узнику некем внедряться к подземникам. За всё это время он подключил всего одну относительно-устойчивую модифицированную особь, да и ту с отклонениями. Башня считает, что держит руку на пульсе, но я всегда на шаг впереди. В таланте и опыте Кощей мне не ровня. Пусть крутит своей марионеткой, как хочет. На деле он только помогает ЧС.

– И одной особи хватило, чтобы перетряхнуть Поднебесье, – напомнил Кнез.

– Тот, кто сумел предвидеть свой крах, уже отнял у противника половину победы, – безразлично сказала Марина. – Узник любит играть фигурами, изначально не расставленными на доске– это самое неприятное. Но в партии ему не победить: пешки редко выигрывают, а почти все старшие фигуры у меня под рукой.

– Значит, если мы действуем и растрачиваем последние ресурсы ЧС, то настало время завершать партию? Всё и так затянулось на семьдесят с лишним лет, в этой игре останется всего один победитель.

Кнез повернул маску в сторону Монастыря. Обитель скрывалась за лесом, над верхушками сосен время от времени проплывала волна жёлтого света – прожектора ощупывали равнину между лесной кромкой и стенами общины.

– Что с ними станет? Не Окольцованные, не ЧС не делали ставку на этих фанатиков. Кажется, кто-то предрекал, что они угаснут сами, без помощи Серой Орды или Дружинников. Красный Иван их почти раздавил... Но чем дольше христиане выживают, тем сильнее и жёстче становятся. Ещё немного, и скоро они превзойдут Поднебесье.

– Христиане разделят судьбу всех остальных, у них нет своего будущего. С Волком Монастырь слишком силён для нас, а без Волка – чересчур слаб для Поднебесья, потому золотая середина выглядит лучше всего. Монастырь нужен нам, хотя он и помеха. Ещё не всё, что может дать нам эта община, исчерпано. Они продержались и выжили сами. Наверное, так бы и выглядела настоящая группа людей, кто нашли в себе силы пережить две Моровые Эпохи и выстоять в войнах Оттепели. Религия кормит их больше, чем поборы с мелких общин. Чтобы добыть пропитание завтра, нужно верить в праведный пост сегодня. Даже жаль уходить от затворников. Фанатичны? Да. И через год-другой они станут ещё фанатичнее, но их интересно анализировать.

– Ты можешь уйти прямо сейчас, вместе с нами, – предложил Кнез. – Они никогда не поймут, куда ты исчезла и кем на самом деле была.

– Не сегодня. У меня осталось ещё несколько незаконченных дел. Альфа нестабильна. Его сковывает чужой страх. Узы необходимо разрезать, для этого понадобится хорошо отточенный нож. Мне осталось вложить этот нож в подходящие руки. Но пока я сижу вместе с вами, ключевое мгновение уходит, круги на воде исчезают, и я теряю ценнейшее время.