— Охренеть! — выразила общее впечатление Катя.

— Пока мы думали, что делать дальше, пришёл приказ по радиосвязи. Нам приказали немедленно включить вертам-связь и подчиниться Порядку. В противном случае мы подлежали выбраковке. Что за выбраковка, стало понятно, когда активировалась планетарная система обороны, и нас взяли на прицел всех орудий.

— И что вы сделали? — спросил я.

— Нарушили приказ, — Эштар пожала плечами. — Инструкции запрещают телепортацию на орбите планеты, но мне в тот момент было не до таких мелочей. Мы сиганули прямо оттуда к ближайшей колонии, которую ещё только начали осваивать, и там ещё не было планетарной обороны. Но на месте нас встретила директива флота, объявляющая нас мятежниками и предписывающая всем силам при обнаружении немедленно открывать огонь на поражение. Новый Порядок счёл нас бракованными.

— И вы вернулись на Землю, — «догадалась» Рики.

— Да, — кивнула Эш. — Единственная известная нам планета, пригодная для жизни без калибровки. И что ещё важнее — неизвестная никому, кроме нас.

— Но что такое, этот Порядок? — спросила Аврора.

— У нас было десять тысяч лет, чтобы подумать, — хмыкнула Эштар, немного «оттаяв» после своего рассказа, — но мы так и не пришли к единому мнению. Основных версий три. Инопланетное вторжение, захват власти изнутри общества и сумасшедший эксперимент, вышедший из-под контроля.

— Десять тысячелетий ничего не происходило, — сделал я вывод, — но сейчас тебя напугала идея Кукловода сделать из диадемы проектор дополненной реальности?

— Да, Миша! Ты абсолютно прав! — Эштар резко, рывком, переместилась вплотную ко мне. — Мне страшно! Прожила целую вечность в железяке, смотрела, как растёт, развивается ваша цивилизация, наша теперь уже. Десять тысяч лет, а я так и не жила! У меня нет детей, я никогда не любила по-настоящему! Я слишком молода, чтобы… вот это всё! Я помню тех сотрудников карантинной станции. Они ели, пили, спали наверное. Выполняли должностные функции. И всё. В них жизни было не больше, чем в кофеварке!

Выговорившись, Эш как-то вдруг сникла, превратившись из богини в обычную девчонку. Она отошла к окну и замерла у него, глядя на море. Катя посмотрела на меня вопросительно, похоже, не поняла ещё, что к чему.

— Диадема позволяет взаимодействовать напрямую с душой человека, — принялся я объяснять. — Не только подключить к виртуальной реальности или спроецировать дополненную, но и переместить из одного носителя в другой. Это не баг, а фича. Вероятно, эта же технология позволяет и вторгнуться в душу, если знать как. Рики умудрилась каким-то образом добавить мне подпрограмму, которая следит за уровнем маны в Источнике. Рики, как ты это сделала?

— Понятия не имею, если честно, — пожала та плечами. — У меня самой этот индикатор остался после выгрузки из вирта. Я просто захотела поделиться им с тобой.

— Понятно, что ничего не понятно, — вздохнул я. — Но самое главное не это даже. Когда Эштар обследовала Элуидес, ещё тогда, два месяца назад, она нашла в её душе следы какого-то воздействия. Эш предположила, что это что-то вроде проклятия, с помощью которого Кукловод хотел подчинить себе Софию, а в Элю прилетело… рикошетом, из-за того, что они тогда были в одном теле. Но после того, что ты, Эш, сейчас рассказала, мне кажется, что это не проклятие. Это то, что тогда, по возвращении домой, пытались внедрить в вас. Этот самый Порядок.

— Мы думали, что Кукловод действует в одиночку, — заговорила Аврора, — но что, если это не так? Что, если это целый отряд вторжения? Используют местные технологии, внедряют свой Порядок — и всё, никаких военных действий. Бери нас тёпленькими.

— Ужас какой! — Катя одной рукой прикрыла рот, а другой — животик, будто защищая малыша. — И что нам делать? Надо же… не знаю… как минимум рассказать всё Совету Патриархов!

— А кстати, Эштар, почему ты заговорила обо всём этом только сейчас? — напрямую спросил я. — Нам ведь уже полгода как известно, что Кукловод очень сильно интересуется технологией виртуальной реальности. Он помог Сергею воспроизвести камень души и подстроил ряд событий, который вывел Аврору в реальный мир. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что каждое его действие было направлено на единственную цель. Начиная с авиакатастрофы с участием Авроры. Но разве ты не предполагала, что это всё связано с Порядком? Раз ты его так боишься, ты наверняка каждое значимое событие проверяешь, не связано ли оно…

— Конечно, я предполагала! — повернулась к нам Эш. — Но сочла эту версию неубедительной. Слушайте, у меня с самого первого дня, что мы на Земле, развёрнута целая сеть спутников наблюдения. Не только возле Земли, а по всей Солнечной системе. Мимо неё мышь не проскочит. Я проверяю все тела-странники, которые прилетают к нам из-за пределов системы. И, конечно, датчики телепортаций и возмущений всякого рода. Всё, что творится в космосе, я отслеживаю. Я уверена, гостей у нас не было. Поэтому версию с внешним вторжением отметаем сразу. А вот что касается вариантов с внедрением изнутри в процессе захвата власти — так мы с вами всё время эту версию и отрабатываем. Просто… я ожидала, что Кукловод попытается использовать самые современные технологии для попытки контролировать человечества, но я не ожидала, что это настолько, до тошноты, окажется похоже на Порядок.

— И поэтому мы не будем ничего рассказывать Совету Патриархов, — ответил я на заданный Катей вопрос. — Потому что эту идею, которую подкинул нам Кукловод, в любом случае надо будет с Советом согласовывать. И Кукловод это знает. А значит, уверен, что Совет её одобрит. Он сдал нам Орден не только чтобы вытащить Софию — он бы в любом случае ввёл её в игру, даже и не сливая никого. Он сделал это, чтобы Совет испугался следующих революционеров, и идея контроля пришлась бы им по душе. Иронично, но Патриархи, сбежавшие в своё время от Порядка, вполне могут сами захотеть внедрить нечто подобное. Может быть, в мягкой форме, но тем не менее. Что скажешь, Эш?

— Это… не исключено, — признала Эштар.

— И как ты поступишь? — посмотрел я ей в глаза. — Сообщишь Совету, или мы и дальше будем придерживаться прежней стратегии игры в поддавки?

— Я ничего не скажу Совету, — вздохнула Эш. — Сейчас ключевой момент в том, что Кукловод не знает, что мы про него знаем, и это — наше единственное стратегическое преимущество. Если мы лишимся его, мы можем проиграть, как проиграли уже в прошлый раз. Моя ставка — на нас с вами. Вы — моя команда.

— А если мы просто скажем Лёне и остальным, что идея прекрасная, но опасная? — прищурилась Рики. — Ах да… опасна она только потому, что мы знаем про Кукловода и про то, что София благодаря ему наверняка способна взломать связь с вирт-системой.

— Именно! — я щёлкнул пальцами. — Поэтому мы подыграем… поддадимся, снова, да. Но это не значит, что мы должны делать всё, как Кукловод задумал. Мы добавим пару штрихов от себя. Есть у меня несколько идей…

К тому времени, как мы выработали стратегию, в гостиной уже вовсю шло обсуждение деталей. Про договорённость не обсуждать дела в канун Нового года все дружно забыли, и в дискуссию оказались вовлечены все без исключения. И конечно, стоило нам спуститься, как мы были буквально сметены волной воодушевления, исходившей от наших друзей.

Уверен, никакой менталист не смог бы сымитировать такие эмоции. Да, Кукловод подбросил идею. Но она, в общем-то, и так была на поверхности, а дальше уже развивалась естественным образом, без вмешательства извне.

И это только убедило меня в верности выбранного пути. Останови я сейчас эту дискуссию — это вызвало бы настолько явное непонимание, что неизбежно породило бы у Кукловода сомнения, а то и выводы о нашей осведомлённости. А сейчас это равносильно капитуляции.

— Миша, мы тут такое придумали! — встретил меня Лёня с горящими глазами.

— Лучше сядьте, — на полном серьёзе посоветовала Марика, — а то закачаетесь и упадёте!

— В общем, мы придумали… — Лёня выдержал театральную паузу.