Внутри отель оказался потрясающе красивым. Оказалось, что серый фасад скрывает роскошный атриум, уходящий на три этажа вверх и минимум на этаж вниз. Стены из красного кирпича прекрасно сочетались с чёрными и белыми элементами декора галерей.

Я закрутил головой, оглядываясь кругом.

«Отель Либерти, — прокомментировала мой интерес Аврора, — первоначально был тюрьмой, поэтому такой необычный стиль в оформлении».

«Спасибо. Попробую сперва поговорить с… как этот толстяк за стойкой называется? Администратор?»

«Консьерж», — подсказала Аврора.

Консьерж выглядел очень солидно и заулыбался, стоило мне направиться в его сторону.

— Добрый день! — обратился он ко мне первым. — У вас забронирован номер?

— Здравствуйте. Нет, но мне нужна ваша помощь, — я постарался показать максимальное радушие.

— С удовольствием помогу, — толстяк вежливо склонил голову, приготовившись слушать.

— Три дня назад, в четверг, у вас в отеле останавливалась моя родственница, София Смирнова. Ей стало плохо и её увезли на скорой.

— О да, я помню! Это была как раз моя смена! — улыбчивое лицо консьержа сразу стало озабоченным. — Надеюсь, с мисс Смирновой всё в порядке?

— Да, теперь да, — кивнул я, и консьерж выдохнул с видимым облегчением. — София — тётя моей жены, точнее, двоюродная сестра моего тестя. Так получилось, что я оказался поблизости, здесь, в Бостоне. И жена попросила меня заглянуть к вам, всё же я Софии почти племянник, муж дочери кузена. Скажите, номер, в котором она останавливалась, уже сдавали кому-то?

Я специально вывалил на толстяка кучу подробностей, чтобы приглушить критическое мышление, пока он занят анализом моих родственных связей.

— Это не совсем по правилам, — он пару раз моргнул, что-то соображая, и глянул в компьютере, — но раз вы близкий родственник… Нет, номер ещё никому не сдавался. Но если вы хотите забрать вещи, то мы всё, что нашли в номере, упаковали, сделали опись и отправили в больницу. Да там и вещей было немного.

— Да-да, не беспокойтесь! Тем более это всего лишь вещи, — я пренебрежительно махнул рукой. — Понимаете, у Софии после комы…

— Вы сказали комы? — толстяк прижал ладони к груди. — О боже!

— О, с ней уже всё в порядке, обошлось, слава богу, — я улыбнулся, — но она плохо помнит, что делала в номере. Мне бы поговорить с вашими сотрудниками, которые зашли в номер вместе с врачами. У нас есть опасения, что София была немного не в себе, и боимся повторения, если вы понимаете о чём я. Врачи ничего не нашли в крови, но мало ли… какие-то детали.

Уж не знаю, о чём подумал консьерж, но он сделал очень скорбное лицо и задумался.

— Для нас очень важно удовлетворение запросов наших клиентов, — решил он, наконец, — и, кхм, их родственников. Думаю, не будет большой беды, если вы заглянете в номер в сопровождении горничной. К сожалению, дежурного по этажу, который работал в ту смену, сегодня нет на работе. Но Лаура очень умная и внимательная девушка, если кто и сможет вам помочь, то именно она. Подождите, пожалуйста, пару минут, я сейчас её позову.

— Благодарю! — кивнул я и отошёл к ограждению эскалатора, ведущего в цокольный этаж.

«Вроде получилось! — обрадовалась Аврора. — Он вызывает горничную по внутренней связи!»

Лаура, очень смуглая девушка лет двадцати пяти, подошла минуты через три. Консьерж что-то объяснил ей, кивнув на меня, и я подошёл поближе.

— Вот та горничная, которая убирала в номере после отъезда врачей, — обратился он ко мне. — Лаура…

— Михаил Медведев, — представился я.

— Лаура, покажи мистеру Медведеву номер, — распорядился консьерж. — И потом сопроводи обратно.

— Ещё раз примите мою благодарность, — я глубоко кивнул толстяку.

— Это всего лишь моя работа, — тот улыбнулся своей добродушной улыбкой, и повернулся к другому посетителю.

А я пошёл вслед за горничной.

— Лаура, — обратился я к ней уже в лифте, — ты ведь первая зашла тогда в номер?

Девушка с нескрываемым интересом меня разглядывала, и, как мне показалось, улыбалась куда приветливее, чем требовалось.

— Нет, я наоборот, последняя. Первым Крис… старший дежурный, потом врачи, потом я.

Голос у Лауры оказался низкий и приятный, чуть с хрипотцой.

Мы подошли к номеру, и она провела рукой возле дверной ручки. Замок щёлкнул, и Лаура открыла дверь, пропуская меня.

Номер не сказать чтобы поразил, но впечатлил. Не дешёвый. Прихожая, гостиная, дверь в спальную, открытая, за ней видно было огромную кровать.

Я внимательно осмотрелся, встав посередине гостиной. Прекрасный вид из окна… впрочем, не до него сейчас.

— Скажи, Лаура, а здесь есть розетка для подключения оптоволоконного кабеля? — спросил я, обернувшись к горничной.

— Забавно, что вы спросили! — от моего вопроса она даже прищурилась. — Вы второй, кто спросил за последний год, а до вас тот же вопрос задала ваша родственница. Вон в том углу.

Она показала рукой в дальний от спальной угол.

Там и правда нашлась нужная розетка.

— А что, так мало желающих воспользоваться местной сетью? — спросил я.

— Так а зачем? Ведь через коммуникатор можно подключиться! Да и что вы будете подключать? У вас же ничего нет, как и у вашей родственницы. Она когда заехала, у неё с собой только маленькая дамская сумочка была!

— Тебе показалось это странным, что ты так это запомнила? — я присел в углу внимательно осматривая пол.

Вот, возле самой стены, на полу, едва заметные царапины. А вот на стене, покрытой дорогими обоями, небольшая вмятина как раз на высоте открытия крышки капсулы.

— Очень странным, мистер, — согласилась Лаура.

— А не помнишь, волосы у Софии были сухие или мокрые, когда ты зашла? — я встал и повернулся к спальной.

Из этого угла большая кровать просматривалась целиком. Очень высокие, пухлые подушки. Неужели перьевые?

— Мокрыми, точно мокрыми, мистер, — затараторила Лаура. — Её когда увезли, на подушке отпечаток волос остался, я хорошо запомнила, ещё понюхала, но пахло только шампунем, и я поменяла постельное и так оставила.

Настал мой черёд удивляться.

— Лаура, прости за вопрос, а почему ты вдруг решила понюхать подушку?

Мой вопрос, кажется, смутил девушку.

— Ну… наверное, я не должна такие вещи рассказывать…

— Это может быть очень важно, Лаура, — подбодрил я её.

— Ну хорошо! — вздохнула она. — Вот как раз в том углу, где вы стоите, на полу была лужа. Я думала, мадам разлила воду, но знаете, эта вода странно пахла.

— Как будто цветы в вазе долго стояли? — прищурился я.

— Да-да-да! — обрадованно закивала горничная. — Вот один в один! А ещё эта вода на ощупь оказалась как будто мыльная, только не пенилась. Но у нас в кране хорошая вода, так что уж не знаю, может мадам поплохело…

— А подушка пахла шампунем… — я задумался. — У вас же постояльцам выдают одноразовый шампунь? Таким?

— Да, точно таким, — Лаура заулыбалась, довольная, что помогла. — И два полотенца висели влажные. А сама мадам лежала на кровати в белье, поверх одеяла. И немножко синяя…

— Врачи проверили у неё пульс?

— Да-да, сразу! Один врач другому сказал, что пульс очень слабый и дыхание затруднённое, он ещё шею осмотрел, сказал следов удушения нет, наверное, поперхнулась, или подавилась.

— Может, пила воду и подавилась, вот её и стошнило водой? — подкинул я версию девушке. — А хочешь фокус покажу?

«Катя, Рики, киньте мне рюкзак с диадемой, пожалуйста?»

«Сейчас, любимый муж!» — отозвалась Рики.

«Эй, дай мне!» — вклинилась Катя.

— Фокус? Я посмотрю! — охотно согласилась Лаура.

Я вытянул руки в стороны, и, как только почувствовал портальный вызов, резко свёл их, хлопнув в ладоши. Лаура моргнула, и в то же мгновение я подхватил выпавший из портала рюкзак.

— Вот это дааа!!! — девушка от восторга захлопала в ладоши. — А что в рюкзаке?

— То устройство, для которого мне нужно было оптоволокно. Я попробую подключиться, только никому не говори! — подмигнул я.