В бассейне, спящем без движенья,

Твое лицо отражено.

Старинным молчаливым парком

Ведешь ты за руку меня,

И тих мой шаг в луче неярком

Спокойно гаснущего дня;

А мрамор — юноша влюбленный,

Согретый розовым лучом,

Еще прекрасней — обнаженный

В ночном безмолвии своем;

Здесь эхо вторит все нежнее

Случайно брошенным словам,

И тает в сумерках аллея,

Прижавшись к светлым берегам;

В великолепии молчанья

Спят королевские сады,

Где длят свое очарованье

Боскеты, склоны и пруды.

Отсюда в сумрак мутно-синий

Я унесу, как лучший сон,

Улыбку мраморной богини,

Чьи плечи обнял Аполлон.

*САД НАД ЛАГУНОЙ

Прекрасный желтый кот пересекает сад

И, обходя бассейн украдкой,

Царапает песок и смотрит, как горят

Шалфеи красные над грядкой;

Одна из пышных роз, жуком отягчена,

Как солнце ярким скарабеем,

На стебле клонится в тяжелой неге сна,

Благоухая и слабея;

Бестенный кипарис ночным веретеном

В лазури чистой и бесстрастной

Возносит очерк свой над дремлющим дворцом

И над стеною ярко-красной;

И вазы с фруктами изваянный узор,

Истмийским мрамором сверкая,

На мшистом цоколе притягивает взор,

Как груш и яблок плоть живая;

За дверью, забранной решеткою, в конце

Песком посыпанной аллеи

Лагуна движется в лазури и свинце,

И вьются водорослей змеи,

А в прорези ворот, где медленный залив

Свой расстилает шелк узорный,

Бесшумной гондолы почти скрипичный гриф

Скользит, таинственный и черный.

ВЕРОНА

О город памятной любви,

Ты венчан страстью, как короной.

Щебечет стриж, восток в крови,

Восходит утро над Вероной.

Есть лестница в гербе твоем —

То «Scala»[11], вписанный умело,

Иль та, которой в тихий дом

Поднялся некогда Ромео?

У всех здесь женщин острый взгляд —

Горячей дерзости примета.

Не им ли семь веков назад

Встречала гнев семьи Джульетта?

И кипарис — другому вслед —

Встает над темными холмами.

Не так ли поднял Капулет

Клинка отточенное пламя?

Верона! Горестный рассказ,

Из страсти сотканный и крови,

Венчал тебя в тот давний час

Бессмертным именем любови.

Он — честь твоя, печать, он взят

Из хроник сердца потаенных,

Когда в трагический закат

Проносится чета влюбленных!

*КАФЕ В ВЕНЕЦИИ

Я вижу — словно это сон —

Кафе Венеции, Былое

Мне возвращает их имен

Звучанье нежно-золотое.

Aurora, Quadri, Florian

Смеются словно из-под маски,

Как персонажи, чей роман

На сцене близится к развязке.

Aurora! Я садился там

За чашкой кофе в вечер лунный,

Чтоб видеть отсвет по камням

И шелк серебряной лагуны.

A Quadri! В пыли золотой

Сиденья, столики, лонгшезы

Расставлены по мостовой

Для «Канны», но без Веронезе.

Всегда любил я, солнцем пьян,

Покинув улиц полдень резкий,

За столик сесть в кафе Florian

Под пагодой китайской фрески!

О, если б мне еще хоть раз

Так провести свой вечер ясный!

Я слишком помню сердцем вас,

Кафе Венеции прекрасной...

ПРИМЕТЫ

В любви — примета каждый случай:

Стрижа стремительный полет,

Ползущая на запад туча,

Снег, ветер, воздух, ясность вод.

И встреча с дубом у дороги

В вечерней мгле — внушает ей

Надежду, страх, огонь тревоги,

Предчувствие счастливых дней...

Так каждый признак неслучайный

Здесь на земле иль в небесах

Сердца живит влекущей тайной —

Иль дарит им невнятный страх.

Но нет сравнений, нет названий

Приметам милого лица

В предчувствии воспоминаний

Или надежды до конца.

II

*<КАК СТАРЫЙ МОЙ РОНСАР...>

Как старый мой Ронсар, который пел Елену

На склоне дряхлых дней

И назвал в честь ее ручей благословенный

Среди своих полей,

Я так же — восходя на гребень поколений —

Ему вослед готов

Прославить красоту, подобную Елене,

Достойную Богов.

И пусть веретено плетет мне дней остаток,

А мир во тьму одет,

Еще хранит мой прах пожара отпечаток,

Высокой страсти след.

III

ЗАВЕРШЕНИЕ

Бегут короли, потеряв корону;

Лишь крысам Гамлет внушает страх;

Состарилась Порция; Дездемона

Вчера умерла у меня на руках...

Весну печалят дожди, морозы,

На плащ тумана закат похож;

Увидим ли мы, как дышат розы,

Как колосится на солнце рожь?

Прекрасных видений быстротечность —

Вот участь мира, где свет угас;

И отмечает на башне Вечность

То слишком короткий, то долгий час;

В этом последнем безмолвии мира

Что-то бесследно тает во мгле;

Шаги звучат одиноко и сиро;

Устал я от всех и всего на земле,

Затем что вижу исчезновенье

Очарований, жививших стих,

И бесконечное слез теченье

По мертвому лику богов моих...

*ПОЛДЕНЬ

Лучи отвесные упали

На дворик, солнцем залитой,

О, стук монашеских сандалий,

Пустой колодец, плющ сухой;

Булыжин мох светло-зеленый,

Известка стен — и странный вид,

Когда на привязи балкона

Корзина круглая висит;

Часы на тонкой кампаниле

Бьют полдень. Хлопая крылом,

Воркуют голуби. Застыли

В жаре дома и водоем.

Гуляя с Вами спозаранок,

Всю жизнь бы слушать я готов

И смех, и говор итальянок,

Укрытый ставнями домов.

*ЧАСЫ

Часы в футляре деревянном

Под крепким лаком — не живут,

Игла не ходит по кадрану,

Не числит маятник минут!

Молчанье розу осыпает

В венецианское стекло,

Где стынет, дремлет и вздыхает

Вода — прохладно и светло.

Час молчаливый, час бескрылый

Спит в средоточии времен.

Пусть был рассвет авроры милой

Весны дыханьем напоен;

Час сумерек уединенный,

Что близок ночи и устал,

Теряет свет мутно-зеленый