К мозаике ковра припав благоговейно,

Как только в час зари заплачет муэдзин;

Средь звездной тишины, вдоль Золотого Рога

Скользил бы мой каик, таинственен и тих;

И лучшая жена, закутанная строго,

Дарила б только мне сиянье звезд своих.

Так жил бы я в саду у тихого фонтана,

Вдыхая свежесть роз и запах табака,

Под властью старого и мудрого Султана,

Чьим звучным именем наполнены века.

И в тесноте могил, где льет луна сиянье,

Где темный кипарис в бассейне отражен,

Мне б пели соловьи, а горлиц воркованье

Баюкало бы мой невозмутимый сон.

Ах, что вся эта жизнь, когда воображенье

Мне может подарить желанный час, страну,

Где всё, чем грезил я, встает в одно мгновенье

Подобно яркому и сбывшемуся сну!

И сквозь чужой Стамбул, сквозь пыльный сад Босфора,

Вновь мусульманских стран мне слышится привет,

Где движут тень свою, достойно и нескоро,

Полночный кипарис и лунный минарет!

*ГОРОДОК ВО ФРАНЦИИ

Я выхожу с зарей туда, к полям пшеницы...

Как звонок тротуар и как смеется день!

Как солнце юное ласкает черепицы

И за оградами безумствует сирень!

Вдоль обомшелых стен, под свежею листвою,

Шагам моим легко ответствует земля;

Дорога белая, кончая с мостовою,

Выводит за город, в шумящие поля.

И вот я на холме, откуда так просторно,

Весь в солнечных лучах, почти у самых ног,

Разлегся маленький, простой, в тени узорной

Своих садов и крыш — родимый городок.

Он подо мною весь. Река бежать ленится

И дважды под мосты скрывается во мглу,

А липы площади стары, как черепица

Собора, средь домов вознесшего иглу.

В прозрачном воздухе, что весел, свеж и молод,

Неясный долгий шум доходит до ушей.

То слышится валек, то бьет кузнечный молот,

То, острый и живой, щебечет смех детей...

Преданья этих мест глубокой тьмой покрыты,

И как бы ты его ни восхвалял, любя,

Мой тихий городок, ничем не знаменитый,

Невзрачен и похож на самого себя.

Такой же, как и все собратья по долине,

Среди полей и рощ в краю холмистом он

На карте Франции означил только имя —

Одно из милых нам, но небольших имен;

И все ж, когда один бреду я по дороге,

Среди его холмов, покуда меркнет день

И солнце клонится в лесистые отроги,

И вязы вдоль шоссе кладут косую тень

Когда подходит ночь, стирая очертанья,

И звонко в такт шагам ответствует земля,

И шлюзов городских доносится журчанье,

И ветер вдоль реки шевелит тополя,

Когда я, утомлен своей прогулкой длинной,

Спускаюсь к городу, где в первом же окне

Сквозь тюлевый туман тоскою керосинной

Домашний огонек уже мигает мне, —

Я тороплю шаги по улицам предместья,

И трость моя смелей в ночные плиты бьет

И нежно родина, с которою мы вместе,

Как мать или сестра, мне руку подает.

VII

*К ПОРТРЕТУ

Когда на свежий холст художник знаменитый

Пастелью перенес прелестные черты,

Вы были в возрасте, перед которым скрыты

И тайны темные, и холод пустоты.

На ваших локонах, осеребренных пудрой,

Приколот был чепец, чей голубой атлас,

Как символ юности, своей расцветкой мудрой

Счастливый ясный день предсказывал для вас;

Ваш рот, улыбка глаз, девичих щек цветенье,

Где легкий след румян отметила пастель,

Хранят невинности и тайны выраженье,

Как утренней росой обрызганный апрель

Недолго вы цвели. Ударил гром, зарницы

Испепелили цвет, рассеявшийся в прах!

Из жизни вы ушли почти отроковицей,

Оставив нежный след в семейных дневниках.

Шли годы. В комнате беспечного студента,

Такой задумчивый и непонятный мне,

Пыля свой нежный лик, и кринолин, и ленты, —

Поблекший ваш портрет томился на стене;

И лишь когда в душе нашли свой отклик струны

Пристрастия к вещам, которых больше нет,

Сумел я полюбить, мечтательный и юный,

Сквозь дымку времени дошедший к нам привет;

Пред тусклым зеркалом, где ваше отраженье

Свою улыбку длит, исполненную грез,

Теперь кладу и я в порыве восхищенья

Душистый, нежный дар — одну из белых роз,

Что в замках Артуа срывали вы когда-то

В свои шестнадцать лет, когда цвела весна,

При короле Луи, в великий век заката

Прелестной девушкой, сошедшей с полотна.

*МАДРИГАЛ

Пойдем послушать фонтаны

В куртины, в сквозной простор;

Версаль, уже стеклянный,

Столица мертвых озер.

Каскад, лучами согретый,

Живит королевский сад.

Прекрасны эти боскеты,

Забытый приют Дриад!

Но мне милей, чем озера,

Прозрачные до дна,

То зеркало, в котором

Сейчас ты отражена.

IX

*СТРОФЫ

В ваш облик — нежный, чистый, ясный —

Я вглядывался столько раз,

Что мне запомнился прекрасный

Пейзаж — в разрезе рта и глаз;

Я знаю вас и обнаженной,

И скрытой в радостных шелках,

Над светлым зеркалом склоненной

Или простертой на коврах;

И ведомо очарованье

Мне тела вашего, когда

Оно трепещет от желанья,

От нежности или стыда;

А вашей кожи запах нежный

И кос развитых аромат

Благоуханьем, вечно свежим,

Воспоминания хранят.

Слова поэмы знаменитой —

Вот чем для всех ваш облик стал;

Но ритм ее, в душе сокрытый,

Еще никто не прочитал.

И если бы искать сравненья,

Пришлось бы вспомнить те цветы,

Чьих нежных лепестков паденье

Я чувствую средь темноты.

*ПЕСНЯ

О, да, унылой и бесплодной

Мне кажется земля, когда

Нет легкого на ней следа

Твоей походки благородной!

И разве мог бы я найти

Что лучше для палящей жажды

Ручья, к которому однажды

Сама склонилась ты в пути?

Цветок, который вдохновляет

Мне сердце издавна, во всем

Твой рот, раскрытый лепестком,

Таинственно напоминает;

И море в тучах грозовых

Мне потому роднее стало,

Что и оно берет начало

От синевы зрачков твоих.

*<ОДЕЛЕТТА> (Храню я зеркало, которое влюбленно…)

Храню я зеркало, которое влюбленно

Пленило Вас,

Когда в его стекле Вы стали обнаженной

В июльский час.

Унылый сон воды, стремящейся к покою,