– Да.
– Сколько? – тут же поинтересовался я.
– Я не знай, бек знай. Над воин посылай, – решительно проговорил Быстрый Олень.
– Ну, так посылай! – в тон ему ответил Спиридоныч.
Я махнул рукой Федулину, и тот притащил нам какого-то замухрышку с ободранной рожей. Влекомый сержантом богатур испуганно таращил на него глаза и поминутно спотыкался. Ну, правильно, видок у его конвоира тот ещё: умыться-то сержант умылся, а вот переодеться ему было не во что, так он и ходил весь забрызганный кровью, как заправский мясник. Это хорошо, что степняк боится Федулина, нам как раз такой трус и нужен.
Резвому Сайгаку кандидат не понравился, и он потребовал другого.
– А этот тебе чем не годится? Немой что ли? – предположил Спиридоныч и спросил замухрышку: – По-русски понимаешь?
Богатур сделал глупую рожу и замотал головой.
Позвали Ердоса:
– Переводи, давай! Пусть скажет, как его зовут, – велел я.
Ердос перевёл, степняк назвал какое-то имя, на мой взгляд, назвал вполне членораздельно.
– Вот, – удовлетворённо произнёс Синюхин. – Говорить умеет. А больше от него ничего и не требуется.
Игорёк попробовал ещё попротестовать, но получил от меня хорошего пинка и согласился на нашего кандидата.
Пока гонцу выбирали коня, балшой камандыр что-то говорил постоянно озирающемуся бандюгану. Я время от времени спрашивал у Ердоса, про что говорят. Переводчик каждый раз мялся и отвечал, что Ёгерёк-де очень просит Жанболат бека выкуп прислать поскорее и побогаче. Побогаче? Это хорошо. Ну, и поскорее тоже не мешало бы.
Всё когда-нибудь кончается, вот и инструктаж тоже завершился. Посланец Быстрого Оленя вскарабкался в седло и попытался умчаться. Но ему же недаром так долго выбирали коня, специально искали такого, который без форсажа, поэтому в карьер лошадёнка не рванула, а пошла чахленькой рысью. Резвый Сайгак аж сплюнул с досады и витиевато выругался на родном языке.
Минут через пять один за другим раздались два выстрела. Это Горшенев с Бабкиным спешили гонца. По крайней мере, такое задание они от меня получили. Сейчас люди Русанова привезут его обратно, и мы узнаем, какой такой выкуп Ёгерёк-ага просил побыстрее прислать.
Чтобы присутствие балшого камандыра не мешало конструктивному диалогу, его одарили кляпом и утащили подальше. Кроме того, в целях обеспечения задушевности беседы на неё был приглашён сержант Федулин.
Русанов остановился метрах в ста от меня и скинул на землю связанного посланца Резвого Сайгака.
– Ну, что, Едрос, давай, рассказывай, что там Ёгерёк ага хотел беку передать? И учти: не скажешь ты, скажет он, – я указал на валявшегося возле ног Русанова гонца-неудачника. – Только вот ещё что, если начнёшь врать…
Я махнул рукой. Федулин вынул свою саблю и подошёл к нам поближе.
– Вы его брата убили, – произнёс я, указав на сержанта. – Знаешь, как он отомстить хочет? Тебе, или ещё кому-нибудь… Хочешь ведь поквитаться, Терентич?
– Дозвольте, Вашброть! – воскликнул Федулин, замахиваясь на степняка саблей.
– Подожди! Он же нам ещё пока не врёт, – остановил я сержанта и, обращаясь к степняку спросил: – Ты же не станешь нам врать, а, Едрос? Или всё-таки станешь?
– Дозвольте, Вашброть, я ему ногу срублю, – предложил Федулин, не забыв снова замахнуться саблей.
– Думаешь, без одной ноги он врать не сможет? – спросил у сержанта Синюхин.
– А я ему и второю тоды отмахну!
– Ну да, ну да! Без обеих ног врать уже несподручно, – согласился капитан.
– Зато не убёгнет! – оскалился Федулин.
– Ну, так что же Ёгерёк на самом деле велел передать беку? – поинтересовался Спиридоныч.
На мой взгляд, слишком мягко поинтересовался. Как бы Едросик у нас бояться не перестал. Я решительно шагнул к степняку и, опрокинув его на живот, заломил ему руку. Тот заорал от боли.
– Говори! – крикнул я ему в самое ухо.
Походу Едросик с нами в Павку Корчагина решил поиграть. Стойкий оловянный солдатик, мать его!
– Ну, всё!!! Терентич, руби ему левую ногу! – приказал я Федулину, а сам невидимым для степняка жестом придержал сержанта, мол, не надо, только напугаем. – РУБИ!!!
Федулин сделал вид, что замахивается…
– Ни нат! Ни нат! Ни нат руби! – заверещал Ердос. – Моя всё сказать! Ни нат руби!
– Говори, сука! – встряхнул я бандита, и тот заговорил.
В целом, как я и предполагал, ни о каком выкупе речь не шла в принципе. Полевой командир с позывным Ёгерёк-Джиран ага сообщал вышестоящему начальству о местонахождении и составе сил противника, то есть о нас. И предупреждал, что имеющееся в нашем распоряжении «ружья шайтана» очень опасны, потому что стреляют далеко и очень быстро. Понятно, я бы на его месте своему командиру то же самое попытался бы передать. Только что нам это даёт?
А вот что. Во-первых, Ёгерёк-Джиран ага оказался отважным парнем: не стал спасать свою шкуру, а решил помочь товарищам. На будущее нужно учесть, что запугать его больше не получится. Во-вторых, с достаточно высокой степенью вероятности все эти мелкие набеги – начало чего-то более серьёзного. Следовательно, нужно доразведать, что тут затевается и, как можно скорее оповестить и Ватулина, и Семихватова.
Задачка! Разведданные мало добыть, хотя и это непросто, их ещё и доставить нужно, что особенно характерно, доставить вовремя. Устаревшие сведения ценности собой не представляют. А в местных реалиях, где ни связи нормальной, ни нормального транспорта, шансы не успеть сообщить куда надо, чудовищно велики.
Как поступим?
Всё, абсолютно всё указывает на необходимость колоть Резвого Сайгака. Рядовые бандосы, как мы уже выяснили, знают крайне мало. Кроме того, существует проблема с переводчиками. Их у нас, считай, что и нет, а Быстрый Олень довольно сносно балакает по-нашему. Вот только этот сукин сын – крепкий орешек, похоже, из идейных, сложно с ним будет.
– Николай, – обратился я к ротному. – У вас тут как, пытки пленных не запрещены?
Спиридоныч нахмурился:
– Ты что задумал?
Я изложил ему свои соображения по поводу возможных причин странного поведения бека и его талибов.
– Андрей, ты серьёзно думаешь, что Жанболат бек может напасть на Самару?
– Если к нему ещё пару таких же как у него отрядов присоединятся, то вполне. У нас же силы раздроблены, по частям они нас легко перебьют.
– И как нам теперь быть? Весь полк в одном месте собрать – это же не на пару дней работёнка. Да и в каком месте степняков ждать? Мы в Самаре соберёмся, а они на неё не пойдут, а просто здесь всё разорят и пожгут, и вот что тогда будет проку от нас, которые в одном месте собрались?
– Ты подожди голову пеплом посыпать, это ведь пока только догадки, а нам точно знать надо. Вот потолкуем с Игорьком пообстоятельней, глядишь, и прояснится.
Синюхин помолчал. Видно, что ему не хочется обстоятельно толковать с пленным, но ведь надо.
– И как ты с ним будешь… это?
– Судя по тому, сильно ли запираться станет. Он ведь у нас паренёк отважный, со своими понятиями о жизни. Приготовься, что пытать я его стану по-взрослому, то есть зверски. Орать на всю степь будет.
– Сам пытать будешь?
– Зачем? У нас же Федулин есть. Они его брата убили и племянников. Думаю, Никанор Терентич не откажется поучаствовать.
Спиридоныч сделал гримасу, типа, понимаю, но всё равно стрёмно.
– Коль, у нас вообще что на кону? С одной стороны сволочи, подлецы и убийцы, а с другой – Самара и её люди. Наши люди, Коля, которых мы защищать обязаны. Любой ценой. И если мы свои жизни при этом щадить не должны, то зачем щадить жизни бандитов?
Мне казалось, что ещё чуть-чуть и капитан дрогнет.
Но он, проявив недюжинное самообладание в купе с ослиным упрямством, выдержал. Очень зря! Нет у нас права на чистоплюйство. И вообще, чем страшней поубиваем этих сегодня, тем меньше будет желающих занять их место завтра. Это ещё Влад Цепеш на примере турок доказал. Тот самый Влад Цепеш Басараб третий, который Дракула. Настоящий, реальный, из истории, а не киношный предводитель вампиров из Голливуда.
