— Кас? — позвал я.

— Вик, — отозвалась она, выплывая из-за моего правого плеча.

— Ты не напомнишь… — начал я, но подавился уже начатым вопросом.

Ледяные руки легли мне на плечи, а её лицо вдруг оказалось очень близко, как будто она хотела меня поцеловать. Но нет — я удостоился лишь внимательного осмотра и неожиданного выражения тревоги на обычно бесстрастном лице.

— Настоящий, — с облегчением прошептала она.

— Прости, что?

— Вик, — она отстранилась так же внезапно, как и придвинулась. — Как вы попали в Полночь этой ночью?

Мне меньше всего хотелось ей лгать, но и правду, судя по всему, не стоило произносить вслух. Я сухо откашлялся и сказал:

— Долгая история. Расскажу в другой раз, если ты не против.

Она всё ещё не отводила от меня своих огромных зелёных глаз.

— Вы очистили сад, — констатировала она.

— Как ни странно — да.

— Раньше Полночь никогда бы не приняла назад ту, что пыталась от неё сбежать. Она бы настояла на испепелении не только предательницы, но и всего сада. Я не знаю, как вы это делаете, Вик, но прошу — продолжайте.

Чуть позже мне удалось расспросить Кас о подробностях процесса очищения. Трон был опционален — он в первую очередь выступал как удобный способ спасения от Жнеца. Для хозяина главное — выжить, в особенности после очищения. Сила его души, сила воли противостояла воле замка. Когда милосердие было подкреплено силой, Полночь смирялась с выбором.

Но где в этом уравнении стоял Жнец? Кас я об этом не спрашивал, чтобы не проболтаться о щепетильной теме «эксплойта», но никто не мог запретить мне размышлять. Будь призрак с лошадиной башкой прямым проводником воли Полуночи, он бы не мог пройти мимо живого, пусть и бессознательного хозяина. Следовательно, здесь пересекалось сразу несколько систем, как минимум одна из которых действовала автономно — и при этом довольно паршиво. Возможно, замок всё же мог отправить своего убийцу напрямую, в обход таймера, не зря же некоторые вещи нельзя было произносить даже вслух. Но если не мог, то эта система настолько устарела, что прямо-таки напрашивалась на демонтаж.

Более того, я начал подозревать, что Жнец всегда приходил и уходил из одной и той же точки. Для более точных вычислений понадобятся эксперименты, но если теория подтвердится, я смогу вычислить его непосредственное логово. Для Райнигуна эта потусторонняя тварь была абсолютно неуязвима, для холодного оружия — тоже, но существовали методы, которые я не успел проверить. Например, иное оружие из драгестола, пока находящееся вне моей досягаемости. Взрывчатка, если взять заряд побольше — Луна упоминала, что в арсенале находилось какое-то количество пороха. Опять же, в рамках бреда, насколько неубиваемый призрак будет опасен при свете дня?

Я не собирался становиться в один ряд с прежними хозяевами Полуночи и убивать дракона, чтобы превращаться в него. Но одно дело дракон, а другое — нелепое, явно искусственное ограничение моих и без того небольших возможностей. Сколько остаётся времени до тех пор, пока к полуразрушенным стенам замка не явится новая армия? Кто сможет защитить это древнее, но при этом глубоко несчастное место?

Надеюсь, что я найду ответ и на этот вопрос раньше, чем станет слишком поздно.

Этот приём посетителей обещал быть самым обыкновенным, хорошо знакомым мероприятием, предназначенным больше для успокоения души Полуночи, чем блага её обитателей. Всё те же проблемы с драгестолом и тотальная нехватка места, за единственным исключением построенных гостевых покоев. Ни поторговаться, ни нанять кого-то, ни получить новые ресурсы. Но всё немного изменилось, когда после своей приветственной речи Кас наклонилась ко мне и шепнула:

— Он в зале.

Сперва я даже не понял, о ком идёт речь.

— Кто?

— Человек, о котором вы говорили. Седой, невысокий. Прячется от вашего взгляда.

Геннадий Белый. В связи с последними днями, насыщенными событиями, я почти о нём забыл, но Кас, по счастью, не забыла. Несмотря на её ремарку, я лично оглядел зал — с нулевым результатом.

— Прячется каким образом? Становится невидимым, накидывает «Вуаль»?

— Не совсем, но близко.

— Но ты его видишь, так?

— Да.

Остальные гости терпеливо ждали, пока я закончу беседу с советницей. Насколько мне было известно, это оставалось в рамках местного этикета.

— Как бы нам его схватить? — задумчиво спросил я. Теперь, когда Кас подтвердила, что сомнолог не являлся плодом моего больного воображения, я хотел побеседовать с ним по душам. Нормально, а не из позиции пациента.

— Сколько раз вы его видели? Здесь, в зале?

— Я его и сейчас не вижу. Но так выходит два раза, включая прошлый приём.

— Тогда вы не можете задержать его против его воли.

— А как же могущество Полуночи? Моя безграничная власть?

— Вы скованы законами гостеприимства, — серьёзно сказала Кас. — Посетитель имеет право не выдавать своего присутствия, коли не замыслил зла. Трижды может он явиться в Полночь, если обратится к хозяину лишь единожды.

— Как интересно, — протянул я. — А если за три раза он ни разу не заговорит?

— Тогда он лишается статуса гостя и защиты древних законов.

— Блеск. Просто для интереса — что будет, если я нарушу эти законы?

— Это не одобрит Полночь и не одобрит никто. О вас разнесётся слава, но вовсе не та, которую вы хотели бы иметь.

Ну да, примерно как я и думал. Если очень хочется, то можно, но выставишь себя хамом, беспредельщиком и ненадёжным хозяином на весь белый свет. Ещё и гости начнут набиваться соответствующие.

— Просто сообщи, если заметишь его в следующий визит.

— Конечно, Вик.

В этот раз посланцев гильдий цвергов было аж шесть — и я завернул их всех, почти не выслушав. К следующему разу надо продумать бизнес-план получше и брать деньги чисто за благословение и использование «тени Полуночи», без долговременных инвестиций. Либо же снова откладывать поход в библиотеку и сосредоточиться на поиске сокровищницы, местонахождение которой оставалось тайной за семью печатями. Нет уж, всё по порядку, а моя помощь купцам была куда нужнее, чем их — мне. Потерпят.

Наёмники, менестрели, паломники, мелкие послы — я терпеливо выслушивал повторяющиеся предложения и качал головой, отказывая. Тут уже нужен не бизнес-план, а настоящий фильтр на входе: только дельные предложения или вопросы жизни и смерти. Если каждый раз безликая толпа будет только расти, произойдёт одно из двух: либо я сойду с ума от скуки, либо моя голова отвалится от такого количества отказов. Но и оставлять главные двери закрытыми нельзя — можно пропустить важные визиты, гноллов-берсерков или даже тех альвов-беженцев, которым я обещал помочь. Не говоря уже о возвращении процентов с инвестиций, хотя до них ещё ждать и ждать…

— Сиятельный лорд Виктор! Вы, кажется, заскучали?

Я вздрогнул и поднял глаза на очередного гостя. Он был одним из последних и здорово выделялся. Очень высокий, смуглый, красивый, лет сорока на вид. Серая дорожная одежда сидела на нём как мантия лорда, да и держался он скорее как подобает правителю, а не простому путнику. Эдакий фараон в изгнании.

— Не бойтесь! — продолжал гость, даровав мне безупречную белоснежную улыбку. — Ваш покорный слуга Альхирет уже здесь, и готов предложить вам развлечение как раз на ваш высокий вкус.

Чем-то этот тип, интересный, харизматичный и уверенный в себе, вызывал у меня подозрения. Не такие, как посланец Князя в Жёлтом — как минимум, лицо Альхирет не скрывал. Но ощущение тонкой лжи, хотя бы на уровне «он не тот, за кого себя выдаёт» присутствовало во все поля. И на фоне загадки неуловимого Геннадия Белого это ощущение успело меня подзадолбать.

— Какое ещё развлечение? — спросил я сухо.

— В форме пари! Откройте для меня гостевые покои, и я останусь на три ночи подряд. Каждую ночь я буду загадывать вам загадку и попрошу принести один предмет из недр вашего великого замка. Справитесь — и получите щедрую награду, ибо я здесь не только, чтобы развлечь вас, но и обогатить!