— Ты можешь принять меня снова, девочка? — Спрашиваю я, проводя большим пальцем по ее скуле. Мой член упирается в ее живот, подчеркивая мое желание, и я снова слышу ее тихий вздох.

Она тяжело сглатывает, и я вижу, что она думает о том, чтобы сказать нет - от робости или от боли, я не знаю. Но проходит мгновение, и она кивает, ее пальцы сгибаются на моей груди.

— Да, — шепчет она, и меня пронзает толчок возбуждения, такой сильный, что почти болезненный.

— Я буду нежным, — говорю я ей, приникая к ее губам и снова целуя ее. Моя рука скользит между ее бедер, желая, чтобы она тоже возбудилась, но, честно говоря, трудно сказать, возбудилась она или нет. Она вся во влажной каше из своего предыдущего желания и моей спермы. Ощущение ее влаги на моих пальцах заставляет меня ахать, мой член капает спермой на мягкую плоть ее живота, когда мои бедра выгибаются навстречу ей, и я углубляю поцелуй.

Она заставляет меня чувствовать себя чертовски ненасытным.

Мои пальцы скользят по ее клитору, и я чувствую, как ее бедра дергаются, когда я нахожу его, кружась в том медленном ритме, который, похоже, нравился ей раньше. Сначала я не прикасаюсь к ней напрямую, скольжу кончиками пальцев по капюшону медленными кругами, пока наконец не провожу указательным пальцем прямо по ее клитору, надавливая, когда тру, и каждый раз она задыхается, ее бедра выгибаются в дугу. Это способ довести ее до медленного, жесткого оргазма, но сейчас я не уверен, что смогу ждать так долго.

Я опускаю пальцы ниже, осторожно вводя два из них в нее, и стону от того, какая она мокрая на ощупь. Она все еще полна моей спермы, ее бедра влажные от нее, и когда я нажимаю большим пальцем на ее клитор, я чувствую, как она напрягается вокруг меня, ее бедра начинают неуклонно вращаться в моей руке, когда она углубляет поцелуй.

Она быстро учится. Мне приятно думать, что я доставляю ей удовольствие настолько, что она способна отбросить все свои сомнения и страхи и позволить себе почувствовать, как это может быть хорошо, и что она позволяет мне доставить ей такое удовольствие.

— Я хочу, чтобы ты кончила на меня, прежде чем я снова окажусь в тебе, девочка, — пробормотал я ей в губы, слегка покусывая нижнюю губу, пока медленно вводил в нее свои пальцы. — Я хочу, чтобы ты была мокрой и готовой для меня.

— Мне кажется, что так и есть. — Она испускает нервный смешок, который переходит в стон, когда я загибаю пальцы внутри нее. — О...

— Тебе приятно?

Марика кивает, ее нос касается моего, когда она снова задыхается, и я закрываю глаза, стараясь сохранить самообладание. Мой член словно снова на грани разрыва, яйца тугие и болезненные, и я хочу быть внутри ее влажного жара больше, чем дышать. Мне нужно трахнуть ее, но я хочу быть уверенным, что это будет хорошо и для нее.

— Ты можешь кончить для меня еще раз? — Я снова целую ее, медленно проводя ртом по ее губам, а затем наклоняюсь, чтобы поцеловать ее шею, нежно проводя губами по тем местам, которые раньше казались ей самыми чувствительными. — Я хочу, чтобы ты кончила для меня, Марика...

— Я не знаю... ох..., — снова стонет она, ее грудь прижимается к моей груди, ее рука обхватывает мою руку, а ее киска сжимается вокруг моих пальцев. — О Боже, Тео, это...

Мой член пульсирует от звука, с которым она выкрикивает мое имя, мое собственное возбуждение покрывает мой ствол и ее кожу, а я продолжаю двигаться в том же ритме, неглубокими, скрученными толчками моих пальцев, когда я провожу большим пальцем по ее клитору, и я чувствую, что она на грани, ее тело напрягается, когда удовольствие усиливается.

— Вот так, девочка, — бормочу я ей на ухо, слегка проводя языком по мочке уха и спускаясь к мягкому месту под ней. — Кончи на мои пальцы. Я хочу, чтобы твоя сперма была по всей моей руке, милая жена...

Марика задыхается, и я с ужасом понимаю, что это ласковое обращение, произнесенное на гэльском языке с грубым ирландским акцентом, вывело ее из равновесия. Все ее тело напрягается, стон теряется в подушке, когда она поворачивает голову и сильно прижимается ко мне. Я чувствую, как ее киска трепещет и пульсирует вокруг моих пальцев, когда она вскрикивает, а ее ногти впиваются в мою руку. Это достаточно сильно, чтобы причинить боль, но, боже, мне, блядь, все равно, потому что мне так приятно, когда она вот так кончает на моей руке. Ее бедра подаются вниз, как будто она не может остановиться, чтобы трахать мои пальцы, все ее тело извивается и выгибается, когда она кончает для меня, и я позволяю этому продолжаться столько, сколько смогу выдержать, прежде чем внезапно переворачиваю ее на спину, приставляя свой член к ее входу, отчаянно желая почувствовать последние пульсации ее оргазма вокруг моего члена.

— Вот так, — простонал я, просовывая в нее головку своего члена, изысканное удовольствие от этого почти слишком велико, поскольку она сжимается вокруг меня, все еще пульсируя от оргазма. — Возьми меня, жена. Хорошая девочка, трахни...

Она ощущается невероятно. Я никогда раньше не знал женщины, которая ощущалась бы так хорошо: горячей, влажной и тугой. Я сжимаю ее бедро одной рукой, проникая в нее, и вижу, как она наблюдает за мной, когда я подношу пальцы другой руки к своим губам, не заботясь о том, что моя сперма попала и на них. Я слишком сильно хочу почувствовать ее вкус, чтобы не наплевать на все остальное.

— О боже, — простонала она, глядя, как я слизываю ее возбуждение с пальцев. — Тео...

— Ты такая чертовски сладкая на вкус, девочка, — пробормотал я, наклоняясь над ней и хватаясь за подушку рядом с ее головой. — И ты так охуенно принимаешь мой член.

Я проникаю в нее еще на дюйм, и она задыхается.

— Ты в порядке? — Мягко спрашиваю я, надеясь, что она ответит да, потому что я не знаю, как бы я смог выйти из нее прямо сейчас, если бы она сказала, что это слишком много. Горячая бархатная хватка ее киски ощущается как гребаный рай, и я с трудом сдерживаю свой собственный оргазм достаточно долго, чтобы насладиться ею так сильно, как мне хочется.

Марика кивает.

— Да, — дышит она, ее голос немного придушен. — Ты такой большой...

Черт. Я смеюсь, низким звуком в глубине моего горла, когда я проталкиваюсь чуть глубже, чувствуя, как она подается и сжимается вокруг меня.

— Именно то, что хочет услышать каждый мужчина, — бормочу я ей в губы, проталкивая еще один дюйм, борясь с тем, что ощущается как душевный порыв ворваться в нее так сильно, как только могу, и взять ее быстро и глубоко. — Но я не хочу причинять тебе боль.

— Немного больно, — признается она с придыханием. — Но мне тоже приятно.

Словно в подтверждение ее слов, я чувствую, как она снова обхватывает меня, как ее киска сжимается, чтобы втянуть меня глубже, и я стону в ее губы. Я чувствую, какое удовольствие она получает от этого, и, черт возьми, меня заводит то, что ей хорошо.

Я не уверен, что смогу заставить ее кончить снова, мне уже удалось больше, чем я думал, что она сможет в первую ночь, но, чувствуя, как она сжимается вокруг моего члена, я хочу, чтобы она кончила вместе со мной. Я продолжаю медленные, уверенные удары, от которых она извивается и задыхается подо мной, мои бедра раскачиваются в такт с ее бедрами и скрежещут о ее клитор с каждым ударом, и я тянусь вниз, мои руки обхватывают ее руки, когда я поднимаю их над ее головой, растягивая ее подо мной и удерживая ее там, пока я не вхожу в нее снова и снова, пока я не чувствую, что сойду с ума от удовольствия.

— Давай со мной, жена — простонал я ей в губы, когда понял, что больше не могу. — Кончай, пока я наполняю тебя.

Марика стонет, задыхаясь от моих губ, и я чувствую, как она двигается вместе со мной, ее ноги обвиваются вокруг моих, когда она выгибается и извивается.

— Тео..., — стонет она, и это все, что я могу вынести.

— О боже, я собираюсь кончить в тебя, блядь, в последний раз... — Я делаю еще один толчок, сильнее, чем раньше, чувствуя, как мой член напрягается и пульсирует, когда я начинаю кончать в нее во второй раз за сегодня. Это так охуенно приятно: мои бедра скрежещут по ее бедрам, я стараюсь войти в нее как можно глубже, пока она кричит от удовольствия... И когда я чувствую, как она начинает содрогаться вокруг меня, я понимаю, что она тоже кончает.