Я продолжила учебу: снова взялась за книжки (ведь мне надо было многое наверстать), проводила время дома, уткнувшись в страницы учебников.

Жак и Этьен продолжили стажировку у Лорье — клиенты вставали в очередь к «преподобному Мишелю», я же взяла паузу на месяц. Мишель похвалил меня за это решение. А еще больше он был в восторге от моего поступка с письмом: «Ты не пошла на поводу у обстоятельств, Марсель! Ты сделала, что считала должным! Теперь тебе надо все осмыслить и чуть передохнуть! Я буду ждать тебя у себя в конторе, как только ты будешь готова».

С Викой мы разговаривали по телефону все реже: причем, как мне показалось, это было связано не только с громадной кучей проблем, которые Пижон все же кинулся с ее помощью разгребать, но и с какой-то ее личной историей. Неужели у Вики появился парень?! Немыслимо!

Дни текли быстро и солнечно.

Только вечерами, подняв глаза от книги, я видела, как тишина и одиночество укрывают меня своим тоскливым пледом.

Денис

— Чертов Юсупов! — я скомкал очередное исковое заявление и швырнул его через стол.

Вика лениво дернула плечом, уклонившись от бумажного снаряда.

— Не первое и не последнее, Ден, — вздохнула она, — я не юрист, конечно, но даже я вижу, что с этой лавиной нам не справиться. Сколько не качай денег у Филиппа — это не может продолжаться вечно. Мы едва выходим в ноль. Фил работает по 18 часов, пытается придумать новые проекты…

— Да, Фил молодец, — раздраженно огрызнулся я.

— Ден, Cовет директоров назначил заседание. Оно через несколько дней. Они будут уговаривать тебя продать компанию, вероятно, предложат тебя отстранить на время…

— Отстранить от управления моей же фирмой?! — я взревел и сжал кулаки.

— Ден… Ну, ты сам решил в свое время создать Cовет директоров, — Вика развела руками, — и потом сам посуди, мы ничего не зарабатываем, клиентов нет, ты не сокращаешь штат. Сотрудники ничего не делают и просто так получают зарплату…

— Это временно, — процедил я, — ситуация изменится!

— Она не меняется уже много месяцев…

— Я работаю над этим! — рявкнул я.

— Если ты не примешь решение Cовета директоров, Влад уволится. Я знаю.

— И пусть катится!

— Ден, он начальник юридического департамента и прекрасный юрист! — Вика нахмурила брови, — ты знаешь, сколько он сделал, чтобы нас еще не закрыли?!

— Это его работа! А кому не нравится — дверь там! — я взметнул руку к выходу.

Вика покачала головой и молча вышла.

С момента нашей встречи с Марсель прошел уже месяц… Сколько раз себе говорил не думать о ней — и вот опять! К черту ее!

Я работал как вол, но все мои старания лишь отсрочивают агонию — компания отца умирает. Быстрее и решительнее в тартарары скатилась лишь моя репутация. Которую Юсупов, очевидно, намерен дотоптать в ближайшее время.

Я вернулся домой поздно. Припарковал машину в гараже и хотел уже было подняться в квартиру, но вспомнил, что исковое заявление наверняка пришло еще и по почте! Еще не хватало, чтобы все эти Юсуповские происки хранились в моем ящике — достать и сжечь! Порвать! Выбросить немедленно!

Я добрался до первого этажа и отпер дверцу — на меня повалилась куча корреспонденции! Опять, наверно, куча спама! Куда только консьержка смотрит?! Теперь среди этого хлама искать нужное! Хотя, зачем искать? Порвать все и скопом выбросить!

Бумаг и конвертов накопилось настолько много, что выбросить их прямо тут же, в мусорную корзину на первом этаже, не позволило чувство самосохранения. Я поднялся в квартиру и очень пожалел, что у меня нет камина — с удовольствием швырнул бы всю эту охапку в огонь!

Я скинул пиджак, вымыл руки и методично принялся рвать бумаги, конверты и остальную макулатуру на мелкие кусочки, даже не распечатывая их.

Разрывая очередной конверт, я заметил, что кусочки письма внутри будто бы написаны от руки! Это меня заинтересовало: не помню такого, чтобы исковые заявления или спам оформляли настолько индивидуально! Я осмотрел конверт: мой адрес тоже написан вручную очень знакомым почерком… Потом вытащил кусок письма, и сердце мое упало.

Это

Письмо

От

Марсель

!!!

Быть такого не может!

Я вытащил оба клочка бумаги из разорванных остатков конверта и сложил их вместе. Мозг очень хотел читать, узнать, что же там! Но глаза уставились на первые два слова: «Привет, Денис». Я будто услышал ее голос. Но не тот, что месяц назад — пышущий злобой, а тот, из прошлого… Нашего прошлого! Подумать только — было время, когда она звала меня «Денис», целовала, засыпала тут, в этой квартире, в этой спальне у меня на плече!

Я взял обрывки письма и аккуратно положил их рядом с друг дружкой на столе. Поставил чайник. Заварил чай. В голове все это время звучало «привет, Денис».

Наконец, я взял чашку и вернулся к столу. Постарался сесть поудобнее, хотя это было не реально: все тело пронзали иглы ожидания, смоченные в страхе. Ведь она наверняка сейчас снова сделает мне больно! А вдруг это приглашение на свадьбу?

Я отогнал все атакующие голову мысли и начал читать.

«Привет, Денис

Мне жаль, что наша встреча вышла такой дурацкой.

Я приехала не чтобы тебя увидеть раздавленным, нет. Я…

Я хотела помочь.

Я знаю, что у тебя проблемы с компанией и знаю, насколько она тебе дорога…

И я…

Нет. Ладно. Не так.

Я приехала, чтобы сказать тебе, что я тебя любила. Тебя и только тебя. Ничего у меня не было с Артемом и то твое предположение… Нет, даже не предположение — наезд, я бы сказала…

Я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо. Не хочу, чтобы тебе было больно, потому что ты придумал себе невесть что про меня и подумал, что я тебя обманывала!

Я хочу, чтобы ты знал: ты был моим первым и единственным. Который раздавил меня. Который поверил в невесть что!

Я встретила Ю в аэропорту… Он признался мне, что флешка — его рук дело. Та белобрысая подкинула мне ее в сумку, а я, растяпа, ее вставила в твой компьютер. Да, именно в твой. Не в рабочий, не в свой — а именно в твой личный ноут. Прости.

Но я не заслуживала твоего «ВОН», что мне снится столько месяцев!

Я не заслуживала, чтобы ты выбросил меня как мусор из своей жизни, даже не поговорив со мной! Ведь я… Я ведь верила тебе! Понимаешь? Ты был для меня всем! И вот это вот «всем» в секунду превратилось в чужого человека!

Я была зла на тебя.

Долго.

Но один мой хороший знакомый сказал мне, что Любовь должна уметь прощать. Я не знаю. Уже не знаю, Денис. Тебе мое прощение уже не нужно — это я увидела. Тебе вообще от меня ничего не нужно.

Но я очень и очень желаю тебе счастья. Именно поэтому я пишу тебе это письмо, чтобы ты не потерял веру в Любовь.

Ведь я не предавала тебя, не лгала тебе. И уж тем более «не променяла тебя» на Артема! Он мой друг! Который, как умеет, обо мне заботится.

Пожалуйста, будь счастлив.

И, пожалуйста, верь людям.

Прощай»

***

В это самое время одна женщина садилась в самолет. Годы стерли возраст с ее лица — сколько ей? 45? 50? А, может, даже больше? Одно было ясно без всяких сомнений: чтобы полностью стереть былую красоту, времени надо еще очень сильно постараться.

Женщина заняла свое место в салоне бизнес-класса и развернула журнал. Она не любила листать глянец он-лайн — только старый добрый талмуд VOGUE в руках. Ей как раз хватит объема на весь полет.

Рядом с ней опустился мужчина приблизительно ее возраста и попытался завязать беседу. Женщина посмотрела на него чуть дольше секунды и сосед понял, что все попытки вступить с дамой в общение обречены на провал. Судя по ее осанке и взгляду — даже если у самолета откажут сразу оба двигателя.

Когда самолет приземлился, женщина оставила журнал на сиденье, дождалась, когда бортпроводник снимет с полки ее ручную кладь, и покинула борт.

Едва заметно поморщившись, она увидела, как канва ее чемодана стукнулась о борт ленты выдачи. Подхватив багаж, она направилась к выходу. Там ее ждал мужчина с табличкой: «Маргарита Нечаева».