— Это она типа супер-шпионка? — раздался голос за дверью, а за ним дружных хохот.
Я машинально поправила солнцезащитные очки. Да. Я их не сняла. Забыла. Вот, почему так темно. Совсем уже ничего не соображаю!
Я сняла очки и застыла в оцепенении.
Прямо передо мной стоял Денис Нечаев.
Глава 13. Идти дальше
Пару секунд каждый стоял, не шевелясь.
Потом Пижон резко повернулся и зашел в ближайший кабинет. Путь свободен.
Вот только ноги не идут. И по щекам течет.
Я снова надела очки, которые держала в руках, и стрелой понеслась к лифтам.
Пробегая мимо двери, в которую вошел Пижон, я остановилась. Сердце клокотало, разум кричал «беги!», но я не могла… Нет!
Я сдернула с пальца кольцо — то самое кольцо, что было в череде лицемерия и обмана, — шагнула туда, куда сбежал Пижон, швырнула украшение и с громким треском захлопнула за собой дверь!
Опять бежать. Опять бежать от Нечаева! А ведь он обещал! Обещал, что не обидит! Обещал, обещал, обещал…. Мысли сливались в моей голове в один поток боли и отчаяния. Я снова и снова нажимала на кнопку вызова лифта, а слезы стекали куда-то за воротник.
И самое отвратительное, что мне до безумия хотелось сейчас у себя за спиной услышать шепот Пижона, почувствовать, как его сильные руки обвивают мою талию, как он прижимает меня к себе и шепчет на ухо: «Ты все неправильно поняла, глупышка!»
Лифт приехал и я вошла внутрь.
Одна. Только я и мое горе.
И трудовая книжка с записью об увольнении.
Меня и все мое добро прожевала, переварила и выплюнула деньгозарабатывающая машина Пижона.
Я им больше не нужна.
***
Сколько недель я просидела дома? Мне было все равно. Запоем перечитывая книжки, я отрывалась от собственной реальности, погружаясь в вымышленную. Выходила лишь в магазин за продуктами. Я потеряла счет дням.
Но одним утром я поняла, что хватит.
Хватит прятаться!
Я вышла из душа, заварила крепкий кофе. Бодрящий аромат еще больше наполнил меня решимостью, и я сдула пыль со своего ноутбука: пора искать работу.
Моргающие уведомления почты заставили отвлечься от поиска вакансий.
Я просмотрела темы входящих писем: ничего интересного… Хотя… Стоп!
Письмо на французском?!
Куда-куда меня готовы зачислить? Это что, новый вид спама?
Я вчиталась в письмо: ошибки быть не может — ВУЗ в Бордо сожалеет, что я направила им документы слишком поздно, но они все равно рады принять меня после он-лайн собеседования и дают рекомендации по получению студенческой визы! Что это?! КАК? Откуда?
Я вновь и вновь перечитывала письмо и, наконец, вспомнила — я ведь отправляла документы для поступления! В Марсель и в Бордо!
Но, уж извините, как бы неуместно это ни звучало, почему меня тогда ждут только в Бордо? Где ответ из Марселя??
Я внимательно просмотрела всю почту за последние месяцы еще раз…
Судя по всему, в Марсель я документы так и не отправила, растяпа! Видимо, забыла нажать последнюю кнопку…
Боже! Меня ждут в Бордо! Правда, надо пройти собеседование… Но я подготовлюсь! Собеседование — это ведь не экзамен!
Но как это возможно?
Мысли вновь сделали шальное сальто, поврезались друг в друга и взорвались в голове яркими фейерверками.
Учиться в Бордо?
Но как? На что?!
Я залезла на сайт Университета. Долго-долго перепроверяла стоимость — так и есть! Учеба для иностранного студента на французском языке стоит копейки! Даже есть возможность получать стипендию! Немыслимо! Это что, аттракцион невиданной щедрости?
Так-так-так, что у нас с общежитием….
Хммм, вот здесь не так радужно и надо быть готовой снимать квартиру или комнату на собственные средства — вот, где начинаются настоящие расходы…
Но в то же время студенческая виза дает мне возможность немножко работать… А с учетом того, что у меня есть деньги от Пижона… Да, я не хотела их тратить и вообще хотела отдать на благотворительность…
Но, блин! А могу Я сама стать своей собственной благотворительностью?! Могу я поблаготворить самой себе? Самой себе оплатить возможность обучения во Франции???
Плюс у меня еще куча денег от Пижоновского «парашюта» — ведь меня уволили с достойным выходным пособием!
Да, я прорвусь! Я смогу!
Это ведь новая жизнь!
Ведь это именно то, что мне надо!
Я с утроенным энтузиазмом застрочила письмо в университет.
Глава 14. Снова дядя Миша
Денис
Я пожил немного. Несколько месяцев. От силы полгода.
Еще я жил, когда был маленький. Когда родители любили меня, а не орали друг на друга.
Но все закончилось, когда мне было лет одиннадцать. Я не помню, как это получилось. Как-то резко. Сначала постоянные крики дома: то отец орет на мать, то она вопит на него. Кто-то бьет посуду, хлопают двери. Потом стали появляться няни.
На фига мне няни в одиннадцать лет?
Родители перестали быть вместе. Уже в двенадцать я точно знал, что, если я иду куда-то с мамой — отец гарантировано будет отсутствовать. И наоборот.
И я только сейчас могу осознать, что мне было больно. Я тогда не понимал. Просто места себе не находил и мне постоянно, ежеминутно было не по себе.
А потом я привык.
Я понял, что нельзя очень сильно что-то чувствовать. Надо как бы на дистанции. Со стороны на все смотреть. Близко душой не подходить. Тогда норм. Тогда все приемлемо.
А потом случилась Рыжая. Я будто родился заново. Я дышал, я смеялся, я чувствовал каждый день любым сантиметром кожи — я снова жил!
Ну, как я мог поверить ей? Ну, зачем?
Зачем я…
Я будто кожу снял перед ней! Я касался ее не телом — каждым нервом оголенным я ласкал и ласкался.
Я подумал, что бывает.
Бывает близость. Можно довериться. Бывают Люди. С большой буквы — чистые, преданные…
Козел я. Дебил. Как я мог повестись на эти изумрудные глаза? Издревле зеленоглазых на костре сжигали!
Это ведь настолько… Настолько очевидно — она забралась ко мне под шкуру! Переделала меня полностью — я, как собачонка, вился у ее ног.
И как только я расслабился окончательно — ведь я собирался сделать ей предложение, даже кольцо еще одно купил (типа теперь по-настоящему будет)…
А она продала меня Юсупову! Запустила программу, копирующую и отправляющую все файлы с моего ноута прямиком этому козлу! А ведь у меня должен был быть суд с ним! Он украл все идеи отца! Увел всех его подрядчиков и заказчиков — он надругался над отцовскими талантами! И она — ОНА! Эта Рыжая суч… Да не достойна она вообще того, чтобы я о ней думал!
Но надо сказать, что окрутила она не только меня: Вика никогда прежде не повышала на меня голос — а как она вопила, когда я объявил ей, что Рыжая — предательница! Кричала, что я параноик, что Марсель никогда… Марсель… Вот же ж имя-то… Все в ней было прекрасно. Даже имя… Кроме сущности продажной! Вика сдалась, только когда Федя подтвердил, что на моем ноутбуке была запущена программа, молниеносно своровавшая львиную долю всех файлов.
А Ирма? И та Рыжую защищала! Вот уж от кого не ожидал тоже! Всех окрутила эта Рыжая… Как же тяжело думать об этом. И о ней…
Суд я проиграл.
Конечно — ведь Юсупов успел подготовиться: зная все точки, куда я собирался бить, сумел подчистить углы. Все, чего я достиг в итоге — обличительная речь в суде, которую напечатали в нескольких нишевых изданиях.
Все.
Фиаско.
А все потому, что я позволил себе забыться и влюбиться.
— Вы не туда едете! — рыкнул я таксисту, отвлекаясь от своих мыслей. Хорошо, когда есть безымянный затылок, на котором можно сорвать злость.
— Да нормально я еду, все хорошо, перекрытие просто в центре, надо в объезд, — примиряющим тоном ответил водитель.
Ненавижу ездить на такси. Эти незнакомые люди, непонимающие, насколько мне важно попасть вовремя на встречу…
— Ты не серчай, — начал свою шарманку таксист.
