У меня началась новая жизнь.

Нет, я не могу сказать, что чувствую себя в сказке или что-то вроде того. Потому что, как там в сказке — никто не знает: занавес после поцелуя финального опустился и — все! Жили они долго и счастливо. А как именно жили — никто не говорит.

Но я точно знаю, что впервые за много лет — я живу! Я больше не боюсь: я вдыхаю свою жизнь жадно, с наслаждением! И как же это ммм… вкусно! Да, именно вкусно!

Почти шесть лет назад я потеряла родителей.

Взрыв газа. Я не знаю, как такое возможно. Многие годы я запрещала себе вспоминать этот ужас, через который прошла. Лишь кроткий намек подсознания, лишь малейшее движение мысли о том дне — и невероятным усилием воли я меняла фокус своих раздумий.

Но теперь… Теперь я будто перестала быть одиноким ежонком среди громадного зверья. Я словно выросла. И, увеличившись, разглядела, что вокруг вовсе не хищные звери (ну, по крайней мере, некоторые) — и можно иногда прятать колючки.

Это все было бы невозможно, если бы не Он. Мой Пижон. Или просто Денис. Денис Нечаев. Жуткий задавака. Когда мы только повстречались с ним (а это произошло в метро — ему пришлось снизойти до общественного транспорта, потому что город парализовала страшная пробка, а на встречи наш сноб опаздывать не привык) — я подумала, что неприятнее типа сыскать трудно.

Ну, сами посудите:

— говорит надменно и тихо. Нарочно стискивает зубы, чтобы его слова не испачкались об тебя;

— не демонстрирует чувств. Вообще. Будто они напрочь отсутствуют у него;

— не умеет ни о ком заботиться. Только о своем бизнесе;

— меняет женщин, как перчатки;

— ради своей цели готов на все. Даже подписать договор с первой встречной (то есть со мной) на изображение отношений.

Кстати, о договоре. Пижону (то есть, Денису) ну очень сильно нужен был один, как назвала его моя бывшая лучшая подруга (об этом позже), — «магнатный магнат». Проще говоря, невменяемо богатый человек. И вот, этот самый «магнатный» Юсупов приглашает Пижона к себе на дачу, но с условием, что приедет Денис со мной.

Мы приехали, Юсупов начал ко мне приставать…

Ох. Не хочу эту грязь всю вспоминать!

Главное другое — вот этот вот вышеописанный Пижон, весь такой холодный, как айсберг в океане, самовлюбленный и эгоистичный до кончиков пальцев и своих относительно длинных шатенистых волос, человек-машина для зарабатывания денег, мыслящий только целями… Оказался нежным, заботливым и страстным мужчиной!

А ведь он стал еще и моим первым мужчиной! Вспоминаю нашу первую ночь… И мурашки по телу! Он тут на днях мне признался, что хранит нашу простынь со следами моей… кхм… Как это выразиться-то? С кровавыми доказательствами его первопроходчества, скажем так.

Нет, я не ханжа, но, черт возьми, с моими интеллектуалами родителями я привыкла пытаться выражаться… кхм… литературно. По крайней мере, когда я относительно спокойна.

Ох, до сих пор вспоминаю, что первый раз мое сердце екнуло подле Пижона, когда я почувствовала его парфюм — как у моего папы. Надо сказать, что мой отец был идеальным мужчиной! Я всю свою жизнь наблюдала, что такое любовь мужчины к женщине! Как папа смотрел на маму, как заботился о ней, как устраивал ей сюрпризы! А она? Она была то нежна с ним, то, наоборот, превращалась в задиристую фурию! Но между ними искрила любовь. Они любили друг друга до самого взрыва. До самого конца.

В свои почти 24 года, по правде сказать, я уже отчаялась найти кого-то, кто хоть на йоту мог бы сравниться с папой. Кто смог бы хотя бы приблизиться, а не то, чтобы встать рядом с отцом в моей голове.

И вот, встречается Он.

Но я о нем уже говорила. Хотя, признаться честно, мне приятно говорить о нем. И о нас…

Да, я хотела рассказать о подруге. Точнее, бывшей подруге… Лика. Она была моей поддержкой все те годы, что я осталась одна. Мне было тяжело не только морально, но и финансово: я умудрилась профукать не тольк все деньги родителей, но и вскоре скончавшейся бабушки заодно. Сама, конечно, виновата: подписывала все, что подсунут, практически не читая.

Короче говоря, было не только морально плохо, еще и финансовая яма подо мной разверзлась.

И Лика помогала. И поддерживала, и с деньгами помогала. Я, конечно, все возвращала, но если бы не она в определенные моменты… Даже не знаю.

Так вот, о ссоре. У меня после мамы остались две вещи: сумка и платье. Они в машине у нее лежали. Обе вещи довольно дорогие. Особенно сумка. Я хранила мои реликвии в запечатанной коробке, возила с собой с квартиры на квартиру. Если честно, даже прикасаться к ним духу не хватало.

Но вы же знаете уже — появился Пижон в моей жизни, и все пошло не так. Мне понадобилось мамино платье. И я достала эту коробку с артефактами.

Но так как я опаздывала, коробка с сумкой так и осталась валяться дома посреди комнаты. А я уехала с Денисом.

А подруга моя решила ко мне после вечеринки приехать. Ключи у нее были. Она увидела эту сумку и закатила грандиозный скандал. Что я… жадина. Что не продала сумку, когда Лике нужны были деньги. Я попыталась объяснить ей, что это больше, чем сумка: это ведь часть моей мамы! У меня в жизни ничего от нее не осталось, понимаете? А к этой сумке мама не то, что прикасалась — она постоянно с ней ходила. Там даже ее вещи еще лежат! Как я могу ее продать?

В общем, с Ликой мы общаться перестали.

Зато у меня появилась Вика: это ассистент Пижона. Времени у нее ну очень мало, зато в те редкие моменты, когда мы общаемся — мы будто мысли друг друга читаем!

Ах, еще есть один сложный для меня момент! Лика, про которую я уже рассказала, познакомилась в баре с парнем, Артемом. И тут самое интересное! Мама этого Артема оказалась приятельницей моей мамы! Это немыслимо! Ее зовут Нина, и о трагедии она узнала не сразу, тем более, жили они тогда в другой стране. Но как только до нее дошли печальные новости, она попыталась связаться с моей бабушкой… Она еще жива была… Бабушка была очень подозрительна (как показал мой личный опыт — небезосновательно), да и вообще, после смерти моих родителей она очень быстро начала сдавать. Бабушка довольно жестко «отшила» Нину и попросила больше не тревожить нас.

В принципе, Нина и Нина. Но, когда мы недавно встретились, она… Знаете, ей было так больно от того, что она узнала. Ну, что я одна все это время была. Что поддержки типа никакой. Если честно, я практически не задумывалась сама об этом. Но, когда Нина эти все чувства на меня вылила, да еще и чуть ли не желание меня удочерить выразила — я… Как сказать… Я ведь понимаю, она, наверно, мою маму любила. И теперь ей хочется сделать что-то для меня, чтобы… Ну, чтобы маме как бы приятно сделать. И мне неловко перед этой Ниной… Потому что я в ней, по правде сказать, не нуждаюсь. Ни в каком плане. Но и игнорировать ее тоже как-то… В общем, не знаю…

Я замолчала, задумавшись.

— Марсель, спасибо большое за Ваш рассказ. Давайте все же постараемся сформулировать вопрос, который Вы бы хотели разрешить в течение наших сессий.

Я посмотрела на психолога. Она сидела чуть поодаль от меня в уютных белых кедах и мягком костюме.

— По правде, не знаю, Татьян, — я наморщила лоб, — Денис говорит, что надо что-то делать с моими ночными кошмарами…

— Вас мучают кошмары, Марсель? — Татьяна как-то встрепенулась, и даже ее уютные белые кеды немного напряглись и перестали казаться такими уютными.

— Да нет, — попыталась я успокоить и психолога, и ее кеды, и, заодно, себя, — просто я часто плачу во сне. Ну, так Денис говорит.

— Вам это доставляет неудобства?

— Да нет же! — я закатила глаза и попыталась объяснить психологу, что у меня вообще в жизни все прекрасно, просто Пижон так давно ни о ком не заботился, что решил вывалить накопленное годами на меня. Резко и беспощадно.

Мы еще поговорили о моих «травмах», я вытерпела положенное время (благо его оставалось довольно мало), попрощалась и вышла из здания.