– Я принес цветы, чтобы вы не чувствовали себя одинокой. Я не такой, как вы. Свет не коснулся меня. Однако Отверженные и благословленные имеют много общего… Люди смотрят на нас одинаково. Мы могли бы помогать друг другу.

Эти слова заставили Фисбу задуматься. Она постаралась развить метафору Пирама:

– Я не хочу быть подрезанным и подвязанным цветком в королевском саду. Мы – полевые цветы. Очень разные, искренние. Иногда нас считают сорняками, но чаще не понимают и боятся. Есть ли в нас яд? Напротив. Когда нас срывают, мы увядаем. Природа создала меня свободной, и я хочу расти на воле, свободной от всех правил.

На этот раз задумался Пирам. Эхо слов Фисбы достигло его сердца, ожесточенного отсутствием Света.

К моменту, когда Дезидерия подошла к фонтану, настроение Фисбы заметно улучшилось. Фонтан изображал Гермиону, известную Акварию, сотворившую залив между островами Перламутрового архипелага. Из ее рук вытекали потоки воды, которыми она так умело управляла при жизни.

– Вы знали, что Понтифик захочет оставить Конкорд? – в лоб спросила Фисба.

– Нет, – призналась Дезидерия.

Лаконичный ответ аристократки не удовлетворил Фисбу.

– И что же вы планируете делать теперь?

– Ничего. Самое главное – что нам удалось проникнуть во дворец без подозрений.

– Мы вызываем подозрения самой своей природой! – возразила Фисба. – Они ведь точно решат, что Конкорд – ваша шпионка! А вы бросили ее там!

– Было бы куда подозрительнее отказать Понтифику. Тогда бы он точно не поверил, что я хотела нанять ее на свадьбу.

Дезидерия действовала строго в соответствии с планом, но на этот раз Фисбе это не понравилось. Аристократка заметила это и высказала свое неудовольствие:

– Мне не нравится тон, которым вы разговариваете со мной сегодня. Не считая даже того, что вы заговорили с Понтификом, хотя я просила вас этого не делать.

Фисба уже собиралась съязвить в ответ, когда вдали показались две фигуры. Она почувствовала облегчение, когда в стражнике ей удалось разглядеть Эвандера.

Он справился. Рядом с ним шел юноша, переодетый Братом Света. Незнакомец едва поспевал за быстрыми шагами ее друга. Благодаря экспериментам Андреа, Фисба узнала Исидора. Настоящего Исидора.

Дезидерия растерялась, но быстро взяла себя в руки.

– Вы вовремя, – выговорила она.

– Да, но я почти не верил, что мы успеем, – выдохнул Эвандер.

– Почему ты весь мокрый? – удивилась Фисба.

– Я потом тебе объясню…

– Ты как всегда пунктуальна, Дезидерия. Меня никто не предупредил, – сказал Исидор без какого-либо упрека.

– Прости меня. Если бы я отправила кого-нибудь с письмом, нас бы раскрыли.

Фисба заметила что-то незаметное, но крайне важное в ее словах. Она не умела безупречно определять эмоции так, как это делал Андреа, но точно могла заявить, что Дезидерия едва сдерживается, чтобы не обнять брата.

Их разговор прервал раскат грома, от чего они еще сильнее ощутили, что за ними следят. Дезидерия заметила свое отражение в одном из верхних витражей и сразу же осунулась. Она подала Исидору знак, быстро увлекая брата за собой.

– Нам нужно уходить как можно скорее!

– Уходить? Подождите! – воскликнула Фисба. – А как же Андреа!

Дезидерия ничего не ответила и бросилась по тропинке между деревьями, но Фисба не собиралась так просто отпускать ее. Девушка решительно перегородила Дезидерии путь.

– Мы не оставим Андреа здесь! У них и так Конкорд в заложниках!

– Они заперли Конкорд? – икнул Эвандер.

– У нас не было выбора, – все больше напрягалась Дезидерия.

Аристократка имела все основания нервничать, ведь за ней вели пристальную слежку. В любой миг их могла схватить стража.

– Нас видели! Я точно знаю, чувствую! Больше ждать нельзя. Останемся здесь – и все пойдет прахом, – занервничала она.

– Мы рассчитывали, что вы защитите нас! – заспорила Фисба.

– Равно как и я рассчитываю на Андреа. Ему нужно проявить лишь каплю находчивости!

– Вы хотите бросить Андреа и Конкорд! – закричала девочка. – Я вам больше не верю! Прекратите делать вид, будто вы все предусмотрели, это все ложь! Вы многого не учли! Я уверена, вы ничего не знали о том, что завтра будет Пыльная буря! Вы же знаете, что это такое?

Дезидерия начала сверлить ее взглядом, но Фисба не отступала:

– Андреа так или иначе попадется! Если Понтифик – Люминария, то ему также легко обнаружить того, кто использует Свет, как увидеть пламя факела в ночи! Завтра Андреа станет маяком! И Понтифик будет видеть лишь его! Хуже этого ничего не придумаешь! Вы же видели, как Андреа реагировал, пока Понтифик был на Пурпурной вилле! Подумать только, и вы обещали ему найти ответы на вопросы о его матери! Это были лишь пустые обещания, чтобы заставить его поверить вам! А теперь, когда Исидор пропал, Андреа станет идеальным подозреваемым!

Услышав такую перемену в голосе, Исидор, шатаясь, пошел прочь. Дезидерия рыкнула и последовала за ним, пытаясь успокоить. Она повернулась к подросткам и зло бросила:

– Думайте обо мне что угодно. Для меня самое главное – спасти брата. Вы хотели выбор? Так получайте. Можете бежать со мной и спастись, а можете рискнуть и попытаться спасти друга.

Эвандер глубоко вздохнул, но не стал долго размышлять над ответом:

– Западный Оффиций – семья. Андреа – часть этой семьи. Моей семьи. У вас есть господин Исидор, а у нас – Андреа. Мы никогда его не бросим. Мы дали друг другу слово, что выйдем отсюда вместе.

Фисба утвердительно кивнула головой. На этот раз вмешался удивленный Исидор:

– Я думал, Андреа ваш друг… Так он на самом деле ваш брат? Я не понимаю.

– Некоторые связи нельзя объяснить. Или понять. Однако они существуют. Связь между мной, Андреа и Фисбой именно такая. Мы не уйдем отсюда без него.

– Как вам будет угодно, – в спешке сказала Дезидерия. – Пусть Свет защитит вас! Я искренне желаю вам успеха, чтобы вы теперь ни думали обо мне.

Обескураженный Исидор последовал за ней, понимая в лучшем случае половину происходящего. Через несколько метров Дезидерия остановилась, заметив, что Пирам по-прежнему молча стоит рядом с Фисбой и Эвандером. Его решение нельзя было трактовать как-то иначе. На этот раз он отказывался следовать за своей госпожой.

Предательство Пирама поразило ее в самое сердце, но она подавила и никак не выказала свой гнев. Ей не удастся образумить его – ни сейчас, ни потом. Если бы Дезидерии пришлось пожертвовать самым ценным союзником ради спасения Исидора, она бы сделала это, не задумываясь. Она пожертвовала бы и собой.

Несмотря на благодарность Пираму, Фисба не могла избавиться от горечи во рту. Дезидерия так красиво врала ей и великодушно наставляла. Она говорила, будто борется за всех девушек вроде Фисбы. И ее слова внушали ей веру в человечество и будущее. Все оказалось ложью. Дезидерия вовсе не боролась за нее… Она оказалась такой же, как все.

Дезидерия и Исидор исчезли из садов, возложив на плечи друзей куда более опасную задачу.

Эвандер повернулся к Фисбе:

– Ну, что теперь будем делать?

– Ты серьезно считаешь меня мозгом операции? – тревожно воскликнула девушка.

– Да, из нас троих ты самая умная! Извини, Пирам, ничего личного.

– Я и не собирался спорить, – согласился Отверженный.

– Вы не можете сделать меня ответственной за все происходящее! Жизни Андреа и Конкорд на кону! – отбрыкивалась она.

– Успокойся, зачем так переживать.

Эвандер усадил ее на край фонтана Гермионы. Прохладные брызги успокоили Фисбу, и ее быстрое дыхание замедлилось. Девушка нервно потерла запястья. Ее пальцы нашли браслеты, которые Дезидерия купила на рынке. В голову Фисбы пришла идея…

Она сняла браслеты. Девушка больше не боялась быть пойманной и не собиралась прятаться. Эти украшения были символом ее рабства, в котором Дезидерия участвовала наравне с прочим миром.

Мысли с огромной скоростью кружились в голове Фисбы. Наконец, она встала с победоносной улыбкой.