– …мои информаторы сообщили, что госпожа Дезидерия вернулась в город.

Поначалу Элоиза нахмурилась, а затем – смягчилась. Эти изменения в выражении ее лица заставили Мельхиора задуматься.

– Тем лучше, – ответила Элоиза.

– Я думал, эта новость вызовет совсем иную реакцию.

– Всегда держите врагов близко, чтобы наблюдать за их действиями, Брат. Отъезд Дезидерии убедил меня во враждебности ее намерений. Я даже опасалась, что она наймет армию. Дезидерия вернулась одна?

– Во всяком случае, без армии. Однако мне сказали, что она знала о слежке. Сейчас она не проявляет к нам враждебности. Возможно, что она уже смирилась. Или же поняла, что ни одна из сторон не может позволить себе раздувать скандал, особенно с учетом причин, по которым мы вынуждены действовать так скрытно.

– Хотелось бы верить в это, Мельхиор… Лицо Мельхиора потемнело. Он сцепил руки в замок и предложил:

– Если пожелаете, могу обеспечить ее отсутствие… Более радикальными методами.

Поняв его намек, Элоиза покачала головой и воскликнула:

– Может, отец так и поступал, но я не такая! Я не убийца! Я лучше его. Сейчас не время погружать Фаос в хаос. Мы не будем делать этого накануне моей свадьбы. Мне не хочется обострять ситуацию. Я понимаю гнев Дезидерии и считаю его вполне оправданным. Надеюсь, что когда-нибудь она поймет меня.

– В таком случае пусть мои информаторы продолжат наблюдение. Будем действовать, если госпожа начнет причинять неудобства.

Мельхиор подождал, пока принцесса немного успокоится, и спросил:

– Вы навещали его сегодня?

– Зачем? Это бесполезно, он не хочет со мной разговаривать.

– Господин Исидор очень целостная личность. Вы только выиграете, если узнаете его получше, – уговаривал ее Мельхиор.

– Мне это не принесет никакой пользы.

– Он ваш жених и в происходящем совершенно неповинен. Он не заслуживает такого отношения с вашей стороны. После свадьбы он станет вашим мужем. Пусть даже и не по велению сердца.

– Мужем лишь на словах. Он не дает мне подойти ближе, чем на метр. Любой контакт может вызвать у него приступ. Одному Свету известно, сможем ли мы с ним иметь детей!

Мельхиор нахмурил кустистые брови. Импульсивность и скоропалительные решения часто заставляли Элоизу совершать ошибки, о которых она впоследствии жалела.

– Следует открыть сердце Свету и понять, что господин Исидор, как и вы, способен на любовь. Как и любой другой человек. Возможно, даже больше многих людей.

Элоиза ничего не ответила на упрек Понтифика. Она знала брата Мельхиора с детства, и он занимался ее образованием гораздо больше собственного отца, отчего принцесса была готова выслушивать его предостережения без каких-либо обид.

– Доброй ночи, принцесса. Подумайте о моих словах. И не забывайте, что ночи здесь прохладные даже летом. Lucem afferre. – Постучал он пухлыми пальцами по плащу.

Не дождавшись ответа Элоизы, брат Мельхиор ушел с террасы. Он забрал стопку гримуаров, которую до того оставил неподалеку, чтобы отнести принцессе плащ. Ему удалось раскопать фолианты во время исследований в дворцовой библиотеке, доступ в которую был открыт только для Братьев Культа. Для него не существовало закрытых дверей.

В Фаосе, как и в других землях Люкса, братья обладали монополией на знания и культуру. На протяжении веков Соратники Культа записывали полученные знания в книги. Самые ценные из них хранились в Великих библиотеках Пиксиса.

Брату Мельхиору довелось побывать там несколько раз. В юности, во время обучения в семинарии и позднее, когда Воплощенный назначил его Понтификом Фаоса. Мельхиор не скучал по Святой Цитадели и царившей там суете, пусть с ней и было связано много счастливых и памятных моментов. В том числе и память о молодости, которая начинала покидать его.

Он нес гримуары по бесконечным коридорам дворца. Дойдя до места назначения, брат постучал в дверь. Как и всегда, никто не ответил. Тогда он решил зайти без разрешения. Спиной к нему за столом стоял молодой человек, работавший при свете единственной свечи. Весь стол был завален его заметками, а некоторые листы даже успели медленно спланировать на кафель.

Мельхиор старался не наступать на них.

– Я принес вам книги, господин Исидор.

Поглощенный своим занятием, юноша даже не повернул головы.

Чтобы привлечь его внимание, брат Мельхиор решил зачитать названия книг.

– «Трактат о птицах побережья», «Перья Золотых земель» и, наконец, моя любимая, «Кодекс Авис».

На этот раз юноша приподнял свою лохматую голову и краем глаза взглянул на стопку книг в руках брата Мельхиора. Прибегнув к этой хитрости, Мельхиор воспользовался случаем и подошел к столу. Он прижал к себе книги, и одной рукой высвободил для них место на столе.

– Они должны прийтись вам по вкусу.

– Я уже читал «Перья Золотых земель», – бесстрастно отметил Исидор.

– Очень жаль, надеялся принести вам что-то новое. Тогда я отнесу ее обратно.

– Оставьте, брат Мельхиор. Эта книга есть в моем собрании на Пурпурной вилле. Я бы хотел кое-что в ней подсмотреть.

– Разве вы не успели выучить ее наизусть? – спросил Мельхиор.

– Успел, но хотел бы проверить кое-что. Проверка позволяет оставаться точным. – Исидор рассмеялся. Мельхиор попытался поймать его взгляд, но с момента прибытия во дворец молодой человек ни разу посмотрел ему в глаза. Поняв, что и на этот раз ничего не получится, Понтифик обратил внимание на угольный эскиз в руках Исидора.

– Что это за птица? Ласточка?

– Черный стриж, он же apus[32]. Известно ли вам, на что он способен?

– Нет, расскажите, господин Исидор, – ответил Мельхиор.

– Он может лететь двести дней подряд, ни разу не приземлившись.

Брат Мельхиор недовольно скорчился.

– Впечатляет.

– У черного стрижа такие короткие лапы, что при каждом приземлении он рискует больше никогда не подняться в воздух.

– Невероятно. И почему сегодня мы обсуждаем именно черного стрижа?

Мельхиор принялся так пристально разглядывать юношу, будто тот представлял собой тайну, которую обязательно надо было разгадать. Сделать это было нелегко, поскольку Исидор выражал свои мысли любимыми им птичьими метафорами. Юноша повел кончиками пальцев по линии крыла стрижа.

– Как думаете, брат Мельхиор, сколько еще дней мне придется провести во дворце? Двести?

Исидор провел во дворце целый месяц. Первые дни дались трудно как ему, так и слугам. В конце концов, Исидору пришлось смириться с ситуацией, хотя он и продолжал иногда выказывать беспокойство.

Понтифик вздохнул:

– Наверное, дольше, – пришлось признать ему. – Через несколько дней ваша свадьба, господин Исидор.

– Мне всегда было интересно, не устает ли стриж оставаться в воздухе большую часть года.

– Вы боитесь оставаться здесь слишком долго? – спросил Мельхиор.

– Я бы хотел вернуться на Пурпурную виллу, – пояснил Исидор.

Брат Мельхиор внимательно отслеживал признаки надвигающейся бури. По сравнению с началом пребывания во дворце, приступы Исидора стали более редкими. Несмотря на это, Понтифик боялся того, что может произойти в следующий раз.

– Сделаю все возможное, чтобы после свадьбы вы вернулись туда, – как можно более успокаивающим голосом произнес Мельхиор.

– Все постоянно дают мне какие-то обещания. И вы, и Дезидерия. Вы разговариваете со мной как с ребенком, который будет слушаться только за награду. Но даже когда я следую вашим приказам, вы не держите слово. Для вас оно ничего не значит.

– Значит, господин Исидор. Клянусь Светом. Ваше благополучие важно для меня. Я понимаю ваше непростое положение. Должно быть, вы чувствуете себя потерянным.

– Я не понимаю всего, что происходит…

– Это для вашего блага.

– Мне постоянно это твердят, однако никакого блага я в итоге не ощущаю.

Мельхиор заметил, что запястье юноши начало мерцать, и это означало, что ему срочно надо найти правильный ответ, иначе разразится буря. Брату приходилось адаптироваться к способу общения Исидора в слабой надежде привести юношу в чувство.