Вот не осталось никого желающих. Подошёл тут простой парень Данила, косая сажень в плечах. Впрыгнул на коня строптивого, и, как только тот принялся фордыбасы устраивать, не стал бить-стегать, наклонился и сказал слово на ухо конику, тот и повиновался — стал, как вкопанный.

— Вот так парень! — народ шумит. — Молодца! Лучше всех справился!

Следом второе состязание объявляют:

— Требуется в маковку царского терема, что за версту стоит, стрелой попасть!

Снова добры молодцы состязаются. Ан далековато, мудрено до цели дострелить.

Так никто и не попал. Данила последним подошёл. Прицелился — и в самую маковку угодил!

— Кто таков? — народ шумит.

— Данила, крестьянский сын, — другие отвечают.

Услыхала Марфа-царевна, нахмурилась. Не о таком женихе она мечтала. И царь с лица спал, а ну как и в третий раз простой парень, без роду-племени, отличится.

Да делать нечего. Народ кругом в свидетелях, не пойдёшь на попятный, придётся обещание сполнять.

Последнее состязание началось.

Объявляют скоморохи:

— Вот стоит дуб, триста годов рос! Надо мечом-кладенцом весом в сто пудов дуб тот разрубить!

Меч кладенец рядом с царём лежит, из царских запасников взят.

Как ни пытались женихи — не по силам им было дуб могучий одолеть. Некоторые и поднять-то стопудовый меч не смогли, а кто поднял, у того уж больше и сил не осталось.

Наконец до Данилы очередь дошла. Взял он богатырский меч, с руки на руку перекинул, играючи, ударил вполсилы — в щепки дуб разрубил, а от меча только рукоятка осталась.

Царевна в слёзы.

— Я думала жених мой будет графских кровей али княжеских. Не хочу замуж за лапотника!

Царь уж не рад, что поединок затеял. Вернулся во дворец, призвал Данилу к себе. Говорит ласково:

— Отпишу тебе три города с пригородками, три торговых села с посёлками. Отступись от царевны.

— Не отступлюсь! — Данила упёрся. — Сполняй своё слово честное!

В ярость царь пришёл. Разбушевался, кинул корону об пол, кричит страже:

— Запереть баламута в темницу!

И ослепить приказал Данилушку. Схватили его прислужники вдесятером и глаз лишили. Вытолкали из дворца на волю.

Весть про царя и Данилушку, скрывай-не скрывай, по людям пошла. Две кумушки про случай этот под деревом шушукались, а на дереве птичка сидела. То Беляна была.

Услыхала их разговор, опечалилась. Полетела она Данилу искать — крылья у неё быстрые. Догнала и обычный свой облик девичий приняла.

— Погоди, — говорит, — добрый молодец! Я девушка Беляна, помочь тебе хочу. Пошли вместе по свету.

— Вот и славно, — Данилушка говорит. — Только тёмный я, не вижу пути. Проку от меня мало будет.

— Я за руку тебя поведу, — Беляна отвечает.

Навстречу им дедушка старенький, чуть только на ногах держится. Девяносто лет прожил, всё на свете знает. Пожалел он Данилу, говорит:

— Есть у Василисы Премудрой живая вода. Идите в её царство, люди вам путь укажут. Помажет парень глаза живой водой и в единый миг прозреет.

Поблагодарили они дедушку за радостную весть, поклонились и дальше в путь пустились, Василису Премудрую искать.

Вот шли они полями широкими, лесами тёмными, горами снежными. Долго ли, коротко ли, добрались в Василисино царство, нашли её дворец. Беляна подвела Данилушку к Василисе Премудрой, про беду его рассказала.

В садике у Василисы золотой колодец был. Подошла она к колодцу, почерпнула живой воды, умылся ею добрый молодец и прозрел. Не нарадуется солнышку да небу голубому. Василисе в пояс кланяется, благодарит сердечно.

А как на спутницу свою глянул, так и обомлел. Стоит перед ним девица-красавица, золотая коса ниже пояса, брови соболиные и сама будто утренняя заря. Весь белый свет пройти — такую не сыскать!

Приветливо она на Данилушку взглянула и говорит:

— Можешь теперь сам идти, без провожатого.

— Не отпущу тебя, краса-девица, поведу к отцу-матушке.

Стали домой возвращаться. А как шли мимо речки, платочек свой девушка в речку обронила, но горевать не стала.

— Есть теперь у меня жених и защитник, и без платочка у нас всё будет хорошо.

Вернулись в родные места. Мать с отцом Данилушку встречают, рады-радёхоньки, что сын жив-здоров. Беляну целуют, дочкой называют. Стали к свадьбе готовиться.

Вот напекли всего, наварили, нажарили, гостей позвали. Всяких кушаньев, вин да заедок столько наставили — столы ломятся! Пей, ешь чего душа пожелает. Принялись весёлым пирком да за свадебку! И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.

Про Мокроуса по всему миру дурная слава шла. Де не король он, а сущий разбойник. Дома сидеть не хочет, по разным странам промышляет, грабит честной народ и людей в полон увозит.

Захотелось как-то Иванушке, страннику неугомонному, сине море посмотреть да в нём искупаться. Отъехал он далекОнько от родных мест и до берега морского добрался. Окунулся, намахался руками, ногами вволю на волнах, устал-притомился, лёг под дерево вздремнуть.

Да не повезло ему — в ту же ночь войско Мокроусово в этом самом месте потихоньку с корабля высадилось. Пограбили они вволю, и всё молчком, а потом самых справных мужичков-работничков похватали и на корабль погрузили. Не думал, не гадал Иванушка, а пока сны свои беспечно разглядывал, тоже в плен попался. Обвязали ему сонному бечевой руки и на палубу с другими бросили. И сообразить не успел, как над пучиной морской в корабле иноземном поплыл.

Замок короля Мокроуса на высокой горе стоял. Потому никто из чужих не мог до него добраться.

Привезли пленных к той каменной горе и заставили в ней ступеньки прорубать. Один день — одна ступенька.

День за днём катится — один на другой, как близнец, походит. Работа меж тем делается. Так год и пролетел. Дошли невольники до вершины горы. Легко теперь будет Мокроусу в замок взбираться, а страже легко будет врагов, коли найдутся такие, с тех ступенек вниз сбрасывать.

Вот как-то ослабила охрана догляд, и удалось Иванушке с двумя товарищами, Никитой да Тихоном, сбежать.

Днём прячутся по кустам, щелям да закоулкам. Ночью же по иноземному королевству наощупь к морю передвигаются. Хотят тайком на корабль пробраться, чтобы домой попасть.

Водились в королевстве Мокроуса комары росту исполинского. Как лошадей их кучера запрягали, по небу куда надо перегоняли — груз перевезти али человечка какого, кто летать не боится.

В самую полночь, пока кучера комариные крепко спали, удалось Иванушке с товарищами выкрасть одного гигантского комара. Сели на спину ему, над землёй поднялись, до реки долетели. Однако силы у крылатого перевозчика быстро кончились — столько наездников тяжеловато одному тянуть. Всё же треть сухопутного пути одолели.

Делать нечего, надо дальше двигаться. Река на пути широкая — за день не переплыть. И лодки никакой нет поблизости. В реке той громадные черепахи жили. Свистнул Иванушка, подозвал одну, уговорились, что перевезёт она их на другой берег.

Ещё треть пути за спиной. Совсем немного осталось до моря, до корабля, что домой друзей-товарищей вернёт.

Мокроус тоже не зевает, погоню за беглецами снарядил, вернуть хочет наилучших своих работников. Поднатужились прислужники Мокроусовы и нагнали убещиков. Батогов им надавали, вернули к королю Мокроусу, вдругорядь работать заставили. Только работа уже иная — крышу в кладовой починить требовалось.

— Всё равно не удержите, — Иванушка думает.

И новый побег в голове сочиняет. Заприметил он, растёт повсюду в Мокроусовом королевстве сон-трава, и никто из местных не ведает, что ею усыпить можно. Нарвал он той травы, за пазуху спрятал.

Готовили сами себе на костре. Так и в этот раз сделали — Никон костёр разжёг, Тихон кипятка взварил, а Иванушка под шумок в тот кипяток сон-травы бросил. Приготовили взвар, остудили и в питьё сторожам незаметно добавили, зубы им рассказками заговаривая. Те и заснули на полуслове.