Вошла матушка в дом, оторопела.
— Сыночек! Откуда ж у тебя дар такой?
— Так и так, — Мирошка отвечает. — Уголёк старушка подарила. Думал, безделица, и хорошо, что не выкинул.
Спохватилась матушка, давай съестное собирать да родным-знакомым разносить — одним столько не съесть.
Батюшке Мирошка монет золотых нарисовал, с царским ликом — всё как полагается, очень уж он рисовать хорошо умел, всё в точности до мелкой загогулинки.
— Вот тебе, отец, денег горстка — хоть коня покупай какого хошь, хоть дом новый — как пожелаешь!
Сестрице преподнёс сарафан парчовый с золотыми позумЕнтами, рубашек с кружавчиками да кисейными рукавами бессчётно, полушубок овчинный, да сапожки сафьянные, в уши — серьги жемчужные, на руки перстни да колечки драгоценные.
Люди заходили на диво такое посмотреть. Добрые радовались, а злыдни сплетни сплетали.
Позавидовал Егорка Мирошке, да и выкрал тот уголёк, на негодный подменил.
Прибежал домой. Первым делом пряников мятных гору нарисовал. Пол дня узорчиками их разукрашивал.
А как пряники на блюдо повыскакивали, взял один — пробу снять — а пряник-то, вишь ты, несъедобный — соль гольная.
— Ничего, — Егорка хорохорится. — Я сейчас такие себе часы нарисую, с боем, что ни час — кукушка куковать станет.
Так и сделал. А как нарисовал — опять незадача. Вроде красивые да ладные часики получились. А вот стрелки задом наперед ходят, шиворот-навыворот.
Разозлился Егорка.
— Ужо докажу вам всем! Пищаль в момент нарисую, таку как у егеря царского, да на охоту с ней буду ходить.
И опять промашка вышла. Побежал Егорка охотится, а пищаль та в руках у него и разорвалась. Даром, что живёхонек остался, только лицо сажей вымазалось и не отмывается.
Так и ходил Егорка с чумазым лицом на смех людям.
Птичка
Жила одна вдовица, Аннушка. Было у неё трое детишек, мал мала меньше.
Вставала она до свету, ложилась за полночь, работаючи, а всё в нужде семья прозябала.
Вот однажды выпал из гнезда птенец, подняла его Анна, а детишки подхватили и выкормили — ловили для пташки кузнечиков да мух, а как подрос, на волю выпустили.
Стал птенец проведывать Аннушку с детьми. Прилетит, песенку споёт. А на другое утро в доме прибыль.
В первый раз появилась ниоткуда штука полотна.
Встала Аннушка ранёшенько, подивилась подарку.
— Это откуда ж такая радость? — говорит. — Ума не приложу.
А старший сынок отвечает:
— Это птичка наша благодарит. Я сразу заприметил, что не простая она, а заговорённая.
— Ах ты выдумщик, Тимошка, — Аннушка смеётся. — Ну да некогда калякать, раз така удача приключилась.
Нашила она ребятишкам рубашонок и себе одёжку новую справила. Шьёт и песню поёт — далеко слышно.
Услыхала Аннушку злая соседка.
— Ишь распелась, голь перекатная! С чего бы это? Аль умом тронулась, сердешная.
Во второй раз прилетела птичка ребятишек проведать. Песенку спела, покружилась над головами и умчалась. Наутро просыпается Аннушка чуть свет — в сенцах мешок муки стоит.
Всплеснула она руками:
— Да уж не по ошибке ли кто занёс? Али глаза меня обманывают?
Подошла, пощупала — нет, всё наяву, не привиделось.
Напекла оладьев пышных на радость ребятишкам, далеко от них запах разнёсся, разбудил раньше времени злую соседку.
Вскочила лежебока с постели, вся лохматая со сна. Сидит, голову ломает, отчего в соседнем доме прибыток.
— Неспроста это! — говорит. — Знать, нечистый ей помогает.
В третий раз прилетела птичка. Уж так ребятишки ей радовались, и Аннушка сама из дома вышла, поблагодарила:
— Спасибо тебе, пичужка малая, за помощь и доброту.
Спела птичка как всегда свою песенку, покружилась и улетела. А на другое утро, как повелось, снова подарок.
Стоит посреди стола куколка махонькая.
— Ты кто ж такая? — Аннушка спрашивает.
А куколка отвечает кукольным голоском:
— Я твоим деткам помощница и подружка. Могу развеселить, сказку сказать, песенку спеть.
И запела колыбельную:
— Ай баюшки, баеньки,
Купим сыну валенки…
А начнёт сказку сказывать, то всегда новую, неслыханную. Вот так подарок!
Сбежались ребятишки на диво посмотреть, скачут, веселятся, так что шум да визг далеко раздаётся.
Не утерпела злая соседка. Прибежала со всех ног, поглядеть, что стряслось, да так и села в дверях, руки-ноги растопырив.
— Это кто ж такое? — говорит. — Откудова?
Ей всё Аннушка и рассказала. Про птичку и про её подарки.
Ни слова не сказав, побежала соседка, поймала другую птичку, дома её держит, на волю не пускает.
— Отпущу, — говорит, — тебя, милая-родимая, коли исполнишь моё указание.
Много всего нагадала: и лошадь быструю с телегой новой, и монисто из червонного золота, и ещё тридцать три загадки, всё остановиться не могла.
Потом только отпустила птичку.
Ночь не спала, всё ждала подарков.
А наутро тыква огромная на столе угромоздилась.
— Индо полна золота! — обрадовалась злодейка да за нож схватилась.
Распорола — а там змеи! Одна другой больше — ползут, шипят страшно. Заверещала злая соседка — и давай бог ноги из дому!
Лихо Одноглазое
Была у царя Вахрамея дочь, Марья-царевна.
Собрался Вахрамей выдать Марью-царевну замуж. Она ж — ни в какую! И этот жених не люб, и другой не по нраву, и третий не хорош.
Царь серчает, ногами топает.
— Экая вздорница, нечистый тебя забери!
Царевна только смеётся, рада, что отступились от неё. Пошла в садочке погулять, да захотелось её одной побыть. Обхитрила она мамок-нянек и убежала в лесок.
А нечистый тут как тут.
Совсем рядом крутилось Лихо Одноглазое, ждало когда позовут.
Налетело оно в одночасье, увидев, что одинёшенька царевна разгуливает. Забрало строптивицу и унесло за тридевять земель. Кинулись мамки-няньки искать — да где там! Как вихорь над головами нечистый пролетел, и слова не успела дЕвица промолвить.
Мамки-няньки бегут, царю в ноги бухаются. Так и так, говорят, ты нечистую силу звал, вот она и пришла.
Погоревал царь, а потом кликнул клич по всем волостям да по всем деревням. Набежало народу множество, все царя жалеют, а с Лихом сражаться никто не хочет.
Вызвался один только добрый молодец Семён.
— Дай мне, — говорит царю, — коня справного, самого лучшего, да палицу, пойду царевну выручать.
Снарядился и отправился на поиски.
Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. День за днём — будто дождь дождит, а неделя за неделей как река бежит.
Вот в один день вывела Семёна стёжка-дорожка из лесу в широкое поле, чистое раздолье. В поле том шатёр стоит. Василиса Премудрая на прогулку из дворца выехала.
Подскакал Семён ближе, зовёт.
— Коли есть тут жив человек, выходи, поговорим!
Вышла Василиса из шатра, спрашивает.
— Своей ли волей едешь или неволя-нужда гонит?
— Нужно мне Марью-царевну отыскать. Помоги, будь добра, Василисушка, век благодарен буду. Похитило Лихо Одноглазое дочь нашего царя.
Выслушала внимательно Василиса Премудрая. Побежала, достала из шатра блюдечко с наливным яблочком и кувшин с живой водой. Пустила яблочко по блюдечку, показало блюдечко всё, что нужно. Посмотрела она картинку и отвечает:
— Поверни коня на полдень, туда и езжай. Там Лихо живёт, оно царевну в дому своём взаперти держит. Недалеко осталось.
Дала Василиса Семёну три глотка из кувшина с живой водой.
— Этого тебе на три дня хватит. Подожди, пока Лихо из дому улетит, а тогда зайдёшь и заберёшь царевну. Много у него богатства разного, но ты на него не смотри. Злато-серебро и каменья драгоценные не бери, а возьми только гребень, мыло и полотенце, что в маленьком сундучке лежат. Понадобятся они, если пустится Лихо в погоню. А коли догонит вас и начнёшь биться-ратиться, то бей его палицей. Но один только раз, да посильнее. Ударишь другожды — оживёт Лихо.
