— Покушал, успел? — И получив утвердительный ответ, щелкнул гарнитурой радиостанции:

— Всем внимание, я «Узор». Заводи!

Выждав немного, и услышав одновременный рокот заведенных моторов за спиной, продолжил, прежде всего своему механику: — Коля, вперед! — И уже после, — я «Узор», прямо, вперед!

Танк, немного присев на корму, рванул вперед.

Через пару-тройку часов марша, ночная темень начала помалу редеть. Далеко-далеко на востоке, над еще невидимым горизонтом, начала появляться узенькая полоска едва светлеющего неба. Задрав голову вверх, отметил что более четко проступили верхушки могучих елей по обеим сторонам дороги, стало видно большинство машин колонны, все еще двигающиеся с зажженными фарами без светомаскировочных устройств.

По своему личному опыту я знал, что именно сейчас самое тяжелое время для механиков — вторая половина ночи, именно ближе к утру в сон клонит. Почти сутки за рычагами и баранками…

Мой танк, трясясь по неровностям дороги, кивая пушкой на бесконечных буграх лесной дороги, мчался вперед, увлекая за собой остальную колонну.

Изнутри башни танка потянуло легким табачным дымком. Колька закурил, — сразу понял я, — Механику-водителю вроде как по уставу и не положено с одной стороны, а с другой, пусть покурит, иначе может задремать. Еще я в такие моменты на марше разрешал заряжающему и механику трепаться по ТПУ — тоже хорошо отвлекает от сна.

Разложив на коленях командирскую сумку, открыл ее и подсвечивая фонариком, начал внимательно рассматривать карту. До конечной цели марша километров пятнадцать — двадцать, надо бы поднажать, чуток осталось. Но тут же себя одернул — не поднажать, а наоборот удвоить внимание и если нет боя, как минимум дважды обдумывать свое решение! А то были случаи на службе… Дав себе пенделя, опустился вниз в башню на свое сидение.

Внутри танка было темно, за спиной гудел-ревел двигатель, на кочках что-то звонко стучало, гремело и бухало в железном чреве машины. Привычно протянув руку, я включил плафон освещения. На полу вращающегося контактного устройства, среди разных ящиков с каким-то имуществом, согнувшись в три погибели, подложив под голову чей-то сидор, сладко похрапывал заряжающий… Так вот чего Колька закурил — отпустил парня поспать…

От продолжения этой мысли, меня отвлек щелчок в наушниках шлемофона и далекий голос старшего машины техзамыкания, через шум и треск, грустно доложил:

— «Узор», я двадцать девятый, девятьсот девяносто девять, девятнадцать, я двадцать девятый, прием!

Ну вот, девятнадцатая машина колонны встала. Если честно, на вскидку и не помню кто такие, скорее всего с пехотой.

— «Узор 29» принял. — И тут же: — Я «Узор», людей пересадить людей на резервный транспорт и догонять основную колонну. Вам устранять причину остановки «девятнадцатого».

— Принял. Там водитель опытный, если поломка устранима своими силами, то справимся быстро.

Снова поднеся карту ближе к свету, еще раз внимательно изучил карту. Местность низменная, много мелких озер и заболоченных участков. Заряжающий, по-прежнему, спал среди железных ящиков, на грохочущем днище. Я выключил свет и вылез наружу. И сразу в глаза бросился нужный ориентир — дамба. Хотя при внимательном рассмотрении она больше походила на насыпь. Но если на карте обозначена как дамба значит дамба! Точка! Наверное, и возвели, то ли защититься от воды, или наоборот, сделать водоем.

Наконец подошли к рубежу с которого будем выдвигаться на исходные. Обычная развилка лесных дорог, еще не разбитая в хлам гусеницами танков и колесами машин.

Снова пришлось спустился в башню и включить свет. Хоть уже и достаточно рассвело, но здесь в глубине соснового леса на узкой грунтовке было по-прежнему жутковато темно. Совсем как в сказке, подумалось почему-то подумалось мне, — направо пойдешь, коня потеряешь, налево, — жизнь! Хороший знак, что нам направо, по этой практически заросшей колее! Вскоре лес поредел, дорога бежала по песчаной опушке леса. Справа, в утреннем тумане, простирался, поросший высокой травой луг, дальний край которого, терялся в еще не расступившихся предрассветных сумерках. Слева, за редкими соснами, угадывался песчаный взгорок, с большими деревьями наверху. Дорога, постепенно, практически незаметно для глаза спускалась вниз, в широкую низину, покрытую густым, белым, клубящимся туманом. И снова развилка!

— Я «Узор»! Внимание всем сто-о-й!

Остановившись, снова стал внимательно изучать карту. Бл#дь! Развилка, как развилка! Таких в каждом лесу десятки, если не сотни! За этой поросшей густой травой насыпью, а может и дамбой должно быть поросшее камышом озеро, с болотистыми берегами вокруг. Скорее всего от него этой насыпью и отгородились. На бугорке должна быть деревня, не село — значка церкви нет на карте, которую, как совсем рассветет, отсюда будет уже видно. Судя по карте, правая дорога, на которой мы сейчас находимся, проходит по низинке, и километра через два, вновь соединяется с той левой, по которой я не захотел вести колонну их-за дурацкой присказки из сказки. Поздно пить боржоми, в смысле нечего время терять! Надо продолжать движение! Только сначала небольшая рокировка… Так на всякий случай! А случаи бывают разные… В том числе и на службе в Советской Армии. Поэтому сейчас я поставил в голову колонны танковый мостоукладчик, а за ним БТС-4, задачей которого было лебедкой вытащить мостоукладчик, если тот засядет.

Сам я пересел на ТМУ, прямо на коробчатую конструкцию колейного моста и используя свой шлемофон с длинным, нарощенным шнуром подключился к ТПУ. На каждой машине в колонне, на

корме выставили шест с фонарем от переноски, что бы не потеряться в густом тумане. Перед самым началом движения нас догнали поломанная машина и полугусеничник технического замыкания. Вот и славно, вот и хорошо! А я уж ломал себе голову как быть. Приказав соблюдать тройную дистанцию между машинами, приказал:

— Механик, направо, вперед!

ТМУ очень плавно тронулся с места и начал постепенно углубляться в клубящийся туман. Над самой землей туман был еще плотнее, механик-водитель мостоукладчика, практически, ничего не видел перед собой, включил фару, и почти сразу, тут же выключил. Командир машину, попытался ему помочь, включив свой командирский прожектор, и опустив его до упора вниз. Но даже его мощный луч света не смог пробить плотную стену тумана. Освещаемое прожектором белое покрывало все равно оставалось непроницаемым. В общем и от этой затеи пришлось отказаться.

Со высоты своего места я видел направление движения и постоянно подсказывал механику:

— Немного вперед! Давай, чуть-чуть правее!

— …

— Обороты!

— …

— Не бойся, там дорога!

Механик слушая мои подсказки, предельно аккуратно их выполнял: прибавил скорость, и перешел на третью передачу.

Я оглянулся, бронегруппа, уже спустившись с бугра, следом за мной вошла в туман. Мелькнув треугольным флажком на антенне, растаял в белой пелене мой ИС. Кое-где над туманом, как длинноногие великаны, плыли фигуры командиров танков, качались штыри пятиметровых антенн и шесты с автопереносками.

— Блин!!! Как бы не столкнулись в этом чертовом тумане, не дай бог, кто-то встанет! — вслух подумал я, забыв что зажал тангенту и следовательно меня услышали по всей колонне.

— Вы мне говорите? Не расслышал, повторите товарищ командир! — Неожиданно, по внутренней связи послышался голос командира мостоукладчика, который расположился рядом с прожектором.

Через мгновение, его ребристый шлем появился рядом со мной, из которого выглядывало его заспанное лицо.

Сев на край моста, и осмотревшись по сторонам, он восхищенно промолвил:

— Красота-то, какая! Как по воде плывем! — И после паузы добавил: — И очутятся на бреге, в чешуе, как жар горя, тридцать три богатыря!

— Насчет чешуи, это ты брат, загнул! И сильно. Вижу одни танковые комбинезоны, — не разделяя его восторга, ответил я.

Одна колесная машина встала, доложил старший техзамыкания. Наш мостоукладчик, между тем, почти преодолел низину. Я уже, просматривал колею, выходящую из тумана, и убегавшую, по песчаному взгорку, в лес.