Повара не подвели. Красноармеец принес два котелка солдатской каши с жаренным мясом, котелок горячего, крепкого чая, сахар, сухари и с улыбкой до ушей все это расставил на нашем походном столе — куске брезента расстеленного на земле.

Мы принялись с аппетитом ужинать, и какое-то время был слышен только стук ложек и трест за ушами. Наш ужин действительно показалась необычайно вкусным, а может быть, на воздухе просто разыгрался аппетит.

Разговор с Керимом продолжился уже за чаем:

— Но по комфорту и обзору немецкие танки нас превосходили, тут ничего не попишешь, факт!

— Согласен командир! Был я и в «тройке», и в «четверке». Удобнее на них воевать!

В этот момент к нам подошел майор Климовский. С Василием Георгиевичем в самый последний момент переиграли и он отправился с нами, хотя сначала его оставили НШ нашей бригады. Когда он поужинал — на сей раз повар расщедрился для него на целую банку тушенки и трофейнные галеты. Чай был заваренный Керимом, который ушел подальше, как только майор на него выразительно посмотрел.

— Как караульная служба Василий Георгиевич?

— Учитывая количество личного состава, нести караул будут парами и всего по два часа вместо обычных четырех.

— Ну и отлично! Люди смогут нормально отдохнуть. С утра предстоит марш…

Допив ароматный чай, майор развернул свою карту, подозвал меня и, подсвечивая себе немецким фонариком, мы засели за изучение карты.

Минут пять он водил пальцем по бумаге, закусив при этом свою нижнюю губу, затем взглянул на меня:

— Здесь, как я понимаю?

— Именно, — вздернув свой заросший подбородок, ответил я.

Мы обкашливали место будущей переправы через реку Лучоса.

— Блин… То ли света мало, то ли карта уже истерлась… Какая ширина реки?

— Метров двадцать-тридцать не больше. Думаю легко найдем место для переправы, тем более с нашими возможностями.

— Меня больше волнует другое другое… Открытая местность, негде технику замаскировать. Хорошо, если завтра опять будет нелетная погода…

— Ну… будем надеяться на лучшее, а готовиться к худшему. Часа через три отправлю несколько групп инженерную разведку провести на реке и маршруте движения.

После принятия решения, совещаться мы закончили и начали моститься спать. Но сразу приступить к отдыху нам не дал Керим.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться? — Совсем по уставному обратился мой узбек.

В ответ я только кивнул головой.

— Только это… можно, и мне с разведкой, а, товарищ командир? Что ж мне тут штаны-то без дела просиживать?

— Нет, — покачал я головой. — Останетесь в лагере, товарищ красноармеец.

— Честно говоря и я не вижу смысла. — Подержал меня начальник штаба.

— Товарищ полковник, я опытный механик-водитель, имею большой опыт вождения на песках. А на переправе песчаные берега, запросто можно ошибиться и тогда колонна может застрять на открытой местности.

Черт! А этот узбек прав! Трижды!!!

— Хорошо. — И я повернулся к Климовскому. — Что скажешь Василий Георгиевич?

— Включим его в группу старшего лейтенанта Якушева, он опытный, фронтовик, потому сильно на него надеюсь. Тем более что выбор места переправы на нем.

— Значит решили. А ты, — я с большой неприязнью глянул на узбека, — еще увижу что греешь уши, нарядом не отделаешься!

— Все понял товарищ полковник, больше не повториться!

— Иди.

Заметив, что НШ передумал ложиться, с удивлением спросил:

— Ты куда?

— Красноармейцы устали, могут уснуть на посту, а немцев кругом полно, сами знаете, еще разок проверю караулы.

— А отдыхать? Твоя голова нужна ясная…

— Вы не волнуйтесь, все будет в лучшем виде. Да и выспался я днем, так что насчет ясности головы будет все нормально. А уж как вернусь, так еще успею прихватить часок, другой до подъема.

Честно говоря, у меня сон тоже пропал. Ну что-же попробуем немного поразмыслить… Что мы имеем? А имеем мы прежде всего, что во-первых мы сейчас находимся севернее Витебска, километрах в двадцати, ну, плюс-минус пару валенков по карте…Во-вторых, канонады не слышно ни с какой стороны. Это может быть хорошо — возможно немцы город еще не взяли, намного хуже, если они уже между нами и Смоленском… В-третьих надо озадачить Маркони, что бы развернул свою аппаратуру и вел радио и радиоэлектронную разведку — чувствую своим тухисом, что не помещает.

Снова развернув лист километровки, смотрел маршрут на Смоленск. Из крупных населенных пунктов были: Лиозно, Рудня.

Рассматривая внимательно карту, понял что меня на ней что-то зацепило… Что? И почему?

Поскольку это ощущение возникло, когда мой карандаш упирался в Смоленск, то начал с него. Итак, что я помню о Смоленске в разрезе сорок первого года? Да ничего особого. Из лекций в академии, помню что началом Смоленской оборонительной операции была борьба с прорвавшимся противником на правом крыле и в центре Западного фронта. А правое крыло — это и есть витебское направление. Помню что соотношение потерь было сильно не в нашу пользу… Что еще? Да в принципе и ничего больше. Нет, не то… Ладно, перейдем к Рудне. Рудня… Рудня… Первая мысль это о партизане Ковпаке. Почему? Понятия не имею! И еще — вроде бы именно там было самое первое применение «Катюш» в моем времени. Это все не то… А что «то»? А хер его знает… Идем дальше… Лиозно. Мне этот топоним что-то говорит? Автобусы ЛиАЗ? Нет… Завод по их производству находится где-то в Подмосковье, просто первые две буквы совпадают… Ладно зайдем с другой стороны.

Снова мимо… И тут мой взгляд зацепился за название Лепель… Точно! В академии нам подробно давали материал о так называемом Лепельском контрударе РККА. Его целью было сорвать наступление немцев на Витебск, имеющее целью далее захватить Смоленск и двинуть на Москву. К сожалению это была неудачная, увы, попытка нашей армии.

Молнией вспыхнуло в голове совещание у Тимошенко в штабе фронта. Там же как раз шла речь о контрударе на Лепель! А после этого бурного совещания он меня и генерала Филатова отвел в сторону и сообщил о сыне Сталина, который служит комбатром в одном из мехкорпусов! Спать расхотелось мгновенно.

Получается, что сейчас мы относительно недалеко от того места, где в моем времени Яков попал в плен. Я бы не стал утверждать, что шанс избавить парня от плена жирный, но какая-то вероятность избежать его есть, и совсем не нулевая! Но как по мне, то и таким не воспользоваться — большой грех! Тем более что время для этого у нас скорее всего еще есть.

Тем более что об этом человеке, я в будущем слышал только хорошее. Между нами девочками, в отличие от мажористых сынков правителей и прочих олигархов в моем времени, парень сражался с первых дней войны.

И самое главное для всех нас, кто вместе со мной перенесся в это время — это наша легализация здесь, и в случае успеха, нам будет куда проще. Хотя кто его знает как повернется? Но в любом случае есть шанс, что разбираться с нами будут уже на куда более высоком уровне, что, скорее всего, плюс.

Бл…! Спасти от плена сына Самого — это вам не с чужими документами на руках всем встречным особистам лажу впаривать!

С другой стороны, если рассуждать серьезно и вдумчиво: это ж какой козырь фрицы потеряют! Тем более, если они узнали о нас, и послали на захват такие силы, то про то, что сын Сталина служит командиром батареи именно на этом направлении — абвер сто пудов в курсе!

Между прочим, в моем времени, захват Якова в плен, политических и иных бонусов Рейху не дал, от слова «совсем». Не тем человеком оказался Виссарионыч, чтобы повестись на предложение нациков. Своим знаменитым ответом: «я солдата на фельдмаршалов не меняю», он выбил из их рук, как у нас стало модно говорить — рычаг влияния, так что обломались они по полной…

«Размечтался ты не в меру уважаемый! — откуда-то из подсознания выплыл крайне язвительный внутренний голос. — Спасем! Легализуемся! Да еще с высокой табуретки, сильно раздувая щеки, расскажем откуда мы на самом деле».