— Спасибо, что помогаешь мне, Чен-брат.

Он смущённо улыбнулся и ответил.

— Твой брат так похож на тебя. И так не похож. Я не лезу, но мне кажется, что твоя семья считает тебя, как это называется у русских? Паршивой овцой. И ведёт себя с тобой плохо, потому что ты вроде как не заслуживаешь хорошего отношения. Не понимаю. Я знаю тебя пару месяцев. Не скажу, что ты добрый человек.

— Это уж точно, — усмехнулся я и схватился за одну из арок корпуса экипажа, потому что наш «водитель» тронулся.

— Но ты и не плохой. Ты для кого-то плохой, для кого-то хороший.

— Хороший, плохой, пушка-то у меня, — погладил торчащий приклад. — Серьёзно, спасибо, что помогаешь мне. Знаешь, по привычке держусь уверенно в любой ситуации, но не сказать, чтобы это легко мне давалось. И то, что ты просто поднёс мои сумки и постоял за спиной. Иногда это та малость, которая нужна, чтобы не сойти с ума.

— Рад поддержать. Тебе остальные новости и события докладывать?

— Давай, жги. По степнякам я так понял, что всё сравнительно ровно?

— Да, ситуация стабильна, хотя мы не снимаем охрану с прииска. Наш инженер начал разработки на дополнительных участках и первые результаты вполне обнадёживающие. Говорит, что копать тут как минимум ещё пару лет, если говорить только о реальной добыче.

— Славно, но это упирается в вопрос жизнеспособности портала. Господин Танлу-Же что-то говорит по тем макрам, что нужны для специального удерживающего портал прибора, которые нам, как доктор, прописала старая мадам Вероника Кондратьевна?

— Остались три макра, мы заказали их у друзей из Шицзячжуан. Через пару недель будут, хотя нам это, как это говорят по-русски? Влетело в копеечку.

— Инвестиция в наш же прииск, думаю, дело того стоит. Как будут макры, пойдём к тому её знакомому изобретателю, он создаст прибор.

— Артефакт?

— А в чём разница? Что прибор на магических макрах, что прибор… главное эффект. Так вот, попросим его применить, встроить в портал, подтянем наших кузнецов, стабилизируем. Продлим жизнь деда Макара и его бизнеса.

— А он нам за это и спасибо не скажет, — нахмурился Чен. — Грубый он и злой.

— Злой, добрый, грубый. Ты путаешь форму и содержание. Вот моя родня в быту вежливая и культурная просто запредельно.

— Что-то не заметил по твоему брату. Даром, что узкоглазым меня не назвал.

— Это они что называется, вышли из зоны комфорта. Так вот, они сама вежливость, по факту создали мне проблемы, вытесняют из собственного жилья, могут вытеснить из офиса, требуют, чтобы я откуда-то достал миллион.

— Сколько?

— Ну, вот такие они. Вежливые, а проблем на миллион. Кстати, заедем в офис, чтобы ты оттуда все документы по прииску эвакуировал.

— Они все со мной, я там ничего не держу… Прости, Аркад Ий, но у тебя двери хлипкие, мы с боссом Танлу-Же решили, что офис ненадёжен.

— Да я без обид.

— А что, твоя семья может и оттуда тебя выгнать?

— Формально я принадлежу к клану, это как кооператив. И могут истребовать любую, кроме личных вещей, одежды и предметов обихода, вещь и имущественное право у члена клана. Делается такое редко, но бывает. Поэтому, выгнать не выгонят, но я там оказываюсь в меньшинстве. Значит, мне нужен запасной аэродром.

— Аэро… что? Ты авиатор, Аркад Ий?

— Это просто выражение такое. Всё, приехали.

Чен помог мне занести мой нехитрый скраб в дом и, распрощавшись, уехал, заодно забрав возницу с экипажем.

Мне давно нужно завести свой транспорт. Двухместный экипаж с конём был на порядок дешевле автомобиля, который стоил от десяти тысяч (то есть, как жильё) и до бесконечности. Но для эксплуатации коня — нужно стойло, его регулярно кормить, поить, причёсывать, да и вообще — где я и где лошади. Я же дитя индустриальное эпохи, мне проще с колдовским автомобилем разобраться, чем с лупоглазым парнокопытным.

Короче, коня я решительно отметаю.

Мебели у меня почти нет. Из лежанок только продавленная старая кровать, но спать ложиться рано.

Обошёл свой дом, попинал стену в подвале и поплёлся искать, где тут в квартале могут покормить голодного адвоката.

В конце соседней улицы нашлось кафе, где из еды были бутерброды и салат, так что я пил чай и трескал бутерброды, попутно размышляя, что в самом ближайшем будущем мне понадобится оборудовать кухню, которую, к тому же, нужно ещё отмыть.

Вечером я запер дом изнутри. В доме царила полутьма. Вещи, сложенные кучей недвусмысленно намекали, что их нужно разбирать и раскладывать. Но раскладывать было негде, да и настроения нет.

Накинул на плечо охотничий набор, спустился в подвал, активировал Шило.

Изнанка встречала меня прохладным влажным ветром и первозданной чужой природой. Я достал из рюкзака просторную охотничью куртку и штаны, надел и, подстелив под филейную часть рюкзак, уселся на камушек.

Справа шумно протекал неширокий ручей. Тут были горы, сочетание обрывов и плоских каменных площадок, где между трещин росла весёленькая ярко-зелёная травка.

С площадки было крайне трудно куда-то уйти, но, с другой стороны, тут не должно быть и монстров.

Мой магическое чутьё подтверждало эту мысль. Здесь был горный приют одиночества.

Вода стекала небольшим потоком, создавая разделявшую площадку водную нитку, и уходила вниз шумным водопадиком.

Я сидел на камушке и медитативно смотрел в раскинувшуюся передо мной долину. Что там творилось, понять было сложно, потому что ниже, чем моя площадка, по долине ползли неплотные тучи, возможно, даже поливали долину дождём.

Для высокогорья было не очень-то тепло, но и не зона вечных снегов. В куртке вполне комфортно.

Так я и просидел пару часов, отдыхая от суеты. В следующий раз притащу сюда палатку, дрова, разведу костёр и вообще — у меня личная зона барбекю!

Чтобы от моего похода на Изнанку была польза, периодически творил иллюзии, то себя, то монстров вроде сухопутной креветки, которых заставлял летать по воздуху, пританцовывая.

Когда вернулся, то, преодолевая лёгкий голод после свежего воздуха, завалился спать на старенькую кровать.

— Итак, Олег, повторите, пожалуйста свою мысль. Я остановился на «формирование трещин и разрывов металла на месте стыков крупных металлических плит вследствие…»

— Нагрева от температуры дневного воздуха в сочетании с прямыми солнечными лучами, — Олег кушал печенье, которое я ему купил, чтобы ему веселее было меня консультировать.

— А что это значит? — потерев виски, спросил я.

— Металл по корпусу — штука неоднородная, разной толщины и состава. Паровоз стоит одним боком к солнцу, вторым в тени. Солнечная сторона разогревается и вследствие склонности металлов к расширению становится больше.

— Да ну, — с сомнением в голосе вяло возразил я. — Насколько там металл разогреется на солнце, чтобы стать больше?

— Если речь идёт о железном гвозде, то не существенно. Но паровоз даст перекос к несколько миллиметров.

— Пойдут трещины?

— Одна стороны расширилась, вторая нет, перекос в пяток миллиметров. Сварка эту разницу выдержит. Раз выдержит, два.

— Три?

— Сто раз выдержит. Но за год будет пара сотен перепадов. То же самое, если крупная конструкция будет стоять на холодном ветру, неравномерно охлаждаясь. Короче металл будет демонстрировать усталость.

Я записал, одновременно думая, что и сам демонстрирую усталость.

— Краска тоже в месте стыков будет страдать. При этом именно на месте стыков сварка, она быстрее ржавеет.

— Кажется, ухватил. Давай ещё мне ваших заумных терминов, я записываю. Потом соберу из этого опус, ты проверишь, что я не совсем бред собрал, потом дадим на проверку Василию Ивановичу. Какие печенья больше понравились?

— Кофейные принеси в следующий раз. Когда он будет, следующий раз?

— Дай мне этот материал переварить. Пару дней. У вас с утра спокойнее или к вечеру? Чтобы я не светился тут лишний раз и не пугал начальство?